Что станется, если Малфой испугается

Спустя три часа они направились домой, когда к ним подошла симпатичная девушка. – Ой, а у вас давно хорёк? – заинтересованно спросила она, обращаясь к Гарри. – Эм-м… Ну… Со вчерашнего дня, – улыбнулся он. – А у меня уже больше года. Кстати, меня зовут Эмили. – Девушка протянула Поттеру руку, и тот с готовностью её пожал. – Гарри. – А у тебя мальчик или девочка? – Парень! – выпалил Гарри. – О, как здорово! А у меня девочка. Так что если будет нужна вязка… – Что? – не понял Гарри. Драко видел, что девица просто нагло клеит Поттера! И это при нём, при Малфое! Вот зараза-то! – Ну, случка… Чтобы появились маленькие хорёчки, понимаешь? – подмигнула ему Эмили. – Чего?! Не надо нам никаких маленьких хорёчков! – Гарри стиснул Малфоя так, что у бедного чуть глаза не выскочили. – Придумала тоже! Мой он! И всё! – отчеканил он и решительно направился к дому, бубня что-то себе под нос про навязчивых девиц. Драко был целиком и полностью согласен – и с тем, что хорёчки им не нужны, и с тем, что девица навязчива, но больше всего с тем, что он – его, то есть Гарри! Дома Гарри покормил хорька, а сам только перекусил. Малфой решил, что если/когда (нужное подчеркнуть) они будут встречаться, то займётся питанием чахлого заморыша Поттера собственноручно, с помощью домовых эльфов, разумеется, а то Поттер такими темпами скоро совсем исчезнет. Они поиграли – Гарри заколдовал шарик с бубенчиком, и Драко никак не мог отказать себе в удовольствии поохотиться на сей предмет и как следует поточить об него зубки. А вот на следующий день настроение Драко испортилось. Оказывается, Поттеру нужно было идти на день рождения гриффиндурочного Дина Томаса! И, конечно же, он собирался пойти туда без Драко. Р-р-р-ррр! И всё бы ничего, но за Поттером же ещё и Уизлетта зашла. Правда, предусмотрительно не стала разуваться, кинув на Драко презрительный взгляд. – Джинни, я сейчас. Драко, иди ко мне. – Гарри присел на корточки, и хорёк тут же подскочил к нему, становясь передними лапками на колено. – Не вытягивай на брюках коленки! – проворчала Джинни и вышла за дверь. Гарри только закатил глаза, гладя тёплую шерстку на спинке зверька. – Еду я тебе оставил на столе, на ней чары, так что всё будет прохладное. В одной мисочке молоко, в другой зелёный чай. Мышку и шарик заколдовал, телевизор не выключил. Не скучай! – Он легонько потрепал Драко за розовое ушко. «Возвращайся скорее», – хотел бы сейчас сказать Драко, но только лизнул Гарри в подбородок. Тот довольно зажмурился и прижал зверька к себе. – Я постараюсь побыстрее, – будто прочитав его мысли, сказал Гарри и вышел. Драко уже и поел, и поиграл, и даже посмотрел коробку под названием «телевизор», но без Поттера было совсем не то. Да и вообще, ну что можно делать на дне рождения уже больше двух часов?! Он уже начал засыпать на подушке Поттера, когда услышал внизу шум. Шёлковой лентой он метнулся к дверям и увидел, как Поттера в дом вносил Финниган. Гордость Гриффиндора, судя по всему, перебрал основательно. Вот гад, когда успел только?! – Джинни, а ты уверена, что он точно гей? – зашептал Симус. – Уверена! Он уже полжизни в Хорька влюблён, сволочь! – Ну… Малфой-то красивый! – протянул Симус. Драко даже рот открыл от таких новостей. – И ты туда же! Ладно, я пошла, а ты давай действуй! – Джинни вышла из квартиры. Драко подбежал поближе, пытаясь заглянуть, чего там ему делать приказано было. Финниган расстегнул рубашку Гарри, отчего тот недовольно нахмурил брови, а потом и вовсе принялся стаскивать с него штаны! С его Поттера! С Малфоевского!!! Драко осатанел от ревности и злости. Вот, значит, какие они, благородные гриффиндорцы! Он изо всех сил впился зубами в щиколотку несостоявшегося насильника. Тот взвыл и схватился за хвост хорька, пытаясь