О бедном Грушницком

Драгунский капитан: - Наливай. Грушницкий? Бедный малый – такая ужасная смерть! Вдребезги. Просто вдребезги. Вот так, как тебя вижу: лежит, распластался вот этак… Эх, жаль человека. Хороший был малый. Помянем. Какая дуэль? Говорят, что был какой-то вызов? Кто говорит? Корнет Х-в? Да кому ты веришь?!! Нашёл кому верить, право! Корнету х-ву. Ладно, налей ещё. Между нами, я тебе скажу, приятель. Только никому. Потому что я оказался замешан, ну и… сам понимаешь. Я был с ним в то утро. Как секундант. Да. Они собирались стреляться с Печориным. Из-за чего? Да из-за бабы, конечно. Всё зло от баб. Да не в том дело. Должен тебе сказать, Грушницкий давно хотел проучить этого столичного хлыща и только искал повода. Но тот был скользкий малый, ему можно было таких вещей наговорить, что другой бы изрубил на месте, а этот всё отшучивался. И вот однажды всё-таки Грушницкий его вызвал. Или он Грушницкого? А я не помню уже. Бедняга Грушницкий. Помянем. Да, бедный мой друг Грушницкий…. Стрелок он был отменный. Пулю в пулю в туза сажал. Да не в том дело. Разве я дал бы им поубивать друг друга. Да ни за что. Мы с секундантом противной стороны договорились между собой, что не положим им в пистолеты пуль. И пусть их палят друг в друга. Вот была бы потеха… Понимаю, что нехорошо, но на Кавказе хитрости допустимы, сам знаешь… Эх, кто же мог знать, что их понесёт на ту скалу. А всё Печорин: идём, говорит, туда, если что – убитого со скалы и концы в воду. Ну, мы и полезли. Наливай. Вот прямо у меня на глазах… Помню, как Печорин говорит Грушницкому: «Не поскользнись, мол, как Юлий Цезарь…» И тут же бедняга теряет равновесие. И – в дребезги. Просто в дребезги. У меня аж в глазах помутилось. Наливай ещё… И знаешь, вот как сейчас вижу… они ведь шли рядом. Мог ведь и того. Толкнуть. А что – всякое бывает. Нет, я уверять не буду, но… На Кавказе хитрости допустимы… Нечисто с ним что-то с этим Печориным. Если встретишь – не связывайся, ей богу. От таких стоит держаться подальше. Наливай. Помянем ещё моего бедного друга Грушницкого. Княгиня Лиговская: - Печорин? Да, этот молодой человек посещал нас, когда мы были на водах. Я знавала немного его троюродную тётушку и принимала его по-родственному. Был ли он женихом Мери? Нет, что вы. Разве можно счесть его подходящей партией. Хорошо, дорогая, я вам скажу как другу. Он немного волочился за моей Мери. Вы же знаете, молодые люди без этого не могут. Она, кажется, даже относилась некоторое время к его ухаживаниям благосклонно. А я, поймите меня правильно, я не знала ещё всей правды об этом молодом человеке и не пресекла этих ухаживаний сразу, как только заметила. Ни о какой свадьбе, разумеется, не было и речи. Но кто-то… возможно он сам… действительно начал распускать слухи… И пока всё не зашло слишком далеко между ними, Мери с ним решительно порвала. Вы же знаете мою Мери. Решительно. Мне даже не пришлось её просить об этом. Ох, как тяжело вспоминать, право… Девочка моя даже заболела после того случая… Так и быть, милая, вам, как другу, я расскажу всю правду. Однажды на конной прогулке, Мери с месье Печориным отстали от нас. И когда они переезжали Подкумок, у моей девочки закружилась голова. Вы ведь знаете, что при переезде через эти горные речки никогда нельзя смотреть на воду? А я забыла её об этом предупредить. И вот месье Печорин, воспользовавшись этим, обхватил её за талию. Ох, эта молодёжь, за ними совершенно невозможно уследить. Ничего более он себе не позволил, но моя девочка была в ярости. Просто в ярости. Она вырвалась от него, пустила лошадь в галоп, догнала нас… Вы видели, дорогая, как она держится в седле? Прекрасная наездница. В тот же вечер она мне всё рассказала. Я предположила, что он просто хотел поддержать её, чтобы она не свалилась в воду, но она ничего не хотела слушать и просила меня более не принимать его в нашем доме. Да, представь себе, дорогая, она настолько строга. Она никому не даст повода для злословия, моя Мери. Когда месье Печорин пришёл проститься перед отъездом, я сделала ему внушение по-родственному и мы простились весьма сухо. Вот, собственно и всё. Нет, не думаю, что я была излишне сурова. Как показало всё дальнейшее, к человеку с его репутацией стоило отнестись построже. Но вы правы, дорогая, молодёжи свойственно шалить порой… Да и мы… Ах, молодость, молодость… Хорошо, что моя Мери такая благовоспитанная девушка. Что вытворяют другие – это страшно представить. Вот, вы слышали о дочери Н-ских?.. Дуэль? Как?!! Печорин дрался на дуэли? Ничего не знаю об этом, но... Тогда он не давал повода усомниться в своём благоразумии, но что-то есть такое в его повадках, что заставляет подозревать в нём бретёра. Возможно, его взгляд… С Грушницким? А кто это? Не припоминаю… Бывал у нас? Возможно… Такой коренастый блондин? Нет? Боже мой! Вспомнила! Этот бедный юноша в солдатской шинели. Он был так любезен, бедняжка. Его было так жаль. И ведь он как раз был произведён в офицеры. Да-да-да. Но ведь он упал со скалы и разбился, мне говорили. Были похороны в закрытом гробу. Такой ужас… Знаете, что я вспомнила? Мери передавала мне как-то его слова, что причина, приведшая его на Кавказ, останется тайной между ним и небесами. Бедный юноша. Ради бога, не говорите никому, потому что это большой грех, но знает, что я думаю… Он был так печален, так меланхоличен, так мрачен порой… Мне кажется, он так и не смог забыть своей прежней трагической привязанности… И кто знает… возможно его падение не было случайным… возможно, он сам бросил на камни своё бедное и без того разбитое сердце… Но пусть это останется между нами… Несчастный юноша. Так жаль. Доктор Вернер: - Однажды утром меня подняли с постели, чтобы я осмотрел тело молодого человека, найденное на камнях под скалой. Бедняга свалился с большой высоты и разбился насмерть. Увы, медицина тут была бессильна… Да, я знал его немного, он был моим пациентом. Нет, что вы, он не был застрелен. Смерть наступила в результате падения с утёса. Могло ли это быть самоубийством? Сомневаюсь. Я не хотел бы разглашать медицинскую тайну, но молодой человек лечился от последствий контузии, а они, в том числе, вызывают недостаток ловкости в движениях. Кроме того, он мог быть не совсем трезв. Бог знает, что понесло его на тот утёс. Хотел полюбоваться видом, возможно. Он, кажется, сочинял стихи. Поэтическая натура: встретить рассвет, сочинить оду… или что они там сочиняют… Впрочем, я одинаково не силён как в поэзии, так и в психологии. Моя сфера – медицина. Да, бедного юношу действительно жаль, но если вы станете волноваться о каждом бедном юноше, ваша печень может этого не выдержать. Разводная ванна и стакан кислосерной воды ежедневно, дорогая. Григорий Печорин: -…… Разве я похож на убийцу? А на жениха? Так в чём же дело, милейший?