*****
Открыв окно и спрыгнув на землю, он огляделся, проверив, не заметил ли его кто-нибудь из вечно бдящих соседей. Затем он перемахнул через забор и, по освещенному фонарями тротуару, направился в небольшой сквер, откуда открывался живописный вид на небольшое озеро. Там он всегда был один – мало кто мог додуматься забрести туда ночью, поэтому он и не боялся быть обнаруженным или узнанным. Местные жители ещё не забыли того, что именно он был виновен в смерти нескольких человек. И хотя это была случайность, он даже не хотел прикасаться к тем людям, его всё равно ненавидели и считали чудовищем. Впрочем, как и он сам… Дойдя до озера, он заметил человека, который сидел на его скамейке и насвистывал какой-то ненавязчивый мотив из старого кинофильма. И он хотел было занять другое место, но потом передумал, твердо намереваясь отвоевать привычное место. Подойдя к незнакомцу, он нахмурился и попытался придать голосу как можно больше серьезности и решительности. – Простите, но вы сидите на моей скамейке. – Тут ещё есть место, – простодушно отозвался парень, улыбнувшись какой-то странной улыбкой. – Да, но это моя скамейка, – вкрадчиво повторил Шерлок, ещё сильнее нахмурившись. – Ты собрался на ней спать? – Нет. – Тогда садись рядом. Места хватит на двоих, – с улыбкой отозвался незнакомец, явно не собираясь покидать ни скамейку, ни это место. И Шерлок, раскрыв рот для какого-нибудь колкого замечания, безвольно клацнул зубами. В адрес этого парня было сложно сказать что-то обидное – он прямо-таки светился каким-то внутренним светом и улыбался, с интересом разглядывая своего ночного собеседника. Вздохнув, Шерлок все-таки сел на скамейку, удерживаясь на расстоянии вытянутой руки, и устремил взгляд серых глаз в сторону озера. – А почему эта скамейка – твоя? – тихо спросил парень через несколько минут. – Мама учила меня не разговаривать с незнакомцами, – ответил Шерлок, напрягшись всем телом и напоминая собой натянутую тетиву. – Ты первый начал диалог, – Холмс промолчал, а парень, тихо рассмеявшись, протянул ему ладонь. – Ладно, меня зовут Джон. Шерлок бросил недоверчивый взгляд на протянутую руку, а затем с силой сжал ладони в кулаки, не позволяя себе даже думать о том, чтобы прикоснуться к кому-нибудь. Черт его дернул прийти в этот сквер. И он бы мог просто встать и уйти, но что-то удерживало его рядом с этим парнем, который смотрел на него глазами, похожими на ясное небо. Красивые, добрые и обрамленные пушистыми светлыми ресницами. Наверное, тогда Шерлок Холмс впервые подумал, что у кого-то могут быть красивые глаза… – Шерлок, – наконец отозвался он, переведя взгляд обратно на озеро, и собеседник, положив руку на колено, улыбнулся еще шире. – Шерлок? Необычное имя. Красивое. – Правда? – Да. Вот у меня обычное имя, ведь Джонов на свете очень много, а Шерлок… Ты можешь быть одним таким во всем мире. Холмс тяжело вздохнул, а затем невесело усмехнулся. Ведь на самом деле он один такой, награжденный этим проклятием. И собеседник даже не подозревал, что если Шерлок коснется его хотя бы пальцем, то убьет. Он, наоборот, вёл себя приветливо и дружелюбно, словно они были старыми друзьями… И это удивляло и завораживало Шерлока, как и призрачная перспектива впервые поговорить с кем-то, кроме семьи. Или завести первого в жизни друга. И казалось, что Джон, сидящий возле него, думал о том же самом. Его голубые глаза смотрели так, как на него никто и никогда не смотрел. В этом взгляде Шерлок смог увидеть для себя что-то совершенно удивительное и особенное. В ту ночь Шерлок Холмс впервые захотел назвать кого-то своим другом…*****
