В наши последние дни

Рафаэль слегка приоткрыл глаза, но веки тут же сомкнулись, не желая повиноваться. Голова была укутана туманом. Хотелось спать. Это было главной целью в его жизни, на данный момент, во всяком случае. Ему казалось, что мир, всё то огромное пространство вокруг него, вплоть до самого конца вселенной, было ничем, и это ничто сомкнулось вокруг Рафа коконом. Лишь ветерок имел доступ внутрь, нежно ласкал его зелёные щёки, как непорочная девушка... ВЕТЕР?! Сон сняло как рукой. Черепашка подорвался. Его пошатнуло в сторону, он крином спикировал обратно на пожелтевшую траву. В глазах потемнело, но в разум, сквозь плотные облака забытья, как на землю начали спускаться солнечные лучи озарения. Да, он помнил удар по голове, какой-то яркий свет, женские руки, очертания знакомого лица, кто-то упомянул слово "Оазис". Но это все, что пока что удавалось восстановить. Видимо, треснули как положено и он потерял сознание. Но, может, воспользовались еще чем-то. Если вокруг гуляет ветер, значит Раф уже не в полицейском участке. А это, в свою очередь, значит, что… Черепашка подождав, пока перестанет темнеть в глазах, встал на ноги. Впереди, как и по всей округе, простиралось поле: колосья пшеницы, высокая трава, бусинки чертополоха. Дальше, на том месте, где поле "заканчивалось", возвышался забор. Приблизительно трёх метровая стена с колючей проволокой наверху. На расстоянии метров двадцати друг от друга были смотровые башенки, каждая с большим прожектором. Что ж, охрана не плоха, как в тюрьме, если бы на башнях были еще и люди. Но они здесь не требовались. Рафаэль узнал это место, много раз видя его фотографии, правда, с обратной стороны. - Ну здорово. Отсюда забежать могла разве что птица. Провала была под огромным напряжением, как её вкопанные в землю, под оградой, "сестры". И насколько глубоко они уходили знали лишь те, кто занимался конструированием этой защитной системы. - Просто охуенно. Рафаэль подозревал, что он и другие истребители не отделаются условным, и рассчитывал спокойно отсидеть лет 5, занимаясь саморазвитием и поисками внутренней гармонии, не давая себя пырнуть мутантофобам, но планы на будущее резко сменились. Что на счёт остальных Раф знать не мог, но вот сама рептилия находилась далеко-далеко от родного города, в легендарной "Черной Зоне". Город, с которого и началось всемирное бедствие. Окутанный такими легендами, что мурашки проходили табуном даже по загривку такого закаленного парня, как Раф. Но черепаха знал, впади он сейчас в панику и может прощаться с жизнью. Если все то, что он слышал - правда, то мутант должен быть на чеку. А что, да как теперь, это он позже разберется - уже темнело. За спиной простирался город. Он был слишком далеко, чтобы черепашка мог хорошо разглядеть дома даже со своим зрением. Но город был пуст, не было сомнений, и он уже забыл, что такое люди, и, казалось, единственными его жителями были летучие мыши. Странно, но он совершенно не вызывала страха. Городок, как городок, вот только заброшенный. Но это пока Рафаэль в него не вошел. Но что лучше: остаться здесь, на открытой местности, или войти в родную стихию бетона? В любом месте были как плюсы, так и минусы. Но лучше быть съеденным хотя бы на пол часа позже. Заасфальтированная дорога, покрытая большими трещинами, вела от ограды и углублялась прямиком в чащу домов. Что ж, поскольку пути назад уже не было, Рафаэль вышел на умерщвленную асфальтом землю и не спеша направился в сторону "цитадели зла". Под ногами потрескивали камешки. Путь неумолимо нёс его вперёд, как тут что-то тихонечко зашуршало. Рафаэль остановился, пропуская выбежавшую из травы двухвостую ящерицу. Если бы животное решила напасть, пусть и было замеров всего с руку черепашки, отбиваться особо было и нечем. Его оставили здесь голым и совершенно безоружным. Но ящерка, увидев другую рептилию, быстро скрылась обратно в заросли, решив не нарываться на проблемы. Теперь она валялась под ногами и ветер вот-вот грозился её унести прочь. ** Дым въедался в язык и горло, просачиваясь в легкие. Было горько, но так приятно и успокаивало. Попробовав однажды, ты не сможешь отказаться от этого, даже если больше никогда не возьмёшь сигарету в руки. Раф всё равно рано или поздно умрёт, так что не видел смысла отказывать себе в том, что приносило удовольствие. Рафаэль не стал выходить из магазинчика, в котором и нашел желаемое. Усевшись на прилавке, он, сгорбившись, курил, обдумываю, что ему нужно. На поясе уже висела кобура и два новых друга, желудок уже был полон, а планы на завтрашний день почти что обдуманы. Значит, оставалось лишь найти место, где можно переждать ночь. А она уже близилась и стоило поторопиться. Хоть теперь и было чем отбиваться от других мутантов, искать с ними встречи Раф желал меньше всего. Особенно с теми, о которых черепашка слышал еще будучи подростком. Видимо, это Ороку Саки, не без его рук обошлось, точно свихнулся. Выйдя на улицу и бросив окурок подальше от сухой, проросшей из-под тротуара, травки, мутант огляделся, убеждаясь, что рядом нет его несмышленых сородичей. Без людей и машин это место преобразилось и стало красивей. Дома местами обретались растениями, они же росли где и как им вздумается, зацветая, завиваясь, раскидывав тень, как широкие кроны деревьев. Где-то пели поздние кузнечики. Решив не заморачиваться, Раф направился к ближайшему желтому дому, держа один из пистолетов наготове. Но он был ни к чему. В подъезде хоть и было неопрятно, зато без посторонних, как на третьем этаже, на котором панк решил временно поселиться. В маленькой квартире тоже никого не оказалось, разве что ненавистная Рафаэлю паутина. Но из-за наглухо закрытых окон пауки, самые ненавистные ему в этом мире существа, ретировались в другое место, или попросту умерли, что не могло черепашку не радовать. Захлопнув за собой входную дверь и понадеявшись, что запах свежей черепашатины никого не привлечет, он принялся за скорую уборку. Тихо, стараясь не производить шума, Раф убрал из зала паутину шваброй, стоявшей в углу коридора, и был собой доволен. Большего ему было пока не нужно. Слегка приоткрыта окно, чтобы не задохнуться, черепашка устроился на диванчике, набитым пылью тридцатилетней давности, и развернул журнал, взяв его прямо с пола. - Не так уж и плохо, - произнес в слух истребитель, одобрительно поковав головой, смотря на обнаженную женщину со странички, - жить можно. Жаль, интернета нет, но раньше как-то обходились. Повешу шторки, не такие безвкусные, заведу какую-то безобидную живность, буду выращивать кукурузу под окнами, если она там уже не растет. Не так уж и плохо. Так, подбадривая себя, Рафаэль решил попробовать лечь поспать. Не смотря на то, что он пробыл без сознания N-ое количество времени, панцирный всё равно чувствовал усталость и хотел простого отдыха. Правда, в квартире было ужасно затхло и грязно, так что Раф уже успел несколько раз громко чихнуть, как подобает мужчине, но стоило попытаться.