Ночные демоны беспамятства. Исповедь осужденного убийцы.

Она спустилась на первый этаж по широкой дубовой лестнице и вышла на улицу. Пронизывающе холодный осенний ветер - она немного поёжилась, но вскоре привыкла к вечерней прохладе. Блондинка осмотрелась в поисках такси и вскоре нашла одиноко стоящую молочно-белую машину с заветной надписью. - Здравствуйте. Куда Вас отвезти? - он спросил это самым непримечательным голосом, глядя девушке прямо в глаза. - Вы знаете хороший ночной клуб с кафе неподалёку? - Разве что в десяти кварталах отсюда... - тут он столкнулся с её пустым и холодным взглядом, и резко добавил - Не подумайте, что я пытаюсь на Вас заработать. - Везите. Деньги для меня не проблема. - она сказала это безучастным голосом, садясь на заднее сиденье, прямо по центру. Молодой человек сел за руль, завёл машину, тронулся с места и взглянул назад через зеркало заднего вида. - Вы впервые в Детройте? - Я здесь раньше жила. - А сейчас? - Живу на родине своего отца, в Германии. - Так значит, Ваша мать - американка, а отец - немец? - Так точно. - И где Вам нравится больше? - Здесь. - А почему живёте там? - Здесь жизнь бьёт ключом: огромные города, толпы людей, множество способов провести время... Но там... Покой, сравнимый только с кладбищем или раем. И в этом покое до тебя никому нет дела - ты просто живёшь своей жизнью, а не стремишься к какой-то там американской мечте, соревнуясь со всеми на своём пути и стараясь всеми силами победить самых близких тебе людей. Ты мирно живёшь, погружаясь в свои мысли, имея постоянный достаток, зависящий только от правильности твоего пути, а не от твоих хитрости и цепкости. В этом она, ценность размеренной европейской жизни. Но даже она порой надоедает, и по-настоящему отдохнуть от неё можно только в городе, где каждый бросает на тебя оценивающий взгляд и привык к ответным действиям, только в городе, где грехи не только не запрещены, но и приветствуются. И если Вы сами родом из Америки, то лучше меня с детства знаете, что эти города - безликие столицы, начинённые небоскрёбами. В ответ таксист промолчал, он просто смотрел на дорогу и слушал голос навигационной системы. Немка же смотрела в окно на то как проносился мимо город: небоскрёбы, машины, люди... Город рос с каждым годом, приближаясь границами к соседним городам в ширину и к небесам в высоту. За стеклянными фасадами нескончаемых небоскрёбов она видела только амбиции. Правительства, населения, архитекторов, офисных работников... Их новый девиз звучал так: "Выше, больше, роскошнее, дороже!", и город походил на воздушный шар, бесконечно наполняемый всё большим и большим количеством воздуха. Стенки шара с каждым новым выдохом натягивались и истончались всё больше, неминуемо приближаясь к критичной точке взрыва. Такси приблизилось к окраине города, и уже у самой границы с жилым районом остановилось напротив трёхэтажной новостройки. В центре подъездной аллеи красовался подсвеченный фонтан, над входом была неоновая, диссонирующая с классическим стилем здания, вывеска "Звезда удачи". Под вывеской была распахнутая настежь двустворчатая дверь, и из нёё в вечерний мрак прорывался свет. Это напоминало смешение роскошного особняка и казино из Вегаса. - Который час? - Половина седьмого. - А сколько мы ехали? - Около получаса. - Сколько я Вам должна? - Двадцать пять долларов. - Некоторые проститутки в час зарабатывают больше, чем Вы. Учитывая, что я из редкого числа людей, которые предлагают Вам везти себя куда угодно, я бы на Вашем месте или устроила забастовку, или сменила работу. Немка протянула ему купюры, и водитель не спеша взял их, даже не посмотрев в её сторону. - Удачи. - сказала блондинка прежде чем выйти из машины и захлопнуть за собой дверь. Своей привычной элегантной походкой