You will be mine.

«Я люблю тебя.» Для Джина эти слова уже значения как такового не имеют. Смысл повторять их самому себе,мысленно,лишь мысленно их адресуя любимому? К сожалению,мысли он еще читать не научился. А вообще-то,жаль. Может,тогда бы этот придурок понял,что Джин,блеать,его любит. Страстно,как в романах,всем сердцем. А так он тупо,но охуенно улыбается,треплет волосы СокДжину и повторяет «Хён,а я тебя люблю.» Порой Джину хочется схватить его за костлявые плечи,со всей силой,что есть,впечатать в стену,заглянуть пытливым взглядом в душу и прохрипеть: «Что ты понимаешь в любви?»,а потом припасть губами к пульсирующей горячей венке на шее,и пусть мучается,и задыхается от собственных низких стонов. Самое главное,что Джину нравятся его стоны до дрожи в коленках. А еще лучше — запереться с ним в одной комнате,привязать к кровати и выебать хорошенько. Сделать ему больно. Пусть поймет,что чувствует СокДжин,когда этот улыбающийся придурок лезет обниматься к ЮнГи,ТэХёну,ЧонГуку... Ко всем,черт возьми. Но,это лишь мечты,пошлые,грязные,во всех позах Камасутры,какие только Джин знает. В реальности Ким будет продолжать строить из себя заботливую принцессу,чей принц постоянно обжимается с другими Франами из аниме «Реборн»,и,когда принц наконец окажет честь обнять СокДжина,и пролепечет тупые слова,только тогда принцесса по-настоящему улыбнется и шепнет: «И я тебя люблю,Чон ХоСок». Джин немного заколебался,конечно,отрицать,что он любит Хоупа. И все равно же постоянно заглядывается на него. И ловит себя на мысли,что ХоСок не просто так создан. Он создан для НЕГО,для ДЖИНА. Потому что никто не имеет права обнимать это дистрофичное тело,кроме Джина;никто не имеет права говорить ему «Хён/донсен,ты сегодня такой красивый»,кроме Джина;никто не имеет права даже дышать ему в шею,украшенную венами,но тут Джин уже на личности,конечно,перешел. Он терпел его 3 мини-альбома подряд. Но,наверное,перед японским релизом «Boy In Luv»,СокДжина хорошо все подзаебало. Он еле сдерживался,когда вжал ХоСока в стену,а тот даже в щеку поцеловать себя не дал,сучка такая. Но,утешал себя Ким,хоть такая близость. Но на фесте в России... Нет, Чон ХоСок,ты совесть имеешь? Ладно,он жмется к одногруппникам,хрен с ними,но обнимать русских баб... Джин готов был рвать на себе,да наверное,фанаты бы это не так поняли. По возвращению в Корею,СокДжина все же немного отпустило. До поездки в Лос-Анджелес. А там,этот странный парень сам стал чаще находиться рядом с Джином. И не то чтобы Ким не рад,Ким очень рад,так рад,что сердце о штанину бьется,но что-то же тут не так. Не бывает все так просто. Но все же Джин не медлит и не отталкивает от себя Хоупа. Может,это единственный шанс. Из миллиона. И даже когда ХоСок учит его танцевать,СокДжин не может сосредоточиться на танцах. Он делает вид,что запоминает,а сам не может перестать,грубо говоря,залипать на это прекрасное тело,венозные руки и шею,и упругую попку. Да,ей Джин уделяет больше всего внимания. Но,фортуна видимо,устала блистать перед Кимом своей жирной пятой точкой,и наконец,показала свое лицо. Джин и танцевать научился,и с младшим сблизился,да и в альбоме больше партий. Ну и подумаешь,по наградам не очень. У СокДжина сейчас не об этом голова болит. *** ХоСок устал. Да не то что устал,он даже затрахался. Главный танцор BTS,он вынужден оттачивать свои навыки,хотя сука-хореограф очень редко его на первый план ставит. Зато малыши впереди. Как в мультике прям: «Трам-пара-пам,дорогу щенкам!». Обидно. А еще старший хён какой-то странный. Вручил конверт,сказал,прочесть,когда один в комнате будет. И словно знал,что НамДжун,ЮнГи и ЧонГук задержатся в студии,а ЧиМин с ТэХёном уйдут в кино. Ленивое,усталое тело Хоупа грохнулось на кровать,а руки вскрыли конверт. Записка. «В полночь,когда все уснут,жду тебя в своей комнате. Есть разговор. А пока подумай,что значит для тебя фраза “Я люблю”?» То,что записка написана рукой СокДжина,это ясно,как светлый день. Но,зачем ХоСоку приходить к нему ночью в комнату и,что это за дебильные вопросы? ХоСок не был бы ХоСоком,если бы не попытался это разгадать. *** В комнате темно,и Хоуп,спотыкаясь о разбросанные игрушки (?),вещи,проходит в комнату СокДжина. — Дверь закрой,— произносится в темноте,и Чон вздрагивает. — На замок. Не понятно почему,но ХоСок подчиняется. — Так что для тебя значит эта фраза? — Хён,с тобой все в порядке? — Хоупа немного напрягает эта ситуация. — Не сходи с темы,— повышает тон СокДжин. — Кхм... Наверное,то,что я чувствую привязанность,чувство долга,и то,что я просто не могу жить без этого человека... — А это ли ты испытываешь,когда говоришь это ребятам? Когда говоришь это мне? — на последней фразе Джин шумно сглатывает,а его голос дрожит. — Я не понимаю... Хён,ты пьян... — ХоСока трясет. — Ты расценил понятие любви. А еще ты охуенный. Я тебя