О цветах, о чувствах

      Желтое желе разливалось медом по душам, знаете, такое лимонное желе, до безумия приятное и масляное, теплое. Жасмин и мята гуляют в вечернем воздухе. Губы сливаются в щемящей нежности. И где-то в самой глубине души срывается и кричит бушующее море. Синее-синее, с маленькими зелеными веснушками и влюбленным блеском, влюбленным в жизнь, и море, влюбленным в дождь и грозу, влюбленным в него. Мечтать улететь на оранжевых перьях вечерней волны, упасть в тонкое прозрачное кружево желе – нормально в наше время. И прохладные губы скользят по умиротворенному лицу, нежно целуют и дергаются в тихой улыбке, шепчут глупости, мягко очерчивая теплыми нежными пальцами шею и ключицы. Еще иногда дыхание сбивается, прячась среди мелких капель дождя, и он льется, не жалеет ни о чем, гром и молнии ему нипочем.       Изредка, кажется, что во всем виноваты звезды и тени, тени тихо меняют расписание цветов и сегодня был теплый желтый, и это напомнило ему май. Грустный и оглушенный тупой болью май. И задаваясь вопросом, сколько чувств разных еще было припасено в этой шкатулке звезд, ароматов и теней, он знал: цвета меняют чувства, но не меняют человека, они делают человека счастливым… или несчастным. И…в общем, он был неразборчив в этом значимом для него открытии. Сейчас же тихий, хриплый голос выдергивает его из мыслей, заставляя снова нырять в чувства, удивительные чувства. Ничто не сравнится с едким, сладким дымом в легких, как боль в горле и покусанные губы после ночных кошмаров. И утром, с покусанными губами и с невысохшими слезами на щеках, он лишь в ответ на тяжелые беспокойные взгляды молит и просит остаться, никуда не уходить. В ответ лишь наглые зеленые глаза как всегда усмехаются и притягивают поближе. И тогда цвет для него меняется на мягкий цвет фуксии, тогда тревога опадает быстро, как давно пожелтевшие листья слетают во время бури. Остается лишь тепло, ощущение чего-то прекрасного, и фуксия отражалась в его блестящих синих глазах. И в эти моменты Кастиэль понимал, что не сможет контролировать себя, если его не будет и хоть опять пойдет в Ад, за полюбившийся светловолосый ежик, веснушки, милую улыбку и веселые глаза. Кастиэль признался, что он дрожит, когда он чувствует зеленый, что даже комок собирается в горле, застревают слова и тебе ничего не остается, как смотреть на самое дорогое, что есть у тебя на этой планете. Кастиэль отдавался этому цвету без остатка, доверчиво, преданно, наивно, любя. И зеленые фонари танцевали, плясали вокруг него словно солнечные зайчики – это он ассоциировал с Дином. Хотя, все цвета ассоциировались с ним. Цвета часто менялись, лишь синий был почти всегда, где-то на заднем плане. Лед, гром, молнии и дождь, синий был полноценным цветом, ни фонарями, ни кружевами, ни отголоском чего-либо, а был везде. Как-то раз Кастиэль спрашивал его о цветах, о чувствах ,и в ответ лишь весело фыркнули: -Танцуй, ты - мой океан.