Одна из самых тяжёлых вещей в жизни - наблюдать как тот, кого ты любишь, любит кого-то другого... (С)
Он, наверно, и, правда, её любил. Возможно, даже с первого взгляда... С того самого первого взгляда, что бросил на неё, когда дверь его купе, наверное, уже в сотый раз за день открылась кем-то посторонним. С того самого первого взгляда, когда она беспардонно ворвалась в его жизнь и начала задавать вопросы, ставить свои условия, читать нотации и выдавать информацию со скоростью мультимедийной библиотеки. С того самого первого взгляда он её полюбил... Но он никогда ей об этом не говорил. Потому, что она была не из тех, кто верил простым словам людей, и потому, что слова, написанные в книгах, были для неё намного важнее пустой болтовни. Всегда в книгах. Всегда в поисках знаний и истины. Она могла докопаться до сути за считанные секунды, а её выводы, и по сей день, поражают воображение самых известных учёных Этого Мира. Возможно, сомневайся он чуть меньше, он раскрыл бы ей своё сердце, и положил бы к её ногам всё, что она только попросила. Но он так и не сделал этого. Не успел... Драгоценное кольцо, лежащее на дорогом чёрном бархате, скрывается в столь же дорогой шкатулке ручной работы. Он прячет её за спину. Счастливо улыбаясь, спешит в огромную библиотеку, куда он с друзьями приехал под благовидным предлогом экскурсии. В одном из удобных кожаных кресел сидит девушка, лет двадцати, с пышной копной каштановых волос. На столе перед ней покоится громадных размеров талмуд, должно быть весящий не один десяток килограмм. Она внимательно читает каждое предложение, нетерпеливо водя пальцами по строкам, и удивительно сияет, будто светясь изнутри. По её губам блуждает счастливая улыбка. На секунду он даже залюбовался. - Кхм-кхм! - Он немного откашлялся. - Леди, позвольте вас отвлечь от, без сомнения, занимательного чтива, я хотел бы поведать вам одну занимательную новость, уверен, вы не будете разочарованы! - Он склоняется в шутовском поклоне, привлекая её внимание. - Гарри! - Возмущается она, - опять ты со своими шуточками! - Но на её губах, по-прежнему сияет счастливая улыбка. - Простите, Моя Леди! - Он продолжает раскланиваться перед ней, - но Вы сегодня так и сияете, я просто не смог удержаться! - Прекрати! - Смеясь, машет она на него рукой. - Ну, ладно, - она неожиданно успокаивается, садится ровнее, и лучезарно улыбнувшись, говорит. - У меня и, правда, есть повод! Целых две замечательные новости! - Да? - Удивляется он. - Мне не терпится их услышать! - Восклицает парень. - Нет, сначала ты, ты ведь подошёл первым! - Но у тебя ведь их больше! У меня-то только одна! - Возмущается он. - Ну, хорошо! - Долго она не упрямится, кажется, ей не терпится рассказать. - Смотри! Она протягивает ему руку, и он с удивлением видит на ней - красивое, традиционное, но от этого не менее, прекрасное, - обручальное кольцо, с Гербом Прюэттов. - Рон сделал мне предложение! Она так увлечена своими эмоциями, что не замечает, как нервно дёргается уголок его губ, и как искренняя улыбка сменяется такой же улыбчивой и весёлой, но маской. Невербальное беспалочковое Редуцио*, и шкатулка в руках за его спиной уменьшается до размеров спичечного коробка, он ловко прячет её в карман брюк. - А... вторая новость? - Он старается ничем не выдать своё смятение, но всё же запинается. К счастью, девушка этого не замечает. - Я беременна! Восьмая неделя! - Сияюще объявляет она. - Поздравляю, Гермиона! Это же замечательная новость! - Он старается не допустить паузы в поздравлении. - Ну, что ж, теперь тебя по праву можно называть Леди Прюэтт! - С сияющей улыбкой объявляет он. - Ещё нет, - раздаётся за спиной знакомый голос. Он оборачивается и видит платиновую шевелюру с отблеском рыжины, что когда-то была почти красно-рыжей. - Но уже через неделю будет церемония. - Тот плавно подходит к девушке, всё ещё сидящей в кресле, и нежно обнимает её за плечи. - Мы надеялись, ты станешь шафером. - Продолжает Гермиона. - А, что за новость ты хотел сообщить? Он на секунду замирает. Шафером? Нет. Он не сможет. Он искренне желает ей счастья, и насколько он может понять, с Роном так и будет. Ведь над ним больше не довлеет проклятие Предателя Крови. Он сам искупил свою вину. Гермионе теперь не грозит наказание за брак с Предателем. Ведь Рона Уизли больше нет. Есть только Рональд