Собственник

      Сегодня был утомительно долгий день. Но и из этого дня Какузу смог извлечь выгоду. Он наконец-то убил священника из храма огня, а тут еще и Сарутоби подвернулся. Хотя его тело осталось у ниндзя Конохи. Черт! А ведь сколько можно было срубить на нем... Хидан надоедливо и монотонно читал вслух вывески на зданиях деревни. Он неплохо потрудился, но из-за своей самоуверенности лишился головы, которую в последствие Какузу пришлось пришивать. Это зрелище наверняка напугало ребят-ниндзя. - Бар "Китайская вишня", - прочел в очередной раз Хидан. И что он нашел в этом занятии? Какузу устало перевел взгляд на напарника, потом на заведение. "Выглядит вполне цивильно, если не считать слегка обшарпанные стены у входа". - Ты есть хочешь? - Мацураси на секунду замер, а затем выдал что-то типа: "А как ты думаешь?" - Значит зайдем. Внутри свежо и прохладно от включенных кондиционеров. Стойка и несколько столиков - стандартный набор забегаловки. Напарники устроились у окна. Джашинист вяло окинул взглядом пустой стол, затем подошедшую официантку. Она приветливо улыбалась и о чем-то мурлыкала с его напарником. Даже вся ее внешность была смазливо-кошачьей, а глаза притворно блестели точно так же, как у торгаша на рынке, что хочет скорее поиметь прибыль. Тем не менее она понимала, что чем качественней и аккуратней обслужит, тем больше получит. К сожалению, Какузу не тот тип, который расщедрится на чаевые. Через минут двадцать заказ оказался на столе. Водопадник голодно набросился на стейки с острым соусом, а на тарелке альбиноса по-прежнему было пусто, зато рядом появилась узкогорлая бутылка рамунэ. "Нет, он издевается? Заказал себе нормальный обед, а мне какую-то газировку?! Совсем за ребенка держит?" - джашинист закипал, но никак не показывал этого внешне. Какузу, не обращая внимания, продолжал есть. Отпив через трубочку свой напиток, Хидан отметил, что есть бы он сейчас все равно не смог, горло саднило, шов еще слишком свежий. Лениво осмотревшись по сторонам, он увидел, как напарник заказывал у девахи авамори. Чтобы не терять времени даром, Мацураси направился в туалет, на все про все у него было пятнадцать минут. Казначей бросил в спину коронное: "Не задерживайся".       Покончив с обедом, мужчина посмотрел на то место, где должен был находится пепельноволосый гаденыш. Но того по-прежнему не было. Вздохнув, Какузу взял с соседнего стола газету. Читать, вот что мужчина любил также страстно, как деньги. Но сегодня день был явно каким-то дурацким. Пробежавшись по одной и той же строке минимум пять раз, зеленые глаза сверкнули на яркое табло электронных часов. "Прошло уже двадцать минут, сколько можно ждать? Этот сукин сын думает, что со мной можно так поступать?!" - грозно пронеслось в мыслях водопадника, который продолжал выжидающе сверлить взглядом дверь уборной. Собрав последние крупицы терпения, он попросил принести счет. Девица вспорхнула с места и стрелой подлетела к столу, позабавив этим старого скрягу. Он выплатил ровно сколько нужно и вышел из-за стола, направляясь в санузел. Девочка, заметив отсутствие чаевых, лишь разочарованно вздохнула и уже более спокойно пошла обратно к стойке. В туалете было темно и сыро, совсем не так, как в зале. Дойдя до кабинок, казначей услышал сдавленный тихий стон. Он обернулся кругом, пытаясь понять, откуда шел звук. "Чертовы малолетки решили перепихнуться в толчке?" - Какузу быстро отыскал нужную кабинку, из которой доносились неприличные звуки, и распахнул ее дверцу ногой, что та аж слетела с петель. Картина, представшая перед взором, чуть ли не привела шиноби к микро-инфаркту: на крышке унитаза сидел какой-то гражданский, а рядом, на полу, отсасывающий ему Хидан. Глаза казначея вспыхнули неприкрытой ненавистью. "Дешевая шлюха! Почему я не нашел способа убить его сразу? Ведь еще ни один, ни один из моих напарников, не делал подобного раньше!" - про себя сокрушался казначей, стараясь не выдавать своих настоящих эмоций. Он в сердцах ударил гражданского парня в лицо, предварительно закаменев кулак, и разбил ему вдребезги голову. Алая кровь и белоснежные куски черепа разлетелись в разные стороны, пачкая мясными ошметками стены. Незнакомец не успел даже пискнуть. Хидан нарочито медленно повернул голову и посмотрел напарнику прямо в глаза. - Ты совсем уже, Какузу?! Какого черта? - негодующе воскликнул он. Но водопадник молчал. Лишь его сбившееся дыхание говорило о метавшихся внутри гневе и отвращении. Он не мог разобрать, что же чувствует к своему напарнику сейчас. Неожиданно захотелось взять Мацураси за шкирку и запереть в комнате, никому не отдавать и никуда не выпускать. Собственник - собственник во всем. - Уходим. Мне надоело тебя ждать, - наконец выпалил на одном дыхании Какузу. Поправил удобнее маску и нервно сжал ручку серебристого кейса. Мацураси, не обращая внимания на выжидающий взгляд, снова принялся жадно посасывать головку члена своего теперь уже мертвого партнера. Обернувшись на смачное чмоканье, мужчина вконец рассвирепел. Он вытянул руку на нитях и больно вцепился пальцами в бледную шею, разрывая пару недавних стежков. Хидан заорал от боли и упрямства, начал вырываться, когда напарник молча потащил его к выходу за шкирку плаща, как нашкодившего непослушного ребенка.

