with you even to the end of the world.

exo-k — run

Лухань смеется, а все из-за нехватки кислорода в легких. Это забавно даже. Луханю кажется, что еще немного, и он обязательно задохнется; так и не узнает, чем кончился третий сезон «Однажды в сказке» и никогда не поблагодарит сестру Чанёля за тридцать купонов на бесплатный удон в ее забегаловке. Все из-за Минсока, из-за этой булки вредной. Вернулся так неожиданно, а Сеул – не Сеул без ярких огней. И вот они бегут, держась за руки уже порядком десяти минут, и Лухань, с детства здесь живущий при своем китайском происхождении, не узнает мест, мимо которых они пробегают. Все как будто чужое. Или новое. Смотря, как размышлять. - Все, - резко останавливается Лухань, когда не по себе становится и от сжавшихся беспощадно легких, и от сжавшегося сердца – страшно ведь, почему здесь фонари вообще не работают? Минсок все еще невесомо касается пальцев своего китайца, но соглашается на перерыв. Рассказывает, как хорошо было в Германии, обходя (пока) стороной подробности. А Лухань курит сигареты Минсока, которые для него слишком слабые. Курит и подтягивает гетры. Минсок не изменился, но и не должен ведь был за две недели в чужой стране? Лухань кивает сам себе – не должен был. Минсок все такой же тощий, потерявший где-то свои щеки, и его все еще хочется накормить. Тридцать купонов от сестры Чанёля просто ждут своего звездного часа. - …и я захотел убежать с тобой, - пожал плечами Минсок. При нем спортивная сумка, с которой он улетал заграницу (Лухань не мог из-за сезонных игр). И еще, пожалуй, мягкая улыбка, которая спускает с рук непослушному (в свои-то двадцать пять!) китайцу очень, очень многое, - куда-нибудь. По идее, здесь должно быть что-то до отвратительного романтичное, но так уж получилось, что мы остановились… не в самом подходящем месте, - Баоцзы заканчивает смешком, глядя на мусорные баки, расставленные у обеих стен этого узкого переулка. Через несколько метров виднеется дорога и какая-то яркая вывеска, но их не волнует. Лухань подходит чуть ближе, тушит сигарету подошвой дорогих кроссовок (для тренировок) и наклоняется, чтобы вжаться в чужие губы своими. Минсок упивается сигаретным привкусом и сухим языком Лу. Минсоку нравится в Корее. Но он обязательно слетает в Германию еще раз, и теперь-то точно возьмет Луханя с собой. Номер семьдесят семь, у которого даже в телефонном номере есть несколько семерок, привнес в его жизнь удачу. Без Лу путешествовать, конечно, не хотелось, но только благодаря ему Минсок хоть где-то еще, кроме Сеула, побывал. - Нормальное место, - выдыхает на губы Минсока, улыбается едва ли, но так очаровательно, харизматично даже, Лухань. - Что значит «нормальное»… - С тобой все равно где, - он кладет пальцы на высокие скулы Минсока и улыбается уже глазами. Там складочки и счастье, много-много счастья. Из-за него. Из-за Минсока. Который не захотел ждать до конца тренировки. Которому он, вроде как, нравится в этой синей футбольной форме, - и все равно, как долго придется бежать. Может, я бы и до края света добежал. Если бы кто-то из нас знал, где это. То, может…