– Боже, Джон, она водит тебя за нос, – взмахнув ложечкой, сказал Шерлок. Джон покачал головой, а затем сделал глоток горячего шоколада. В кафе было шумно, люди так и норовили забежать сюда и погреться, ведь на улице царил январский мороз, а с белого неба сыпал снег, подгоняемый потоками холодного ветра. – Ты видел её всего один раз! – И этого было достаточно. К тому же, – Холмс сделал многозначительную паузу, – я ни разу не ошибался. – Да-да, гений дедукции, ты заставил меня бросить каждую девушку, с которой я пытался встречаться. – Извиняться не буду. – Еще бы ты извинялся, – усмехнулся Джон, а затем звонко засмеялся. – Иногда мне кажется, что на свой выпускной я поведу либо Гарри, либо тебя. От неожиданности Шерлок подавился шоколадом, начав кашлять и таращиться безумным взглядом на Джона. На выпускной? С ним? – Боже, Шерлок, – тяжелая ладонь несколько раз ударила по спине, пока Джон несколько секунд внимательно смотрел на друга. – Я же пошутил. Не нужно воспринимать все настолько серьезно. – Я не... просто подавился, – Холмс поспешил вернуть своему лицу напускное равнодушие. – И я младше тебя на пять лет – на вечеринку меня не пустят, а про тебя пойдут слухи. – Ты слишком серьезно воспринимаешь многие вещи. К тому же, – Джон широко улыбнулся, откинувшись на спинку стула, – кто сказал, что тебя не пустят на вечеринку?..*****
Джон смотрел на него и улыбался привычной, теплой улыбкой, пока Шерлок вертелся перед зеркалом. Подумать только, как он вообще смог позволить ему уговорить себя отправиться на выпускной бал? Неужели его не волновало, что люди начнут о нем говорить? Что подумают другие? Но улыбка, как и довольно красноречивое выражение лица, когда Холмс пытался отговорить друга от этой идиотской затеи, говорили сами за себя: Джон был уверен в своем решении, как никогда прежде. А Шерлок просто-напросто трусил, трясясь, как осиновый лист. Оказаться в месте грандиозного скопления людей ему совершенно не улыбалось, к тому же, люди могли начать задавать вопросы по поводу его перчаток, которые он почти никогда не снимает… – Джон?.. – Нет, ты пойдешь. Да, я уверен. Нет, все будет нормально, – отозвался Джон, отложив недавно открытый комикс на кровать. – К тому же, я буду рядом с тобой каждую минуту. Шерлок, казалось, немного успокоился, глубоко вздохнув и выдохнув напоследок. И в награду он получил ободряющую улыбку Джона, который смотрел на него теплым взглядом лазурных глаз. – Ну, раз ты так уверен… – Шерлок, ты просто составишь мне компанию в плату за то, что оставил меня в этот вечер без девушки. Если найдешь себе какую-нибудь подружку… – Не неси ерунды, – резким тоном отозвался Холмс, заставив Джона замолчать и удивленно приподнять брови. – Ладно, как скажешь. Извини, я… – Ничего. Просто помни, что подружки - не моя сфера. Джон лишь молча кивнул, принимая всё сказанное к сведению. Он знал, почему Шерлок держал всех людей на расстоянии вытянутой руки, но не всегда понимал его холодного отношения к девушкам. Впрочем, он точно знал, что если этот мальчишка что-то вбил себе в голову, то его уже ни за что на свете не переубедить. К тому же, если подружки – не его сфера, то ему точно не следовало вновь поднимать эту тему, чтобы лишний раз не обидеть своего друга… Но Джон не мог не признать, что его слишком сильно интересовало, почему девушки не были сферой Шерлока Холмса.*****