***

      Вечером они остановились в ближайшей недорогой гостинице. Какузу уже было подумал, что перегнул палку тогда в баре. Но сам Мацураси вовсе не собирался прекращать заниматься сексом с мужчинами ради предрассудков напарника. Он лежал обнаженный и совершенно открытый на мотельной койке у себя в номере и сладко стонал, подмахивая крепким задом уже новому партнеру. Им оказался молодой парень, почти что его ровесник, но снова гражданский. Высокий, темноглазый, с ярко-красными волосами. Похоже, что сын хозяйки гостиницы. Хидан выбирал гражданских, потому что ему хотелось обычного секса с самым простым парнем. На горьком опыте он помнил, что секс с шиноби - это сражение, того и гляди сломают руку или еще чего между делом. А уж узнав, что блондин фактически бессмертен, многие начинали злоупотреблять этим, делая парню реально больно, тогда все мысли о наслаждении уходили на второй план. К тому же он сам становился простым и таким податливым, когда был с гражданскими. У них все, как у людей, по-обычному. Так, как всегда хотелось джашинисту. Сейчас два разгоряченных тела сливались в единое целое. Красноволосый был сверху, он самозабвенно целовал и ласкал Хидана, даже не подозревая, кто тот на самом деле. А Мацураси взволнованно отвечал, и им обоим нравилось это. Ближе к финалу, он решил подытожить их встречу болевым оргазмом и резко проткнул джашиниста его собственным ломом. Но тот не разозлился, а лишь прижал парня ближе к себе и страстно, с голодным азартом, поцеловал. Чуть дрогнул, сжимая мышцами внутри себя, чем довел актива до сладкого зуда в паху. Ах, если бы эти несчастные слышали шаги Какузу по коридору! Он шел, чтобы отдать напарнику косу, которую тот опрометчиво оставил на ресепшене. Дойдя до нужной двери, мужчина с интересом прислушался. Голоса были обрывистыми и невнятными, но даже через дверь слышался крикливый голос альбиноса. - Хидан, я... - не успев договорить, казначей почти на рефлексе метнул чужое оружие в стену, собирая вместе с воздухом голову любвеобильного гражданского. Малиновые глаза злобно смотрели то на напарника, то на собственную окровавленную косу. По бледной руке джашиниста стекала чужая кровь. Лохматая голова любовника свисала с лезвий, наводя ужас. Медленно сбросив с себя безголовую мертвую тушу, Мацураси направился в ванную, гневно при этом зыркнув на ворвавшегося без приглашения напарника. Водопадник голодно осмотрел нагое тело, выбирая наиболее беззащитное место, после наотмашь ударил парня в грудь, туда, где сочилась открытая рана. Тот даже не вскрикнул, а казначей, окончательно разозлившись, начал на него орать. - Безмозглый кретин! Ты что, совсем себя не уважаешь?! Ты позоришь честь шиноби! - Заткнись! Это не твое дело! Сам не святой, - взъелся в ответ джашинист, включив прохладную воду, стирая пальцами кровь, - Нахера ты это делаешь? У самого уже не встает, другим мешаешь? Хидан горько усмехнулся и, ожидая еще одного удара, сразу напрягся. Но водопадник стойко держался и никогда не поддавался на его детские провокации. Поэтому, развернувшись к выходу, он пробубнил себе под нос емкое привычное: "Уходим".