люблю,ХоСок. Люблю,блеать,по-настоящему. Ни за что. Люблю просто. Понимаешь? — Джин встает с кровати,сокращает расстояние между собой и Хоупом,и тут последний хренеет: СокДжин трезв,как стеклышко. — Ты у меня вот здесь,— шепчет Ким,беря ХоСока за руку и прикладывая ее к груди на уровне сердца. Хоуп теряет дар речи,сердце Джина отбивает немыслимо быстрый ритм. — Я люблю тебя. Я хочу тебя. Хочу целовать твои вены на шее и руках. Хочу чувствовать трепет твоего тела,когда я буду входить в тебя. Хочу слышать твои стоны,крики. Я хочу, чтобы ты БЫЛ МОИМ. Я хочу ВЛАДЕТЬ ТОБОЙ,ЧОН ХОСОК. У Хоупа подкашиваются колени,и СокДжин вовремя подхватывает его, увлекая на постель. — И ты будешь моим. Я завладею тобой, — произносит Ким,прежде чем накрыть губы танцора страстным поцелуем. ХоСок,переставший давать себе отчет в происходящем,принял поцелуй старшего,сразу же приоткрывая губы и позволяя языку Джина скользнуть в его рот. СокДжину сносит крышу,и он целует жадно,сплетая языки,проводя им по ряду зубов,нёбу,цепляя своими зубами нижнюю губу ХоСока и отягивая ее. Младший постанывает,скользя ладонями по крепкой спине и широким плечам. Джин определенно доволен;разрывая поцелуй,парень опускается поцелуями к шее,зажимает зубами венку и водит по ней языком. ХоСок вскрикивает: шея — его эрогенная зона. Майка младшего летит в сторону,а у Кима темнеет в глазах. Словно одержимый,он припадает губами к яремной впадинке,покрывая ее мокрыми,горячими поцелуями и опускаясь вниз,к груди. Обводит языком орелу вокруг левого соска,и следом,спустившись еще ниже,ставит под ребром багровый засос. Хоуп не может себя сдерживать;его стоны,кажется,слышны по всему общежитию. Как не дальше. А все лишь потому,что Джин весьма умело находит точки,прикосновение к которым уносит ХоСока куда-то в небытие. СокДжин же,мягко поцеловав парня в живот и обведя кончиком языка пупок,расстегивает его джинсы и стаскивает их вместе с боксерами. У Хоупа в голове все взрывается,а перед глазами предстают миллиарды звезд,как только мягкие губы Кима обхватывают головку его члена. Стон ХоСока разрезает установившуюся до этого тишину в комнате и теряется в темных углах,и Джин,довольно промурчав,втягивает щеки и совершает движения головой вверх-вниз,помогая себе рукой и лаская проступающие на стволе члена венки кончиком языка. ХоСок себя не контролирует: зарывается рукой в волосах старшего,выгибается,стонет,срывая голос,и давит на затылок хёна,подталкивая к тому,чтобы тот заглотил поглубже. До разрядки Хоупа остается немного,и в этот момент Джин отрывается от плоти младшего,поднимается к его губам и,бегло целуя,прикладывает к ним пальцы,а ХоСок послушно облизывает их. Шершавый язык,а точнее,его прикосновения,сводят с ума. Джин спустя несколько минут вытаскивает пальцы изо рта Хоупа и,опустив руку вниз,снова страстно целует,одновременно проникая сразу двумя пальцами. ХоСок вскрикивает в поцелуй,и Джин целует нежнее,якобы извиняясь,при этом продолжая растягивать. Какого черта ХоСок вообще такой узкий,проскальзывает мысль у Кима. Когда с растяжкой наконец покончено,Хоуп уже сам жалобно скулит,чтобы Джин поскорее взял его. СокДжин улыбается,стаскивает наконец с себя одежду,несколько раз проводит рукой по собственному члену,после чего,закинув ноги донсена себе за спину,устраивается поудобнее и плавно,стараясь не сорваться,проникает в ХоСока. Чон вскрикивает,жмурясь от дискомфорта,а Джин целует куда-то за ухо и шепчет: «Потерпи,малыш,будет чуточку больно». Не врет же. Боль уходит на задний план,когда после нескольких движений СокДжин меняет угол проникновения и следующим движением попадает точно по простате. ХоСок чуть ли не взвывает,крепко обхватывает ногами талию Джина,и оставляет ногтями несколько красных полос на спине. Ким шипит,обхватывает одной рукой член Хоупа у основания,сжав ладонь кольцом,и грубо вдалбливается в тело младшего,постанывая в такт своим движениям. Вот он,то состояние,когда минута кажется вечностью. Хоуп едва ли не плачет,настолько хорошо ему еще не было. И в тоже время болезненно ноет член,ибо ужасно хочется кончить,а Джин не позволяет. Парень рвет простыни,не то стонет,не то кричит,молит остановиться,и наоборот,просит продолжать,выгибается дугой,насколько ему позволяет нависающее над ним тело СокДжина. Проходит еще немного времени,а вообще,хрен его знает,прежде чем внутри Хоупа разливается горячая,вязкая струя,а рука Джина наконец отпускает член младшего,и тот кончает следом,пачкая свой живот спермой. Ким тяжело дышит,покидает тело ХоСока,но,перекатившись на кровать,крепко обнимает его,прижимая к себе. — Я же сказал,что ты будешь моим. Что я завладею тобой,— шепчет старший на ухо,следом обводя его языком.. Чон ХоСок просто создан для СокДжина. И никто,кроме него,не имеет права его трогать,обнимать,делать ему комплименты,трахать... В прочем,в конце Джин снова перешел на личности.