Свет прожекторов яркими пятнами скользил по танцующим парам, из колонок играла какая-то современная музыка, а они, затерявшиеся среди других выпускников, плавно покачивались из стороны в сторону. Джон уверенно вел в танце, улыбаясь и всячески пытаясь отвлечь спутника от размышлений, а Шерлок молча улыбался, гадая, какая из не танцующих девушек приглянется Джону на этот раз. Но ни через полчаса, ни через час Джон даже взглядом не перекинулся с кем-нибудь из представительниц женского пола. Он что-то рассказывал Шерлоку, танцевал только с ним и улыбался своей теплой улыбкой только ему одному. И на какое-то мгновение Холмс хотел было поверить, что его симпатия к другу была взаимной, но страх заставил отмести подобные мысли в сторону. Недопустимо подпускать его настолько близко, недопустимо рисковать его жизнью. Недопустимо… – Джон? – М-м? – Почему ты решил пригласить меня? То есть, ты же капитан команды по регби, о тебе могут начать говорить и… – Холмс не успел договорить, как ладони Джона обхватили его лицо, а лазурные глаза пристально посмотрели в его, заставляя сердце ошалело забиться в грудной клетке. – Иногда ты такой идиот, Шерлок, - ответил Джон, улыбнувшись. – Ты запросто раскрываешь планы девушек на меня, а мои раскрыть не можешь… – Что ты?.. – Я хотел затронуть эту тему немного в другом месте, но… – Джон огляделся по сторонам, а затем взял его за руки, продолжая смотреть в глаза. – В общем… Раньше я думал, что знал, чего хочу. А потом встретил тебя той ночью и… Я понял, что все это время мечтал не о том. Пытался любить не тех людей. Я знаю, что ты не можешь прикоснуться ко мне, но… – Я могу навредить тебе, Джон. Я могу убить тебя. – Я знаю. Но позволь мне спросить – ты хочешь навредить мне? – Нет. Конечно, нет! – Тогда и не навредишь. – Это работает не так, Джон. Одно мое прикосновение убьет тебя. Это может произойти случайно, как… тогда, – Шерлок отвел взгляд в сторону, сглотнув неприятный ком в горле. – То есть… нет? – Нет. – Хорошо. Ладно. Рад, что мы с этим разобрались. – Джон… – Нет-нет, все нормально, – Джон улыбнулся, но Шерлок слишком хорошо знал друга, чтобы поверить в эту напускную улыбку. – Если хочешь, я отвезу тебя домой… В ту ночь комната Шерлока превратилась в эпицентр хаоса, повсюду были разбросанные в порыве ярости вещи, в углу комнаты – перевернутые стол и стул, на сбитых об стены костяшках пальцев только-только начала запекаться кровь, а боль разбитого вдребезги сердца сводила с ума. Одним словом он умудрился разрушить все, о чем когда-то мечтал. Из-за одного-единственного страха навредить он оттолкнул от себя единственного человека, который не боялся его, настоящего. Который, возможно, смог его полюбить и которого он никогда не смог бы подпустить к себе ближе, чем на расстояние вытянутой руки.*****
– Медицинский? – переспросил Холмс, поддерживая телефон плечом, пока препарировал труп в здании морга. – Да. Я решил, что буду помогать людям, – отозвался Джон сквозь шум станции метро. Торопится, дыхание неровное, успел с кем-то столкнуться, беспокоится, что может опоздать. Очередное свидание? Вероятно, он недавно говорил о том, что завел с кем-то отношения. В очередной раз. – Это отличная новость… Так… печень ни к черту… – Какая печень? – А? Не обращай внимания. Размышляю вслух. Так ты уже подал документы? – Уже поступил, – ответил Джон, судя по голосу, улыбаясь. – Завтра собираю вещи и переезжаю. – Переезжаешь? Куда? – Холмс взял телефон в руку, боясь, что сможет уронить его в раскрытую грудную клетку. – В общежитие. Расслабься. – Я и не напрягался. Значит, остаешься в городе? – Куда я отсюда денусь? – смеясь, отозвался Джон. – Кстати… ты ведь придешь на праздник, который устраивает Сара? – Возможно. Если не буду сильно занят. А ты?.. – Скорее всего, да, приду. – Хорошо. Тогда… увидимся на празднике? – Да. Хорошо. Увидимся, – ответил Джон, прежде чем отключился. Холмс вздохнул, положив мобильник обратно в карман белого халата. Несколько месяцев после того злополучного выпускного они с Джоном общались разве что по