отодрать от себя ополоумевшую зверушку. У Драко промелькнула мысль: «Интересно, а если он оторвёт мне хвост, то какой части тела я лишусь, когда снова стану человеком?». Он сильнее стиснул острые зубки. Финниган всё же оторвал от себя хорька и со всего размаху швырнул об стену. Драко задушенно пискнул и рухнул без сознания. Гарри пришёл в себя от душераздирающего ора сидевшего на нём Симуса. А когда он увидел, что тот швырнул Драко – ЕГО ДРАКО!!! – об стену, то, не раздумывая и не доставая палочку, наложил на Финнигана «Ступефай», «Инкарцеро» и «Силенцио», отшвыривая почти бездыханное тело в ванную комнату, а сам ринулся к Драко. – Малфойчик, миленький, хорёчек мой любимый, солнышко моё, открой глазки! Маленький, беленький… – Он осторожно поднял обмякшее тельце и, оставив его на кровати, кинулся за ветеринаром. Спустя пятнадцать минут на ушах стояло пол-Лондона и часть пригорода – ведь сам Гарри Поттер искал ветеринара! А через полчаса возле кровати в его доме собралось не менее дюжины врачей, которые пришли к общему выводу, что зверёк находится без сознания. Одно ребро повреждено, одного клыка не хватает, может быть, сотрясение мозга, но, в общем и целом, с животинкой всё хорошо. Драко осторожно приоткрыл один глаз. Всё тело ныло и болело так, будто он с метлы свалился. Он вспомнил, что произошло, что на честь Поттера покушался Финниган, и вскочил. – Хорёчек! Живой! – кинулся к нему Поттер, трясущимися пальцами трогая ушки, носик, спинку. – Очень болит? Где? Ну как же понять-то?! Драко смотрел в зарёванное лицо и таял, таял оттого, что Гарри за него так переживал, так нервничал. Вон сколько врачей для него собрал! Он встал лапками на грудь Гарри и начал слизывать с его щёк солёные дорожки. Гарри только зажмурился: – Как же хорошо, что ты живой! Я же тебе самого главного не сказал! – Мистер Поттер, думаю, что в нашей помощи уже нет необходимости, – откашлялся один из докторов. – А? Да-да, сейчас я вам заплачу, сейчас, – засуетился Гарри, нащупывая куртку. – Не надо, не стоит, – ещё один из прибывших врачей перехватил его руку. – Спасибо большое! А вы завтра зайдёте? – пожимая ладонь врача, спросил Гарри. Медики разошлись по домам, галдя о том, что какой же мистер Поттер заботливый, как сильно он привязан к зверушке… – Отдыхай, Драко. Удар был сильный, и тебе сейчас нельзя особенно много шевелиться, потому что у тебя рёбрышко почти сломано. И зубик скоро расти будет. Отдыхай, моё сокровище! Ох уж это Симус… Симус! Гарри вскочил на ноги и побежал в ванную комнату, где на полу лежал Финниган, испуганно уставившись на бывшего однокурсника. – Так, я тебя сейчас развяжу, а ты отправишься домой и чтобы даже близко не подходил ни ко мне, ни к Малфою, ясно? Симус молча кивнул. Гарри направил на него волшебную палочку, проговорив: «Фините Инкантатем». Симус тут же выскочил из ванной, бросил взгляд на вольготно расположившегося на восьми подушках хорька и дизаппарировал. Гарри снова подсел к кровати, осторожно поглаживая переднюю лапку хорька. – Ой, от меня, наверное, перегаром несёт, я сейчас… Он хотел было подняться, но зверёк положил лапку ему на руку. Не так уж и сильно от Гарри пахло алкоголем, да и вообще – пусть лучше рядом будем, мало ли. Разобрав кровать, Гарри осторожно устроил Драко на подушках, а сам лёг рядом. Чуть позже, когда у Драко начал резаться клык, он, подумав, что пострадавшим можно всё, перелег на Поттеровскую грудь. Гарри не возражал. На утро третьего дня чуда не произошло, и Драко не превратился обратно в человека. А всё Финниган был виноват. Сволочь! Кстати, Поттер вчера говорил о том, что Драко мог погибнуть, практически пасть смертью храбрых и так и не узнать чего-то такого суперважного. Чего, интересно? Поттер вышел из душа бодрячком, но строго-настрого запретил Малфою