она направилась в сторону здания и вскоре растворилась в дверях. Большая комната с высоким потолком и двумя белоснежными соединяющимися на втором этаже лестницами была первым, во что упирался взгляд. Внутри образуемого лестницами полукруга находился небольшой гардероб. Направо был проход в мрачный бар, а налево - в светлое и просторное кафе, пародийно оформленное в стиле лучших ресторанов. Контраст чем-то напомнил девушке разницу между адом и раем, и она предпочла первое, как только увидела заинтересованную и взволнованную официантку кафе, которая уже перебирала в руках меню с завышенными ценами. Немка сдала в гардероб своё пальто и взяла номерок у пожилой работницы. Когда блондинка зашла в бар, она услышала старый американский блюз, граничивший с кантри, а когда её глаза привыкли к царившему полумраку, она сумела разглядеть, что весь бар был обставлен в типичном ковбойском стиле - много фотографий с родео, всякая конная амуниция на стенах и много тёмного дерева. Девушка не стала садиться за барную стойку, предпочтя ей круглый деревянный стол, выглядевший скорее и вправду старым, чем состаренным. Она взяла в руки залитое пивом и кетчупом помятое меню, и стала в тусклом свете стараться разглядеть названия блюд. Уже через несколько минут к ней с кухни подошёл бармен в своей изношенной форме. - Что будете заказывать? - спросил он, доставая из кармашка фартука блокнот и ручку. - Похлёбку с чесночными гренками, куриные крылышки и большой стакан пива. - в конце она натянуто улыбнулась старику-официанту, который отлично подошёл бы на роль шерифа в фильме о диком западе или хотя бы на роль мужа дамы, работавшей в гардеробе. Он молча вернул блокнот и ручку в карман и ушёл обратно в кухню. Когда он вернулся через пять минут, у него в руках уже были похлёбка и гренки. - Приятного аппетита. - сказал старик прежде чем снова отвернуться от немки, спеша раствориться в дверях. - Спасибо... Включите, пожалуйста, вечерний выпуск новостей! - едва успела договорить блондинка до того, как бармен исчез в дверях. Он приостановился у барной стойки и с пульта переключил канал и прибавил громкость. - Спасибо. - крикнула девушка и подняла большой палец вверх. Наконец, старик растворился в дверях, а немка приступила к еде, внимательно прислушиваясь к новостям. Одно самоубийство, одно штормовое предупреждение, четыре сообщения об уличных кражах - ничего интересного, казалось, не произошло, но затем на экране появилось изображение здания, из которого она вышла не более часа назад. "Сегодня состоялся суд над двадцатиоднолетней Стейси Норманн, зверски убившей в ночь с шестнадцатого на семнадцатое сентября двадцатидвухлетнюю Даяну Адамс, дочь одной из уважаемых судей, Ирэны Адамс. Вместе с тем присяжными был вынесен вердикт "виновна", по которому ответчица будет приговорена к пожизненному заключению в колонии строгого режима." - протараторила женщина на экране, а затем там всеми цветами радуги начала мелькать реклама. Старик принёс порцию крылышек, а сам уселся за барную стойку, чтобы смотреть телевизор. Он включил спортивный канал, где пожилой диктор бубнил что-то про обманные манёвры, предыдущие сезоны и замены, а на экране мелькали регбисты в своих касках и "латах". "Обманные манёвры... СМИ - вот обманные манёвры. "Зверским убийство Даяны не назовёшь" - мелькнуло у неё в голове. Наконец, немка съела последнее крылышко и допила пиво. Она насмотрелась на бегающих с мячом мастодонтов на год вперёд, в отличии от старичка, который явно увлёкся просмотром передачи. Девушка просто оставила деньги за еду и три доллара чаевых и поспешила пойти оглядеться вокруг до того, как наступит поздний вечер и люди заполонят "Звезду удачи", чтобы потратить свои деньги и вволю развлечься. Как только немка вышла, её