Гидеон Прюэтт. И вместе с тем... Ему не хватит духу увидеть, как она навеки становится чужой, не его. - О... вот оно, что... Простите ребята, я бы с радостью, но... это относится к моей новости... - он судорожно соображает чего бы такого придумать и не вызвать у неё подозрений. Ведь она так умна. - Я давно хотел сказать вам обоим, я уезжаю. В путешествие. На неопределённый срок. Завтра. Перенести нельзя. Прости. - Он виновато сморит на неё. - Но я пришлю вам подарок! - Пытается обнадёжить он. - Но, Гарри,.. - она хочет возразить. - Ничего. Позовём Невилла. - Рон сжимает её плечо, поддерживая, и понимающе смотрит на друга. "Действительно, кому как не ему понять". - Гарри внутренне иронично скалится. - "Кому, как не ему понимать?" - Извините, ребята, не хотел вас обижать. Но так надо. Правда. Мне надо. - Ничего. - Она качает головой. - Обидно, конечно, но если тебе надо... - Честно? Ты меня не ненавидишь теперь? - Гарри! - Возмущается девушка. - Как я могу тебя ненавидеть?!! Ты же мне как брат! "Вот оно как..." - Слова больно режут сердце. - "…как брат..." Ну, что ж, ему пора уходить. Он здесь явно лишний... - Ну, тогда, до встречи,.. когда-нибудь! - И он весело улыбается на прощанье. Так как умеет только он. - Спасибо! - На выходе из библиотеки его догонит Рон. - Не благодари. Это не ради тебя. - Он знает, за что его пытаются благодарить. - Знаю. И всё равно. Спасибо. - Поклянись беречь её, Рон. Не позволь ей проронить даже слезу. - Он стоит к Прюэтту спиной. - Иначе я клянусь: С Того Света вернусь и заставлю тебя заплатить. – Он, не оборачиваясь, делает шаг вперёд. Шаг в новую жизнь. В новое будущее. Без них. Без неё. - Клянусь... В тот день он ушёл, навсегда исчезнув из их жизни. Человек, по имени Гарольд Джеймс Карлус Изар Поттер-Блек, исчез. Не только из жизни Гермионы и Рональда Прюэттов, но и всех, кто когда-то знал его лично. Больше никто и никогда не видел и не слышал о нём, как о человеке, победившим самого Тёмного Лорда двадцатого века... На свадьбе Гермионы и Рональда Прюэттов было много подарков, но один выделялся особенно. Магическая статуэтка Ирбиса. Сделанная из прозрачного, словно родниковая вода, голубого хрусталя. Глаза статуэтки сверкали ярчайшими изумрудами. Знающие люди говорили, что руны, наложенные на основание-постамент статуэтки, превратили её в мощнейший артефакт, основной задачей которого была защита и оберег членов семьи. Подарок был не подписан, но молодожёны и так прекрасно знали, кто её создал... А где-то, почти на другом конце света, в Японии, появился ювелир. Немени Нео Шедоу*. Которого все звали просто - Неми Шед. Работы этого мастера славились по всему миру. Многие делали заказы на годы вперёд из разных концов Света, потому, что в его работах всегда было нечто такое,.. что нельзя было передать словами, но всегда можно было почувствовать. Чистая неподдельная любовь с толикой грусти в сердце. Те, кто знал мастера лично, говорили, что его работы похожи на него самого. Ведь мастер был очень добр ко всем, кто приходил к нему в лавку. Его работы часто дарили влюблённые своим половинам. На свадьбы или годовщины. Тогда, когда хотели доказать искренность своих чувств. Их никогда нельзя было украсть или заполучить обманом. Тот, кто пытался это сделать, всегда оказывался в эпицентре бед и неприятностей. Статуэтки и поделки Мастера Шед всегда попадали лишь к тем, кто действительно нуждался в них. На что мастер всегда говорил, что звери, отдают свою верность только самым благородным. Спустя некоторое время появилась легенда, что те пары, кому Мастер Шед продал свои статуэтки лично, навсегда останутся вместе. Стоит ли говорить, что с тех пор отбоя от клиентов у него не было. Многие, попутно, пытались влюбить в себя мастера. Он был молод и очень красив. А его изумрудные глаза пленяли с первого взгляда. Но кто бы ни пытался, все они получали отказ. Это удивляло людей, и каждый стремился узнать причину такого поведения. Впрочем, все они терпели неудачу. Никто так и не узнал, кто же овладел сердцем Изумрудного Мастера. А он всю свою жизнь, любил одну единственную девушку. Ту, что любила другого... За все года, что он не видел её, он позволил себе написать ей всего один раз. Всего одну записку, единственная строчка которой, была скрыта в днище статуэтки Ирбиса:"Ты не моя, но, пожалуйста, улыбайся..."