вставать с подушек. Принёс ему вкуснятинку в кроватку. В общем, из Поттера получился бы прекрасный отец, просто замечательный! Дети сидели бы у него на шее, свесив ножки. Как ни странно, но самым вкусным лакомством всё равно оставался фарш. Драко целый день провалялся в кровати, а Гарри бегал перед ним. А к вечеру свалился рядом, даже телек из зала принёс и уснул прямо в очках. Драко осторожно сдвинул их лапкой, а потом в зубах перенёс на тумбочку и снова удобно улегся на тёплого Гарри и уснул. Но и на следующее утро, и на послеследующее, и на послепослеследующее чуда не случилось. Драко метался из угла в угол, ведь прошло уже больше недели, а он так и продолжал оставаться в образе зверушки. Поттер успокаивал его как мог, целовал между ушек, гладил по спинке, готовил фарш тазиками, а Малфой только фыркал, клацал зубками и уходил в депрессию всё глубже и глубже, то размазывая фарш по всему столу, то раскидывая пользованные опилки по всей ванной комнате, то старательно вылизывая шерсть на подушку Поттера и его вещи. И всё ждал, когда же Гарри сорвётся или хотя бы наорёт. Но тот только обречённо мотал лохматой головушкой и убирал следы пакостей хорька. Гарри переживал за Драко. Он даже с Гермионой разговаривал, но она, перечитав письмо от Гойла, только пожимала плечами, хотя в библиотеке сидела исправно, шерстя пыльные фолианты. Гарри прекрасно понимал, что Драко сейчас вредничает потому, что нервничает. О том, что Слизеринский Принц в принципе не фиалка, он старался не думать. С другой стороны, если Драко навсегда останется хорьком, то Гарри сможет оставить его себе. Он очень ругал себя за такие мысли, но не мог от них отделаться. Пошла третья неделя, как Драко стал ручным зверьком Поттера, крайне агрессивным и вредным зверьком, надо сказать. Вот и сегодня – на улице пасмурно, а Драко гулять приспичило! Он уже целых семь с половиной минут скребётся в дверь, а Поттер, гад, всё одевается. Решив, что гулять они будут недолго, Гарри нацепил футболку, лёгкую ветровку, и они вышли на улицу. Дойдя до парка, он выпустил хорька из-за пазухи, и тот понёсся куда глаза глядят. Ну не мог Драко больше находиться рядом с Поттером, который, сволочь мягкосердечная, кажется, от хорей тащится! А сам Драко?! А как же он в человеческом обличии?! Гарри рванул за ним, но куда уж! Драко ловко шмыгнул в трубу, с размаху приземлившись в дурно пахнущую жижу. Гарри плюхнулся на колени перед тем местом, куда юркнул Драко, но просунуть туда даже пальцы не получилось. И в этот момент начался ливень. – Драко, миленький, хороший, ну пожалуйста, вылезай! Пойдём домой. Это ведь не так важно, что ты хорёк! Ты ведь в любом случае Драко Малфой, а как ты при этом выглядишь, это другой вопрос. Драко, пойдём домой, а? Ну пожалуйста! Гарри так и продолжал сидеть возле трубы, трясясь от холода и ветра. Наконец Драко не выдержал и высунулся, и Гарри тут же схватил его окоченевшими пальцами и прижал к груди. – М-м-мамочки! К-к-какой же ты гряз-з-зный! – стучал зубами Гарри, всё равно продолжая прижимать к себе Драко. «Можно подумать, что ты лучше!» – фыркнул про себя Малфой. Дома Гарри набрал в таз тёплой воды и усадил туда хорька. – Сейчас мы тебя вымоем. Ну зачем же ты от меня убежал? Драко, всё равно ты мне любым нужен, понимаешь? Хорёк ты или человек… Я тебе тут самого главного не сказал… – мягко говорил Гарри, промакивая лапки Малфоя махровым полотенцем. – Я тут… это… Ну… блин… В общем, я… Ялюблютебядракомалфой! – выпалил он, отсадив от себя хорька. Драко быстро-быстро заморгал глазами, а потом манишкой устроился на плечах Гарри, вылизывая ему ухо, шею, щёку. «Мерлин и Моргана, Поттер! Что ж ты молчал-то так долго?!» – вопил Драко, но на выходе получался только пронзительный визг и стрекотание. – Да понял я, понял, что ты меня утешить