Побочная линия

Мама зовет его особенным, и уходит в тот день, когда Эбеду исполняется одиннадцать. Отец считает его бестолковым дурачком, и тщетно пытается сдержать подзатыльники, обучая приготовлению фалафели. Одноклассники дразнят его чокнутым и запирают в шкафчике. «Наш недиагностируемый Эбед», - говорит Джефф, и Эбед задумывается, сколько рубашек тот примеряет перед зеркалом, прежде чем появиться в стенах Гриндейла. «Господь принимает в свою обитель всех заблудших душ, - Ширли делает ударение на слове «всех», - и для тебя у него найдется местечко». Кексовый бизнес должно быть приносит Ширли неплохой доход, Эбед подсчитал ее выручку за текущий месяц. «Ты любишь цифры! – Бритта воинственно размахивает карандашом, судорожно перелистывая страницы потрепанного учебника по психиатрии. – У тебя синдром Саванны! Ой, то есть Саванта!» Возможности Бритты, как когда-то заметил Трой, весьма ограничены. Энни Эдисон ничего не говорит, но мило улыбается Эбеду с первой парты. Улыбка Энни – последний кусочек паззла в ее портрете, где есть место любви к коротким платьям в цветочек, школьным рюкзакам, заколотой челке и ручкам с колпачками «хэлло Китти». После улыбки Энни становится легче дышать как после летнего дождя. Эбед старается не думать об этом слишком много. Почему-то ему кажется, что его не поймут. * * * - Ты станешь известным режиссером! – Эбед и Трой сидят на полу учебной комнаты, предаваясь праздности и мечтам, а прямо перед ними стоит кастрюля с непонятным варевом из кислой капусты (результат кулинарных опытов Павла). Трой рисует перед новым другом картину их счастливого будущего, где есть место Оскарам, светским приемам и веселым розыгрышам, не забывая поедать хрустящую полуготовую капусту. - Ты будешь как Эмир Кустурица! – Трой от возбуждения давится капустой. – Или Майклом Бэем ужастиков. Или, может, вторым Квентином Тарантино. Эбед лениво кивает, позволяя увлекательной стране грез поманить его за собой. Он засыпает на полу под бормотание Троя, и ему снятся выстрелы от пуль, черный плащ Бэтмена и торжество справедливости над злом. * * * На заплеванном небосклоне колледжа Гриндейл Энни Эдисон сверкает крохотной яркой звездой. Она декламирует наизусть стихотворение Йейтса, руки дрожат, как всегда, когда она сильно волнуется, а дыхание поминутно сбивается. Бритта медленно надувает пузырь из жвачки, чтобы лопнуть его с оглушительным треском. Джефф изучает смс-ки в своем Блекберри. Трой спит на плече Эбеда. Пирс тихо ругается с Ширли. Эбед не мигая смотрит на Энни. Но я бедняк, и у меня лишь грезы Я простираю грезы под ноги тебе - Дружище, все нормально? – Трой вот уже несколько минут пытается расшевелить окаменевшего Эбеда. - Да, - тот отвечает крайне неохотно, - я в порядке. Идем. И задумчиво повторяет тихо, почти про себя: «Я простираю грезы под ноги тебе»... * * * Они бегут по коридору, плечом к плечу, а в спину им свистят меткие пули снайперов. Очередная партия в пейнтбол в самом разгаре, а группа Джеффа Уингера истратила почти все патроны. Когда Джефф с оглушительным грохотом падает на пол, поскользнувшись на смятой пачке сигарет, и оглядывает свои забрызганные джинсы (фирменные Ливайсы, 90 долларов за единицу товара), становится ясно, что дела их совсем плохи. - Эбед! – Джефф тщетно пытается оттереть грязные пятна со своих сапог. – Ты теперь за главного. Укройтесь в библиотеке. Дальше сам. Все как по команде поворачиваются в его сторону. Команда без лидера ничего не стоит, Эбед прекрасно это понимает. В глазах Троя Эбед читает гордость за друга, которому поручили столь ответственную миссию. В глазах Ширли- внимание и готовность подчиняться новому командиру. В голубых глазах Энни он видит легкую растерянность девушки, привыкшей опираться о сильное плечо мужчины и лишившейся этой поддержки. Эбед поджимает сухие губы. - За мной. – Бросает он коротко, кидаясь к библиотеке. Он возьмет на себя бремя лидера, найдет соответствующую роль в своей забитой кинофильмами голове, чего бы ему это не стоило. Победа в той игре достается ему. * * * Энни Эдисон тихо плачет, прислонившись к пыльной стене подвала Гриндейла. Где-то, опережая Энни на несколько шагов, Джефф и Бритта идут по коридору, держась за руки, а позади стоит Эбед Надир, и его мысли устраивают сумасшедший хоровод в голове с переменной игрой в салочки. Трой ошибался, считая его режиссером. Никакой он не режиссер, а всего лишь побочная линия сюжета. Не самая печальная, не самая малозначимая, и возможно даже с хэппи-эндом в виде девочки-библиотекарши или гардеробщицы в очках, достаточно милой, чтобы не вызывать недовольных выкриков телезрителей и не выковыривать из волос брошенный в тебя попкорн. Энни Эдисон никогда не была его возможным вариантом, ни при каком раскладе. Ей нужен плохой хороший мальчик, у Эбеда же есть лишь маски Хана Соло или Дона Дрейпера или кого-то еще, кто прошел бы кастинг на роль героя. Сам же Эбед – досадная помеха на пути счастью неприкаянной героини. Старина Трой сказал бы, что он попросту запорол все дубли и нужно все переснять или перемонтировать. Энни продолжит любить героя, ведь любить героя так просто и приятно, пусть настоящему Джеффу нет никакого дела до Энни Эдисон с ее платьями в цветочек и ручками «хэлло Китти». * * * Когда Энни приходит домой, на полу валяются картонные коробки, обклеенные знакомыми оранжевыми полосками. - Эбед, что это? – спрашивает она изумленно. - Дриматориум. – Эбед возится со скотчем. – Точнее его остатки. - Но как же симуляции? – голос Энни звучит на удивление тихо. - Пора взрослеть. – Эбед пожимает плечами, и его слова как всегда монотонны и невыразительны. Энни уходит к себе, Эбед выбрасывает картонные коробки. Трой не простил бы его за подобное. Но Троя рядом нет, он ищет свое внутреннее «я» где-то в океане на пару со своим кумиром и не пишет Эбеду. Трой так легко отвлекается и забывает все, что было вчера или на прошлой неделе, не говоря уже о прошлом месяце. Картонки мокнут под начинающимся дождем, как в дешевом сентиментальном фильме с заунывной музыкой за кадром, и Эбеду кажется, что свет вокруг него медленно тухнет, и кто-то кричит «снято». Эбед жмет на выключатель. В соседней комнате Энни Эдисон открывает дверцу шкафа и отряхивает пыль с заляпанного оранжевыми пятнами жилета.