Глава 11
16 ноября 2014 г. в 15:37
− Ассоциации? – Кай насмешливо хмыкнул. – Это еще что такое? Какая-то убогая настольная игра, которую ты купила подешевке в ближайшем магазине?
− Э, нет, − девушка скрестила руки на груди. – Это развлекательная игра, которая помогает людям узнать друг друга получше. Я выучила ее, когда училась.
− И что же нужно делать в этой развлекательной игре? – спросил Кай, закатив глаза.
− Я говорю слово, любое слово, а ты должен рассказать о самом сокровенном факте, который ассоциируется у тебя с ним. Например, если бы ты сказал мне «собаки», я бы ответила, что презираю их.
Он изумленно глянул на Хану.
− Во-первых, что же ты за человек такой, что ненавидишь собак? А во-вторых, хочешь сказать, мы должны играть в игру, в которой надо рассказывать о своих секретах и чувствах?
− Именно так.
− Что? – парень выглядел крайне беспомощно. – Я не знаю, как делиться такими вещами. Может, мы просто… займемся сексом или что-нибудь в этом роде?
− Не дождешься.
− Стой... почему ты вообще указываешь мне, что делать? – неожиданно осознал Кай. – Я могу поступать, как захочу. Если ты продолжишь настаивать на этом бредовом занятии, Хана, я всё расскажу своим родителям.
Хана фыркнула.
− Вот это да, получается, ты можешь управлять мной, только прикрываясь угрозами? Жалкое зрелище.
− Жалкое? – Кай хлопнул ладонью по обивке рядом с головой девушки и моментально приблизился к ней, сокращая расстояние между ними. Странное ощущение прокатилось по телу девушки. – Говоришь, я боюсь тебя?
− Судя по тому, что не хочешь играть в безобидную игру, да, боишься, − ответила Хана, стараясь не заикаться.
− Прекрасно, тогда, − Кай сузил глаза, завораживающе медленно склоняюсь к ее лицу, − давай сыграем в эту игру, − он вновь сел ровно на своем месте, и девушка облегченно выдохнула. – Ты ведь понимаешь, что я могу узнать о твоих самых унизительных и интимных секретах? У меня появится столько козырей в рукаве.
О, да, столько фактов, которыми меня можно шантажировать, думала Хана, и ее губы невольно искривились в усмешке. Только ты, кажется, забыл, что я тоже узнаю про твои секреты.
− Я первый, − бросил парень девушке. – Твое слово стресс.
Внутри Ханы все застыло, а улыбка моментально сползла с ее лица. Нет, только не это. Я не хочу рассказывать об этом. Она зажмурилась.
Кай прождал минуту, затем две, после он не выдержал, рыкнув:
− Ты что, не слышала меня?
− Слышала, − прошептала девушка. – Панические атаки. Мне пришлось проходить курс психотерапии на протяжение двух лет моего обучения в колледже. Это… мой факт.
Глаза Кая расширились.
− У тебя было паническое расстройство в четырнадцать лет?
− В двенадцать, − вяло поправила она. Девушка вновь выровняла голос, отвечая намеренно равнодушно, не давая возможности расстроенным эмоциям отразиться на интонации. Для нее же было лучше справиться с подступающим к горлу комком и не вспоминать о чувстве унижения, ярости и печали, что она когда-то испытала.
У Кая внутри всё сжалось.
Он думал, что жизнь Сехуна и его самого были полнейшим дерьмом, но Хана…
Ей пришлось находиться в окружении людей, которые были старше нее и открыто презирали ее. Ей пришлось подвергнуться унижениям с его стороны. Она была под таким психологическим давлением, что пришлось обратиться к психотерапевту, чтобы справиться со стрессом? Но почему ее вообще преследовали страхи? Ее родители обожали ее, окружающие видели в ней гения, а она сама закончила МТИ в таком раннем возрасте.
Так почему же ее жизнь далека от сказки?
Кай вынырнул из своих мыслей, услышав слова Ханы:
− Моя очередь. Твоё слово Джонин.