хочешь! Ты не переживай, я тебе, когда ты обратно превратишься, надоедать не буду. Просто вот так сказать же проще, понимаешь? – не глядя в глаза хорьку, говорил Гарри, вытирая белую спинку полотенцем. Драко ощетинился. Вот ни фига Поттер не понимает! Сам Малфой тут, понимаешь, от радости чуть не описался, тоже ему почти признался в любви, а он уже и смыться решил! Нет уж! – Ну не делай такие злые глазки! Ты же хороший! Просто забудь – и всё! Ну вот, вроде сухенький уже более-менее. Я тебе на подушке ещё полотенце постелю. Мне бы тоже душ принять, а то что-то я замёрз, – поёжился Гарри и ушёл в ванную. Драко философски решил, что когда он превратится в человека, тогда они и поговорят, и отправился на кровать – сушиться и ждать Поттера. Гарри пришёл спустя почти час – с красным носом и соплями. Простыл! Залез под одеяло, накрывшись почти с головой, и практически сразу вырубился, даже забыв погасить свет и ласково потрепать Драко между ушей и чмокнуть в носик. Через пару часов Драко услышал, как Гарри что-то простонал во сне. Потом снова. Драко перескочил через него и ткнулся носом ему в лоб. У Поттера был жар, причём очень неслабый. Драко начал скрести ногтями руку Гарри, но тот спрятал её под подушку. Тогда Драко аккуратно встал передними лапками ему на щёку и снова поскрёб. Гарри с трудом открыл мутные глаза: – Драко, поиграй один, ладно? Я не очень хорошо себя чувствую, – и снова отрубился. Драко запаниковал – он ведь даже с Уизли или Грейнджер не может связаться по камину! Что делать-то?! Он метнулся в ноги к Гарри и попытался стянуть одеяло, цепляясь за него зубами, но Гарри вцепился в него, как Волдеморт в Нагайну. Драко смотрел на пылающее лицо Гарри и изо всех сил твердил себе, что должен стать человеком, должен стать человеком, должен… Только спустя минуту он понял, что стоит уже не на четырёх лапах, а на двух дрожащих ногах, и смотрит на Гарри не в упор, а сверху. Молниеносно накинув халат, он убежал на кухню. У Поттера, конечно же, не нашлось никаких зелий, зато обнаружилась коробка с маггловскими противопростудными препаратами. Драко прочитал инструкцию и просто диву дался, до чего же магглы странные – лечить простуду, при этом рискуя подхватить понос и рвоту, сыпь, зуд, нарушение сна, повышение или понижение давления… Ненормальные какие-то!!! Но делать было нечего. Несколько раз сверившись с инструкцией, Драко навёл мутную субстанцию, сомнительно пахнувшую лимоном, и понёс стакан в спальню. Он осторожно приподнял голову Гарри и начал не спеша поить его из ложки. Гарри глотал, но морщился (ещё бы! Драко сам бы в жизни не выпил эту гадость, да и никому не дал бы, имейся у него в запасе хоть немного свободного времени). Когда Гарри всё допил, Драко бережно укрыл его одеялом, а сам сел рядом, наблюдая за тем, как дыхание больного понемногу выравнивается, щёки из алых превращаются в бледно- розовые, как на лбу проступает испарина, как его начинает бить озноб. Тогда Драко принёс покрывало из гостиной и укрыл Гарри ещё и им. Гарри причмокнул губами: – Хорёчек мой… – и уснул, время от времени шмыгая носом. Драко и сам не заметил, как отключился, а разбудил его истошный вопль Поттера, от которого он чуть не схватил инфаркт миокарда. – Драко?! – тыча в него пальцем, выпалил Гарри и зашёлся в кашле. Драко встал, подошёл к Гарри, потрогал лоб и снова сел в кресло. Очкарик продолжал, тыча в него пальцем, надрывно кашлять. – Да, Поттер, это я. Вчера только превратился обратно, ты не рад? – приподнял одну бровь Драко. Гарри активно закивал, продолжая кашлять, а потом наконец перестал и выпалил: – У тебя на голове ушки! Драко схватился за голову. Мать, твою мать! Он метнулся в ванную к зеркалу – и правда! Помимо двух человеческих, у него в волосах торчали ещё два лохматеньких хорёчьих