***

      Через несколько минут напарники уже стояли на открытой веранде в полной боевой готовности. Сильный ливень не давал им двигаться дальше. Какузу наблюдал, как густой туман застилал дорогу. Казалось, ступишь вперед и захлебнешься от напора воды. Опоздали, теперь нужно было ждать, пока все прояснится. Преступники молча стояли рядом, стараясь не смотреть лишний раз друг на друга. Какузу первым повернулся к напарнику и неожиданно приобнял его за озябшие плечи. Хидан на мгновение перестал дышать, вздрогнув всем телом. Казначей, продолжая начатое, развернул его к себе, все еще крепко держа руками. Шум дождя становился гулким и тягучим, малиновые глаза блестели в непритворном любопытстве, ожидая, что же выкинет старый финансист сейчас. Капли нещадно долбили по крыше, играя грустную заунывную мелодию. Лица одновременно потянулись друг к другу, губы напарников почти что встретились, но в последний момент мужчина нарочно промахнулся и сбивчиво зашептал в ухо альбиноса. - Прекрати ложиться под первого встречного, будто дешевая юдзё. Все предельно просто и понятно, но Хидан чувствовал себя паршиво. Это совсем не то, чего он ожидал. Блондин отстранился от напарника и вышел под дождь. Казалось, что этими каплями он пытается смыть свою грязь. Хотя, в любом случае, это было напрасно, грязь чужих, но обидных слов залипла глубоко в душе. И стоило же Какузу такое ляпнуть, сравнить его с юдзё! - А не пошел бы ты нахуй? - с ехидством вновь начал дразнить джашинист. - Договоришься ведь, сам там окажешься, - спокойно произнес Какузу, внимательно на него поглядывая. - Уже, - буркнул Мацураси как-то невесело. Получалось, что первый шаг все еще оставался за казначеем. Он тут же притянул парня за ворот к себе, легко толкая на пол, и пристально окинул взглядом с ног до головы. Его явно спецально провоцировали, ведь Хидан склонился так послушно у ног. Вот и настал подходящий момент для давней неприличной идеи. - Ты че так смотришь, а? - Хидан, отсоси мне, - голос уверенный и бескомпромиссный, будто он сам все решил за двоих. Глаза Мацураси расширились до предела. Он не мог поверить, что это сказал Какузу - нудный, старый казначей. - Я не буду, бля, - тихо и уж больно пришибленно произнес джашинист. Он же напарник - нельзя, но напарник не злился, словно и ожидал такого ответа. Резкий удар в живот заставил припасть к коленям в позе полной покорности снова, как перед господином. Рот парня жалобно приоткрылся. Попытка встать и вот он уже прижат обратно к коленям. - А я не спрашиваю. Резче! - приспуская штаны, сухо приказал водопадник. Хидан про себя уже отметил размер, цвет и неуверенно попробовал податься вперед. Он еще никогда не делал минет темнокожим мужчинам, ему не нравился межрасовый секс (в частности все эти парни из Облака и Водопада), но это же Какузу. Пепельноволосый задумался. Он же делал это с гражданскими, так какая разница? Мужчина не стал долго давать привыкнуть к себе и тут же завладел чужой головой. Толчки были грубые, совершенно не похожие на минет, скорее на жесткую еблю в рот. А Хидан давился, ему было впервые стыдно, ведь, изредка, мимо проходящие люди с осуждением наблюдали за происходящими на крыльце непристойностями. - Языком больше работай, - давал указания финансист. Мацураси работал: проходился своим блядским болтливым языком у основания, затем по всей длине. Ему никогда в жизни не было так обидно и стремно за свой язык. Последний раз дернув светлую голову на свой болт, Какузу с наслаждением спустил в желанный рот. Альбинос вынужденно сглотнул и посмотрел на довольного, но по-прежнему сурового мужчину. Тот молча вынул член, унизительно размазывая остатки спермы по щекам и волосам парня. На вкус она не так ужасна, как кажется, но неприятный осадок от самого процесса все же остался. А еще она липла в горле, поэтому Хидан, опершись на руки, начал отхаркиваться. - Почему?! Почему ты наказываешь меня, как паршивого котенка? - в голосе джашиниста звучало крайнее недовольство. Какузу спокойно поправил плащ, раздумывая, сказать правду или же привычно промолчать. - Ты не просто "паршивый котенок", а, можно сказать, мой котенок. И стонать будешь только подо мной, ясно? Все напарники, которых дает мне лидер, попадают под мое покровительство. Как новорожденные слепые котятки, правда, Хидан? - Какузу опять соврал, недосказал про свои собственнические чувства, про больную привязанность и непонятную даже ему самому жестокую страсть, так как был слишком суров и строго воспитан для подобных объяснений. Мацураси ничего не ответил, а просто про себя подумал, что одним минетом ему теперь точно не отделаться. Вскоре после такого они явно станут любовниками и никак иначе. Все изменилось. Без его согласия. А нужно ли спрашивать о чем-то шлюху? "Личный котенок, да? Ну может теперь я хотя бы не буду шлюхаться с кем попало, Какузу-сама, - с некой издевкой подумал про себя джашинист. - Напарник - действительно жесткий шиноби в боях и в быту, но вдруг именно с ним мне и впрямь будет лучше? Или же опять где-то придется искать новых гражданских и вся та мерзкая история ревности повторится? Остается надеяться, что со временем все само прояснится, как и эта погода." О, а вот и дождь кончился.