− Джонин, − проговорил парень одними губами, − этим именем меня звал единственный человек, которого я любил. Моя мачеха.
Хана задумчиво кивнула. Так вот почему он так бесится, когда я зову его Джонином. Я косвенно насмехаюсь над тем, чем он дорожит.
− Твое следующее слово любовь, − оповестил ее парень.
Тут девушка ответила, не колеблясь:
− Никогда ее не давала, никогда не получала.
− Лгунья, − презрительно прошипел Кай. – Твои родители боготворят тебя. Даже Сехун тебя любит.
− Неверно. Да, мои родители боготворят меня, но они никогда меня не любили. Мои мама и папа лишь видели во мне объект, который поможет им заполучить славу, престиж и деньги, − возразила Хана. – А Сехун… что ж. Мы оба потеряли любовь друг к другу, когда я выиграла свой первый национальный научный конкурс. Мы пытаемся выстроить отношения заново, но прямо сейчас мы не испытываем друг к другу таких сильных чувств.
− Значит, ты одинока, − заключил Кай. Хана прикрыла глаза.
− Не говори об этом так.
− Нет смысла скрывать истинное положение вещей, − пробормотал он, глядя в глаза девушки, отчего та чувствовала себя так, словно ее просвечивали рентгеном. Но она упорно не отводила взгляд, отказываясь сдаваться.
Беззаботная атмосфера и соревновательный дух, что витали в воздухе в самом начале, растворились. Вместо этого, парень с девушкой остро ощущали, что танцуют на минном поле, не зная, какой шаг станет для них последним.
− Твоё слово семья, − сказала Хана Каю. Последнему не удалось скрыть отвращение, отразившееся на лице.
− Мой отец был женат четыре раза. Моя настоящая мать была его второй женой.
Брови Ханы удивлённо взметнулись.
− Женщина, которая звала тебя Джонином, была его третьей женой?
− Да.
Хана нахмурилась, пытаясь осмыслить новую информацию. Как мог Кай любить свою мачеху больше, чем родную мать? И что случилось с его мамой? Шестеренки в ее голове завертелись, обмозговывая ситуацию парня.
− Давай, теперь твоя очередь задавать, − спокойно произнесла девушка.
Кай сжал губы, мысленно перебирая слова. Может, спросить про ненависть? Нет, так она легко сможет увильнуть от темы. Тогда, детство? Родители?
Наконец, он нашел подходящее.
− Счастье.
Хана заметно расслабилась. Она чувствовала облегчение от того, что Кай не стал задавать ей вопросов, заставлявших ее вспоминать о прошлом. О счастье говорить было намного проще.
Хана открыла рот, чтобы ответить и…
Не нашлась, что сказать.
− Счастье это… я счастлива, когда… − нелепо пролепетала она. Кай сложил руки на груди и бросил на девушку саркастичный взгляд.
Хана прокашлялась.
− Да, я сейчас, прости. Сейчас я вспомню. Ну, для меня счастье – это… Я хотела сказать, что почувствовала себя счастливой, когда… получила свою работу в университете. Да, точно.
− Это был самый счастливый момент в твоей жизни? – спросил парень тихим голосом. Хана быстро замотала головой.
− Конечно нет! Я также была очень рада, когда выиграла свой первый математический конкурс, − добавила она. – А уж по-настоящему я счастлива, когда ем свою любимую еду! В такие моменты я, правда, очень счастлива. Правда.
Хана понимала, что несет несусветную чушь.
Кай отчаянно старался задавить растущую в груди жалость. Он ненавидел О Хану, это действительно так. Но просто невозможно не испытывать жалости к девушке, что сейчас сидела перед ним.
Он планировал заставить Хану выполнить что-нибудь, что выбьет ее из колеи, например, принудить поцеловать его. Сделать что-то, чтобы она почувствовала себя ущербной, а парень бы испытал наслаждение, упиваясь мыслью, что он хозяин положения.
Но вместо этого он отвернулся от девушки, мягко бросив ей:
− Иди домой, Хана.