Охота

      Небо переливалось всеми оттенками серого; казалось, будто оно отяжелело материально, вот-вот норовя обвалиться на голову. Редкие оклики то ли тетеря, то ли сыча давали знать охотникам о добыче поблизости.        Тино лениво развалился на трухлявой березе, к концу осени окончательно прогнившей, а громоздкое оружие было надежно поставлено в ногах хозяина. Финн любил иногда слушать такие «разговоры» птиц, воображая, что они обсуждают: «Какие нынче морозы холодные!», или «Недавно песец с ближайших земель сожрал кого-то...»; развлекая себя таким способом, он иногда краем глаза поглядывал назад.       Там расстелилась широкая пустошь, покрытая толстым и кое-где с буграми покрывалом снега. Несколько раз пробегали мелкие зверьки, но Финляндию это не заботило. Он дожидался чего-то побольше, чего-то особенного, что можно было гордо пронести в забытый Богом охотничий бар и с хлыстом водрузить на столик перед удивлёнными лицами собратьев, но в данном случае — Швеции.        Десятилетние ели вдали и рядом чернели, обретая неестественный тёмно-зеленый цвет, под ними проглядывали куски мокрой земли. Погрузившемуся окончательно в полудрему Финляндии через мутное зрение виднеется чёрное пятнышко между деревьями, выделяющееся контрастом на снегу. Неожиданно он вскочил, да так, что деревце чуть не рассыпалось и угрожающе покосилось в сторону.        Мышцы напряглись, мороз щипал побагровевшую кожу. Олень стоял и смотрел на него глазами бархатистого чёрного цвета, потом равнодушно повернул ровную шею. Секунды постепенно превращались в минуты и текли ужасно медленно, каждый свой вдох распространялся по всему телу, отдавая легкой судорогой в конечностях. Прицел и палец на курке винтовки были готовы к выстрелу, однако он медлил.       Охота в далёких временах была постоянным занятием его народа, и как способ пропитания она не давала растерять наработанные годами задатки охотника. Финляндия не позволял себе пошевелиться. В неподходящий момент в нос въелся запах свежести и старого мха, который обхватывал где-то неподалеку камень либо ствол дерева. Аромат подействовал опьяняющее на охотника, и тому показалось, что наступали сумерки. Сердце пропустило один удар.       Красивое животное, последний раз махнув белым хвостом, с глухим шумом повалилось на землю, подняв клубы «снежной пыли». Извилистые ветви деревьев тянулись вверх к небольшому кусочку голубого небосвода и словно расступались, давая возможность хорошо рассмотреть весь пейзаж. Неустанно ныло плечо — сильная отдача оружия, но потерпеть можно.       Серо-голубые леса на противоположном берегу, где горы вздымались грядами, далеко уходят за горизонт. Тино на секунду показалось, что он провалился во времени на несколько сотен лет. А может быть и больше.       Каждый шаг давался нелегко — ноги проваливались в мягком снегу, но, неуклюже ступая, он все же как-то добрался до добычи. Багровое пятно на грудни оленя постепенно распространялось по шелковистой шерсти.       — Молодое сильное тело так быстро приняло свою смерть? Жалкое зрелище, — Тино хмыкнул и пнул кожаным сапогом ляжку оленя.          «Только настоящий дурак свяжется с Финляндией или вызовет его на драку!» — в один голос твердили скандинавы в любой ситуации. Но мало кто верил. Хотя Тино это как-то радовало. Играть на публике доброго малого он привык. К тому же, наверняка все страны скрывают свою истинную сторону.

***

      Сегодня выдалось приятное зимнее утро. Солнечные зайчики кружились вместе с пушинками в танце и окончательно блекли в ярком свете. Протоптанные рыхлые сугробы обвивали тротуары, не давая проходу людям. Швеция, пребывая в чудесном как никогда настроении, решил приготовить имбирное печенье, которое было само по себе народным достоянием.        Через час уже поступали из кухни приятные запахи имбиря и теста, щекочущие нос. Вдруг раздался стук в дверь. Швеция не заставил себя ждать и распахнул её, чуть не ударив гостя. На пороге стоял кряхтящий и тяжело дышащий Финляндия; крепкой хваткой он держал что-то за спиной. Швед даже не успел спросить что-то по типу: «Я рад тебя видеть, но какого черта ты тут делаешь?», как тот побрёл на кухню и взвалил тяжёлую тушу на деревянный стол от IKEA. «Видимо, поэтому он не сломался», — решил позже Бервальд.        — Я слышал, что ты отлично готовишь оленину.        Глаза Швеции расширились от удивления, а финн сладостно наблюдал за эмоциями друга. С улыбкой сев на искусно вырезанный стульчик с позолотой на спинке (из того же мебельного магазина), с самым невинным видом он, барабаня пальцами, разъяснил:        — Я тут на охоту сходил.