уха! Он уро-о-од! Не хорёк, но и не человек! Вообще нечто среднее! Он скинул с себя халат, рассматривая, не осталось ли ещё чего лишнего от его хорёчьей сущности. Слава Мерлину, хвоста он у себя не обнаружил, зато обнаружил в дверях Гарри, который стоял и буквально пожирал глазами его тело. – Драко, скажи, а когда ты в человеческом обличии, ты такой же гибкий? – облизнулся Гарри, подходя к Драко и притягивая его к себе за талию. – А давай мы с тобой это сейчас и проверим, – ответил кривой улыбкой Драко, совершенно забывая и про лишнюю пару ушей, да и вообще про всё на свете, целуя губы, о которых мечтал едва ли не с первого курса Хогвартса. *** – Это ты виноват, что я заболел! – капризно протянул Драко, надрывно кашляя и отпивая горячий чай. – Прости меня, пожалуйста, я должен был подумать! – Гарри виновато потупился. – Должен был, но в очередной раз не подумал. Теперь вот иди и готовь мне фарш. – Драко, давай я тебе лучше котлеток принесу, а? А то от фарша у людей и правда могут завестись те, о ком говорила Гермиона, – поднял глаза за своего любимого слизеринца Гарри. – Не хочу котлеток, хочу фарша! А глисты – это участь нищебродов и грязнокровок! Но если тебе жалко, конечно… – Ой, да ну тебя! Сейчас принесу, – отмахнулся Гарри. Он и сам кашлял и лил сопли, но болеющий красноносый Драко был, ясное дело, важнее. *** Уже позже они выяснили, что теперь, когда Драко нервничает или пугается, то не превращается в хорька, а просто у него появляется дополнительная пара ушек на макушке. А хорьком он может стать только по собственному желанию. Драко не думал, что когда-нибудь у него может появиться такое желание, но он был неправ… – Драко, ну пожалуйста, давай хорька заведём, а? – Нет. – Я буду за ним ухаживать! – Нет. – Но… – Нет, Поттер, в твоей жизни всегда будет только один хорёк – я! – Но ты ведь человек, а мне порой так хочется потискать кого-то маленького, понимаешь? – Ар-ррр! Тискай! – Драко фыркнул, и спустя секунду перед Поттером стоял на четырёх лапках беленький хорёк. – Хорёчек! Беленький мой, пушистенький! Драко, тебе так идёт! И правда, не нужен мне никакой другой хорёчек! *** Гарри оказался и в жизни таким же – лёгким и заботливым. Немного робким и стеснительным в общении, горячим и чутким любовником в постели. Он довольно легко сумел найти общий язык как с матерью Драко, так и с отцом. Да и вообще, Драко был просто счастлив, что они с Гарри теперь живут вместе, несмотря на вопли Уизли. Как ни странно, но Грейнджер очень часто вступалась за их отношения перед той же Джинни, говоря о том, что Гарри уже с лихвой расплатился со всеми своими долгами магическому миру и теперь имеет полное право жить в своё удовольствие со своим любимым Хорьком. А Драко? А Драко просто был Драко, за это его и любил Гарри. За капризы, за то, что лопал сырой фарш, за вечное недовольное пыхтение, за ворчание «Поттер, твоими носками можно было Волдеморта убивать!» А ещё за поцелуй в висок утром и тихое «Просыпайся, соня моя!». За ласковый взгляд из-за чашки с утренним кофе и улыбку одними глазами. За хриплое «Гар-р-ри», выдохнутое в шею. За тёплый шепот «Я люблю тебя, мой львёнок»… *** – Драко, хороший мой, не волнуйся! – Я и не волнуюсь, Поттер! – Но я же вижу, что ты волнуешься! – Поттер, драккл тебя задери, не волнуюсь я! – Нет, волнуешься, – осторожно трогая лохматое розовое хорёчье ушко. – Поттер, а вот ты, зная, что наша с тобой регистрация уже через час, неужели ни капельки не переживаешь?! – А чего мне теперь-то переживать? Я очень боялся, когда тебе предложение делал, а теперь у меня будет самый красивый и замечательный муж на свете! Драко счастливо улыбается и нежно целует своего Поттера. «С самими замечательными хорёчьми ушками», – думает Гарри, крепче прижимая к себе любимого Малфоя.

VERY HAPPY END!