ПОЛНАЯ ИСТОРИЯ ДЕТЕКТИВА МАКСА ПЕЙНА С ИЗМЕНЕНИЯМИ И ДОПОЛНЕНИЯМИ

      Когда последний поезд исчез во тьме межстанционного пространства, я ощутил себя приговорённым к смерти через одиночную камеру.. Стены, скамейки, лампы. И никого, кроме меня. Но это лишь на данный момент. Скоро здесь будет живо и весело. Согласно первому этапу операции, наш старый добрый друг, Джейсон Стеллинг должен был ждать меня в помещении для персонала, переодевшись в работника станции. Открыв дверь с надписью «Посторонним вход запрещён», я узрел чёткий алый след, жирной линией тянувшийся до другой двери. Кто-то тащил кого-то куда-то. Неужели, Стеллинг уже навёл марафет? Открыв следующую дверь, я проклял всё на свете. И на этом, и на том. Стеллинг лежал у стены в луже крови. План провалился, и теперь я – свободный художник в числе тех, кто ещё остался в живых. Возможно, я один и остался. Либо Джей ничтожно маловероятной оплошностью выдал себя, либо Джек Люпино собственным умом дошёл до разгадки моей двойственной натуры? В лучших традициях фильмов про шпионов. Думай, Пейн, думай. Динамик под потолком звякнул, и раздался леденящий кровь хохот. - А, Пейн, тебе понравился мой рождественский подарочек? О, прости, я забыл повязать ленточку! Дело поправимое! Ты так увлёкся погоней, что совсем забыл текст своей дешёвой роли? Ты, что, думаешь, я – совсем идиот?! Впрочем, если горишь желанием, то мы можем обсудить это с глазу на глаз! Если ты всё ещё жив, то попробуй найти меня в старой части станции, утырок! Но не думай, что это будет легко! Мои цепные псы уже идут к тебе, клацая зубами!...Э, я ничего не забыл? Ах, да! СДОХНИ-И, ТВА-А-АР-Р-РЬ!!! – крики, визги и хрипы смешались сумасшедшей кашей, протяжный скрип резанул по ушам, и динамик умолк. Потерев ухо, я услышал за спиной конский топот. В следующие секунды в комнату влетели пять «коней» с ружьями-пистолетами наголо. Я обвёл взглядом собравшихся. - Ба! Знакомые все лица! Кактус, Контрабас, Пузо, Метроном и, конечно же, Людвиг, как же без тебя!? - Скажи-ка нам, Элвис, (уж не знаю, чем я заслужил такое прозвище) какую часть тела ты бы хотел пожертвовать нуждающимся, естественно, в добровольно-принудительном порядке? – выступил самый остроумный – Кактус. Четверо из братии взяли меня в «кольцо». Одноклеточные. Встань они в ряд, мне было бы куда труднее. - Пейн, хочешь составить компанию окочурившемуся «фараону»? - О, господа, в отличии от вас, я не собираюсь ограничиваться одним лишь предложением, - применив нехитрую комбинацию из кулаков, головы и правой ноги, я вывел из строя участников оцепления. Контрабас нацелил на меня ружьё, но вместо выстрелов послышались глухие щелчки. - Что, раззява, патроны дома оставил? – я резко увёл дуло вниз, и приклад провёл нокаутирующий апперкот против своего же хозяина. Встречаться с этими парнями ещё раз мне хотелось крайне мало, в связи с этим, я наградил каждого из некогда пребывавших в этом мире двумя пулями.В сердце, в голову. Я – не садист, я – гипертрофированный прагматик. Вооружившись за счёт бывших «однополчан», я покинул комнату. Отсчитывая в кромешной темноте двадцать пять шпал, явскоре подался вправо и наткнулся на заветную дверь, ведущую в старую довоенную часть метро. Я был готов ко всему, даже к Алексу Болдеру, стоящему в обнимку с Люпино и хохочущему мне в лицо, поскольку именно за этой дверью часто проходили наши с ним аудиенции по коррекции стройных бандитских рядов.