как будто слегка ударило током. Кафе напротив уже было закрыто, а та самая официантка подменяла старушку в гардеробе. Блондинка взяла в руку номерок и подошла к стойке, а новоиспечённая гардеробщица тут же напомнила собачку, выслуживающуюся перед хозяйкой - распрямила плечи и с преданностью посмотрела в глаза. - Просто подайте мне пачку сигарет и зажигалку из правого кармана. - проговорила отрешённо с холодным взглядом немка, подавая номерок девушке. - Курить в этом здании можно только в казино на втором этаже. - ответила тонко и дрожащим голосом казавшаяся такой уверенной девушка. - Что ж. А если я собираюсь курить на улице? - Тогда бы Вы попросили дать Вам пальто, я полагаю. - голос бедняги задрожал ещё больше. - Может, тогда подадите мне и его и составите компанию? - спросила немка без доли интереса в адрес официантки. - С радостью. Такой ответ чуть не сбил блондинку с ног, но менять что-либо было уже слишком поздно. Стойка гардероба отворилась, и оттуда вышла молодая девушка с двумя пальто. Одно она накинула себе на плечи, а другое вручила немке. - А как же работа? - Думаю, десять минут без меня этот гардероб переживет. Все-таки, ближе к ночи сюда приходят взрослые люди, способные сами повесить на крючок или забрать с него свою куртку. - Вполне обоснованно. - Идите за мной - служебный выход ведёт во двор, а там не так холодно и нет ветра. - Как Вас зовут? - спросила немка, проходя вместе с официанткой через закрытое кафе. - Элизабет. Для друзей - просто Лиза. А Вас? - Элисон. Для друзей - просто Элисон. - послышался смешок Лизы, но немка его прервала. - Можно на ты? - Да, без проблем. - весело ответила официантка, открывая дверь, ведущую из кухни во двор. - Ты из Детройта? - Нет, из Толедо. А ты? - Из Детройта, но отец - немец. - Ты здесь живёшь или проездом? - Когда как. - А как сейчас? - Проездом. - А нравится больше? - Я не отвечаю дважды в день на один и тот же вопрос - это слишком скучно, а жизнь слишком коротка для повторов. Можешь проклясть попавшегося мне таксиста... Или меня саму. - блондинка засмеялась, не обращая внимания на то, что официантка только смущённо заулыбалась, так и не получив ответа на свой вопрос. Немка достала сигарету и зажигалку из кармана. - Я прикурю? - спросила её Элизабет и, не дожидаясь ответа, приблизилась к вспыхнувшему огоньку.. На какое-то мгновение их лица оказались на расстоянии вытянутого пальца, и Элисон заглянула в зелёные глаза официантки, которые горели огнём не хуже зажигалки. Её рыжие немного вьющиеся волосы спадали неопрятной чёлкой на лоб, а бледная кожа по своей белоснежности могла бы сравниться и с бледным светом появлявшихся на синем холсте неба звёзд. Их сигареты одновременно закраснели и выпустили клубы дыма, которые смешались где-то над их головами. Наконец, немка убрала палец с зажигалки и спрятала её обратно в карман. - Ты живешь в Детройте одна? - спросила блондинка довольно отрешённо, делая очередную затяжку. - Так точно. - И тебе не одиноко? - Я вкалываю на двух работах - два дня тут и два - продавцом-консультантом, поэтому меня порой тошнит от людей. Будь у меня дома кто-то, помимо меня, я бы и вовсе сошла с ума. - девушка засмеялась. - А ты хотела напроситься в гости? - Да были мысли. Знаешь, экономия на гостинице и всё такое... Хотя я не задерживаюсь в гостях дольше, чем на одну ночь и один бесплатный завтрак. А человека, у которого я ночевала в последний раз, прикончили выстрелом в голову. Элисон просто улавливала взгляд Лизы, стараясь угадать её мысли. - Любовь к разнообразию? - спросила та с усмешкой, будто не услышав последнего предложения. - Поиски муз. - ответила Элисон глубокомысленным голосом, а затем рассмеялась. - Ненавижу все эти оправдания блуду. Сплошная ложь и сплошное лицемерие. Людям