Личный демон Франка Рибери

Раз за разом Франк приходит в этот маленький забытый богом бар, чтобы выпить. Его неизменный собеседник всегда встречает его за барной стойкой, услужливо улыбается и спрашивает: "Под настроение?" Арьен - само воплощение красоты, искусства и такта, внештатный психолог этого злачного заведения. То, как он умудряется одновременно заниматься приготовлением очередного шедевра коктейльной индустрии (а алкоголь он сочетает, как Бог, каждый раз предлагая именно то, что нужно), поправлять копну непослушных рыжих кудряшек и вести задушевные разговоры, поддерживая диалог со всеми посетителями, всегда поражало Рибери и заставляло приносить каждый небольшой заработок именно сюда. - Ты веришь в бога, Франк? - задаёт вопрос Арьен и, ставя перед посетителем стеклянный сосуд, наполненный чем-то совершенно невообразимым, внимательно смотрит на собеседника. Он невероятно красив и сексуален, полная противоположность своему собеседнику - чертам лица позавидует любой голливудский актёр, платиновый загар лег на кожу идеальным ровным слоем, а от улыбки в сочетании с выразительным глубоким взглядом готова растаять любая женщина. Рибери поднимает на Арьена глаза, невольно проводит по щеке и, столкнувшись с цепким взглядом колючих тёмных глаз, слабо улыбается перед тем, как закинуть в себя очередную порцию алкоголя. Бармен прекрасно все понимает и ухмыляется этому жесту - этому парню есть, за что не верить в богов или ненавидеть их. Когда Франк впервые пришёл сюда, он говорил, что верит в Аллаха, который дал ему чудесную девушку... Через несколько визитов Вахиба бросила этого неудачника, и Арьену удалось выбить из головы француза весь этот мусульманский бред. - Я провалил собеседование, - Франк уклоняется от ответа, позволяя Арьену додумать за себя. Ответ очевиден. Парадоксально, но этот француз на родине не может устроиться даже по специальности, сантехником, и с похвальным постоянством проваливает личные собеседования по несколько раз за месяц. Как бы Франция не кичилась своей толерантностью и равноправием, на эту дыру её идеи, кажется, не распространятся никогда, - Завтра мой последний шанс на работу в этом месяце. Ашану нужен продавец, и у меня большие шансы на место. "Большие шансы" означают, что никто попросту не хочет занимать эту должность, но даже при таком раскладе Арьен расценивает шансы своего приятеля на работу, как "никакие". Он достаточно долго знаком с людьми в округе, чтобы надеяться на то, что они примут такого человека в свой старый поеденный молью социум. Франк не виноват в том, что получился таким. В самом начале жизни все боги отвернулись от него, и родительская машина попала в автокатастрофу, когда счастливые maman и papa везли трехмесячного сына к родственникам. Родители погибли на месте, а сын... Честно, лучше бы его добили. Авария оставила на нем свой страшный отпечаток, который Арьен видит каждый день - когти Смерти провели длинные полосы-шрамы, проходящие по всему лицу, помяли нос и череп, отчего лицо Рибери навсегда приняло немного неправильную форму. Как легонько сжать в руке пластилиновую фигурку - происходит искажение. Разумеется, с подобной внешностью никто хорошую, да даже нормальную, как у всех, жизнь не обещал. В приюте мальчика били и издевались над ним, в школе на третьем году обучения отправили в коррекционный класс - да-да, вопреки всеобщему заблуждению о том, что успеваемость идёт в гору, когда ты одинок, Франк никогда не блистал особыми знаниями, с натяжкой поступил в техникум, где выучился на сантехника. Издёвки, ненависть и отвращение были с ним рядом, следовали за ним, как верные питомцы - могли ненадолго исчезать, но в конечном счёте всегда возвращались. - Ну что же... Будем надеяться, в этот раз тебе повезёт, - наверное, в глазах Арьена слишком отчётливо видна ирония, потому что Франк, побледнев, извиняется и уходит в уборную. Бармен провожает его взглядом и, грустно вздохнув, принимается протирать стаканы, пока нет новых заказов. Он уже знает, что сейчас происходит в душной заплёванной комнатке. Франк становится у загаженного разводами, отпечатками сальных пальцев и плевками стекла и медленно проводит пальцем по шрамам. Кожа на них тоньше, чем в других местах, отчего кажется, что кожа всего-навсего покрыта противной плёночкой. Рибери по-девчачьи всхлипывает и начинает надавливать сильнее, водит по испорченной коже, давит все сильнее и сильнее, пытаясь стереть это дерьмо с лица. Шрамы, что все та же грязь, только перманентная - она невероятно мешает и отравляет все впечатление. Будь проклят тот, кто сказал, что внешность - не главное. Франк смотрит на себя в зеркало снова и, скривившись, плюёт в отражение. Сказка про гадкого утёнка - самая идиотская сказка на свете. Рибери знает, о чем говорит. - Вернулся? Отойдём на пару минут, есть один разговор, - Арьен, кажется, ждал возвращения Франка, потому как сходу наскакивает на него с этим предложением. Рибери кивает, чувствуя, как внезапно прошибает холодный пот. Эта пивная - единственное место, где его терпят, а Арьен уже долгое время является одним из тех немногих, с кем француз делится переживаниями. Но, как показывает практика, любое терпение имеет свой конец. Сейчас, наверное, этот красавец-бармен попросит его больше не приходить, мол, клиентов распугивает, да и персоналу как-то не по себе такого обслуживать - и Франк уйдёт, он уже не первый раз так делает. Когда в небольшой подсобке Франка резким движением прижимают к стене и без особых прелюдий лезут ему в джинсы рукой, француз лишь шокированно смотрит на Арьена и слабо постанывает, боясь полностью отдаться новым ощущениям. В свои слегка за тридцать он ещё девственник, а отвращение к собственной внешности не даёт ему даже мастурбировать - выглядит это ещё более убого и отвратительно, чем обычно. Поэтому возбуждение, чужие руки, ласкающие такое, казалось бы, некрасивое тело, прикосновения губ к шее и мочке уха - все это чуждо, странно, страшно и вместе с тем заставляет Франка все же повысить голос и стонать громче, так, чтобы это слышали даже не особо чуткие посетители. Арьен, что неудивительно, ещё и идеальный любовник, и он берёт свою жертву на месте, грубо, грязно, горячо - как в самом настоящем порно. Франк боится и смущается, но постепенно все это стирается, ритмичные рваные движения сносят голову, и Рибери уже и сам не осознает, что толкает его опуститься на колени перед партнёром, стоило только Арьену кончить, и взять в рот его возбуждённый член. Пир Похоти продолжается, и Рибери понимает, что постепенно сходит с ума от чуть солоноватого вкуса спермы, от этой сумасшедшей близости, от своего партнёра... После такой бурной тридцатиминутки выходить из подсобки совершенно не хочется, и Франк, медленно потягиваясь, садится рядом с явно запыхавшимся Арьеном и кладёт ему голову на плечо. С мужчиной явно что-то не так, возможно, эта страсть просто-напросто вымотала все его силы, поэтому он сидит, закрыв голову руками и, хрипло дыша, несильно подергивает себя за рыжие кудри. Да и сам Франк чувствует себя довольно странно - страшно зудит лицо, так, что француз не сдерживается и начинает неистово чесаться. - Этого... Удачи тебе на собеседовании. Только ты снова приходи, не забывай меня, - почему-то голос Арьена звучит устало и разбито, и Франк понимает, что сейчас лучше уйти. Дрожащими руками собрав вещи, он бросает быстрый взгляд на партнёра и спешно выходит из комнатки, оставляя бармена наедине со своими мыслями. Ему показалось, или Арьен немного изменился? Ему показалось, или Франк немного изменился? Да, точно, изменился, иначе бы не сидел и не чесался рядом, как дворовая собака. Исчезли с лица шрамы, кожа приобрела модную аристократическую бледность, а лицо... Голливудские актёры позавидуют. План Арьена удается на все сто процентов - он передал свою красоту человеку, простому пьянчужке со шрамом во всю морду. А раз он отдал свою оболочку красоты Франку, это означает, что красота для него сейчас закончится. Арьен морщится и, проведя рукой по красивой рыжей шевелюре, снимает с головы большую прядь. Грязно матерится. Волосы вылезают очень быстро, загар слезает в считанные секунды, а черты лица грубеют, окончательно меняя внешность до неузнаваемости. Арьен встает и, посмотрев в небольшое зеркальце на стене, ужасается - из него на бармена смотрит лысый мужчина лет тридцати с маленькими, немного похожими на крысиные, глазками, большим ртом и глубокими морщинами на лбу. Арьен не сдерживается и смачно, с отхарком плюёт на своё отражение. Ему почему-то становится весело. Арьен - вот уже год как личный демон Франка, стал им ровно с того момента, как француз впервые заговорил с ним. Та еще циничная сволочь, которая порой ведёт себя, как настоящий ангел. От этого самодурства не спасает даже то, что у рыжих по поверьям нет души. Что же, теперь Арьен не рыжий. Он лысый. Но это можно пережить в том случае, если Франк снова придёт в бар за выпивкой. Почему-то Арьен уверен, что завтра этого не произойдет.