Я найду тебя, Беллами.

Мое тело обреченно распласталось на руках Линкольна. Никогда ранее не чувствовала себя настолько изнеможенной и… не побоюсь этого слова, ненужной. Меня убивало то, что я была бесполезна, не могла помочь другим в такой тяжелой ситуации, а убегала, как самый настоящий трус, поджав коленки от страха. -Тебе не тяжело? – мой голос охрип. Обычное обстоятельство вследствие непрекращающегося ранее ора. -Нет! – резкий обрывочный ответ. Вполне в духе Линкольна. -Ты уверен? -Октавия, сейчас нам нужно быть тихими. Если ты не хочешь, чтобы… Его прервал оглушающий звук, похожий на гром. Это был не просто какой-нибудь маленький хлопок, как от петарды, которыми дети забавляются в детстве. Нет, это был настолько мощный взрыв, что нас отбросило в сторону, как букашек. Боль от удара об землю не могла сравниться с той, какую ощутили мои уши. Будто все это произошло не где-то в паре километров, а прямо в моей голове. А еще я поняла одну вещь. Линкольн – Бог. Вы когда-нибудь знали это? В смысле, конечно же, он не Бог (да, простят меня все верующие…). Я это вроде как для сравнения. Ну, вот приведите в пример хотя бы одного человека, который после столь сильного взрыва мгновенно встанет на ноги и, не раздумывая, захватит свой непутевый груз (то есть меня) и побежит быстрее прежнего, будто не произошло ничего катастрофического? Беллами бы подразнил меня, что это непра… -БЕЛЛАМИ!!! – иногда осознание хуже, чем незнание. Мой брат… Мой брат был где-то там. Во время взрыва. Один против кучи свихнувшихся землян. -БЕЛЛАМИ!!! – я крикнула еще громче (если это было возможно), и это привело ранее спокойного Линкольна в замешательство. Он остановился и посмотрел на меня, как будто не веря, что я до сих пор здесь. -Октавия, тише! – его голос не был осуждающем, но в нем проскальзывали нотки раздражения. – Ты хочешь, чтобы нас услышали? Честно? Мне было плевать. Абсолютно не колышет то, что из угла в любую минуту мог выскочить какой-нибудь разъяренный громила, который смог бы убить меня щелчком пальца. Все, что волновало меня – это мой брат, который оставил меня и обещал, что мы еще увидимся. Беллами всегда сдерживал обещания. Это не мог быть его первый раз, когда бы он этого не сделал. Он не посмеет умереть. -Там Беллами! – с такого визга и начинается обычно истерика. – Господи, Линкольн! Мы должны вернуться! СЕЙЧАС ЖЕ! -Октавия, мне очень не хочется тебя расстраивать, но мы не можем идти назад. Некоторые лазутчики от землян следуют за нами по пятам. Я просто не хотел тебе говорить этого, потому что ты бы впала в панику, а нам сейчас этого абсолютно не нужно. Все, что мы можем сделать – это надеяться, что Беллами успел внутрь, а иначе ему уже никто помочь не сможет. -НЕТ!!! Линкольн! Я не смогу! Я не смогу без него! Я… я просто… Господи, прошу тебя, пожалуйста, давай вернемся! Мы только убедимся! Линкольн, умоляю, пожалуйста… -Октавия, мне правда жаль, но нет. Я стала вырываться. Мои руки безжалостно колотили его по груди, а ноги описывали неведомые фигуры в воздухе. Но как я говорила ранее, Линкольн – Бог. На него хоть машина упади, хоть тысяча слабоумных напади, ему все нипочем. Мои старания были бесполезны, но я (или мое иногда бессмысленное упрямство) не прекращала сдаваться. Со стороны, наверное, это было жалким и одновременно смешным зрелищем… -Октавия, успокойся, ради Бога! – и с каких это пор имя Господа стало упоминаться так часто? Ах, наверное, с того момента как нас чуть не расщепило на молекулы из-за громадного взрыва. -МНЕ. НУЖЕН. БЕЛЛАМИ!!! – мое поведение было детским. При моей комплекции тела я и в правду могла сойти за подростка. Еще выпучить нижнюю губы для полной картины, и считайте, что мое самоуважение улетит в неведомые края. -Если отпущу на землю, то ты успокоишься? – отпустит? Хм… Ударить его? Толкнуть? Сразу убежать? Кинуть камнем или просто стукнуть ногой по коленной чашечке, а затем лишь уносить ноги? -Да, конечно, Линкольн, - признаю, я - жуткая лгунья. Но что не сделаешь ради своего старшего братца. Как только мои ноги коснулись земли, то это послужило мне сигналом. Я рванула с места и стрелой понеслась в обратном направлении от Линкольна, но его реакции мог позавидовать каждый. Мне даже пяти шагов не удалось сделать, как я почувствовала крепкие руки на своей талии. И вот я уже висела в воздухе, нелепо болтая ногами. -Очень глупая затея, Октавия, - как ему всегда удается быть таким спокойным?! -Линкольн, если ты не отпустишь меня на землю сейчас же, я… -Что? -Я буду вырываться всю дорогу. Это затруднит наше положение, не так ли? А, значит что? Верно, нас определенно догонят. Поэтому ОТ-ПУ-СТИ!!! -Если ты не хочешь решить все по-хорошему, тогда будем по-плохому. -По… плохому? – моя челюсть безвольно повисла в воздухе. Что он собирается со мной сделать? -Прости, Октавия. Слишком поздно я поняла, в чем подвох. Шея ощутила легкий укол на коже, и мои ноги сразу подогнулись под собственным весом. Последнее, что я помню – это заботливые глаза Линкольна, когда он взял меня к себе на руки, и мысль, так отчаянно бьющая в моей голове: «Мне не важно, как я это сделаю, но я найду Беллами, даже если за это мне придется поплатиться смертью» - и после этого я погрузилась во тьму.