пора научиться это признавать хотя бы для самих себя. - А можно вопрос? - голос официантки дрожал, губы были сухими. - К твоим услугам. - Парни или девушки? - По настроению. - А сегодня? - Девушки. Определенно. - она подмигнула, а на лице сияла сдержанная улыбка. В этот момент Элисон посмотрела на свою сигарету и отбросила её на цементное крыльцо. Она втоптала её, и посыпались мелкие искры. В этот момент на её подбородок легла тёплая рука Лизы и приподняла лицо немки. - Ne-e-ein*. - мягко сказала она на немецком и приложила указательный палец к губам Лизы. - В этом танце поведу я. Губы блондинки припали к губам Элизабет, и это простое прикосновение за считанные секунды переросло в смертельный поединок. После короткой борьбы Лиза сдалась, и не только её губы, но и тело оказались во власти немки. Она проводила прохладными пальцами по шее и спине своей жертвы, вызывая у той дрожь и трепет. Она чувствовала, как дрожит хрупкое тело в её руках и как пульсирует по её венам вскипячённая страстью кровь. Она наслаждалась каждым мгновением своей власти, и наконец её хватка ослабла, но в этот самый момент она слегка прикусила Элизабет губу, и почувствовала на своём языке сладкий привкус крови. Она прервала этот поцелуй и вновь взглянула на свою жертву, глаза которой уже помутнели и едва оставались открытыми. - Genug**. - сказала немка довольно решительно и трезво. - поехали к тебе. Как только они очутились в спальне, немка взяла инициативу в свои руки, поцелуями и прикосновениями заставляя свою жертву задыхаться от наслаждения и таять в руках хищницы. К тому моменту, как обе очутились на кровати, вся спина блондинки уже была исцарапана, а губы Лизы были красными как лепестки свежей, едва распустившейся, розы. Дальше комната будто погрузилась в густой туман... Из которого вылетала срываемая одежда и приземлялась на пол, доносились тяжёлое и частое дыхание, стоны и тихие просьбы остановиться, звуки сминаемых простыней и скрип кровати. Лишь к утру два обессиленных тела упали на матрац, опустошённые яростным и спонтанным порывом страсти.Обе сохранили абсолютное молчание в ту ночь. Утреннее солнце застало своими лучами врасплох в постели только Элизабет. Казалось, что ночная гостья как вампир растворилась в первых же лучах света, и лишь запах кофе на кухне ещё мог выдать её недавнее присутствие. Сейчас немка сидела на берегу реки, с видом на мост Амбассадор, закурив сигарету, и смотрела то на фото растрёпанных и нагих спящих девушек в своём телефоне, то в сторону Канады на противоположном берегу реки. Наконец, она долистала до сегодняшних фотографий Лизы, затушила сигарету и ухмыльнулась. Она рассматривала каждый миллиметр своей вчерашней жертвы. За длинными ресницами и опущенными веками скрывались тёплые и даже обжигающие глаза девушки. Её порозовевшие к утру губы оставались покрыты безжалостными укусами и маленькими кровоподтёками. Её волосы, слегка вьющиеся, были разбросаны по всей подушке. Её бледная кожа сверкала в свете первых, казалось, смущённых лучей солнца. А тело её было таким расслабленным, лёжа на измятых и скомканных простынях, едва прикрытое одеялом. Как выразительна и как хрупка была в тот момент казавшаяся такой уверенной официантка из дорогого кафе. Немка отвела взгляд на реку, и в голове уже не оставалось мыслей. Были сладкие воспоминания о девушках, с которыми они не встретятся больше никогда и ни за что. О девушках, с которыми было так сладко грешить и просыпаться рано утром. О девушках, чью кровать она согревала, а затем уходила, не оставив ни волоса на подушке, ни крошки на столе. На одну ночь она становилась частью их жизни, а они становились частью её коллекции. Без эмоций. Без чувств. Без церемоний. Без смущения. *Nein - нет (нем.) **Genug - довольно (нем.)