телефону, лишь иногда пересекаясь в Бартсе, куда Джон заглядывал, будучи потенциальным абитуриентом, а Шерлок – по официальной версии, – проходил практику в морге. Он подумывал о том, чтобы стать патологоанатомом – мертвым он уже не смог бы навредить, – но его больше интересовало детективное поприще, к тому же в свои годы он смог оказать неоднократное содействие Скотланд-Ярду в раскрытии нескольких довольно сложных дел. Но помогал он только потому, что хотел отвлечься от собственных мыслей и душевных терзаний. И от боли разбитого сердца… Конечно, общение с Джоном не прекратилось, но кое-что все-таки изменилось: разговоры стали более сдержанными, а встречи – редкими. И от всего этого было тяжело на душе и на сердце…*****
– Привет, Джон, – Шерлок неуверенно замер возле старого друга, крутя в руках пластиковый стаканчик. Джон, улыбнувшись до боли знакомой улыбкой, похлопал ладонью по свободному месту на диване, приглашая сесть рядом. И Шерлок сел, испытывая странное ощущение дежавю… За эти несколько месяцев Джон почти не изменился, но топазовый взгляд уже не был таким теплым и ласковым, как раньше. А может, былое тепло больше не предназначалось ему. Разговор не клеился, и оба через несколько минут просто молча сидели на диване, наблюдая за знакомыми и друзьями, которые болтали между собой, танцевали и веселились. Если бы тогда он не сказал «нет», если бы он был таким, как все… То, возможно, все было бы совершенно по-другому, намного проще… – Слушай, Шерлок, – Джон неуверенно прикусил губу, глядя прямо перед собой, а затем продолжил, – я должен извиниться за тот случай… – Нет, не должен, – перебил его Холмс. – Наоборот, это мне следует извиниться. – За что? – За то, что я… струсил, растерялся, – Шерлок улыбнулся и покачал головой. – Я ведь даже представить не мог, что это все было… взаимно. – Взаимно? То есть, ты… тоже? – Да, Джон, я тоже влюблен в тебя, – Ватсон растерянно улыбнулся, а Шерлок накрыл его ладонь своей, облаченной в перчатку. – Ты ведь знаешь, что я не могу прикоснуться к тебе, по-настоящему, и возможные отношения могут быть неполноценными… – Шерлок, заткнись, – прошептал Джон, накрыв его губы в мягком, почти невесомом поцелуе. Не боясь, на глазах у всех друзей и знакомых, и наплевав на то, что этот поцелуй мог стать последним в его жизни… Когда Джон отстранился, улыбаясь и внимательно глядя на него, ожидая хоть какой-нибудь реакции, в голове Шерлока звучало только одно: «Еще». И одного-единственного поцелуя было мало не только ему, но и самому Джону, который, как и в тот вечер, снова обхватил его лицо ладонями, улыбаясь и глядя в серые глаза. И не задумываясь ни о чем, он снова прильнул к его губам, то обводя кончиком языка их контур, то проталкиваясь внутрь и сплетаясь с его языком, то оттягивая нижнюю губу, покусывая и лаская… В тот вечер они дали старт своим отношениям, которые продлились долгие годы…*****
– Афганистан? – Шерлок отложил утреннюю газету, удивленно приподняв брови. – Да, сейчас всех врачей призывают на военную службу. Я не могу отказаться. – Джон, ты же знаешь, что там происходит. А если с тобой что-то случится? – Шерлок, – Джон провел кончиками пальцев по щеке Холмса, изогнув тонкие губы в улыбке, – со мной все будет хорошо. К тому же, если я могу спасти чьи-то жизни, если я могу хоть кого-нибудь спасти… То я сделаю это. – Хорошо. Вижу, что тебя уже не переубедить, – обреченным тоном отозвался Холмс. – Когда ты уезжаешь? – Через два дня. Так что мы еще успеем попрощаться… – Я не хочу, чтобы ты уезжал. – Я знаю, Шерлок. Я знаю…*****
Убийца не мог уйти слишком далеко, только не в этот раз. Нет, он ходил кругами, словно хищник вокруг своей жертвы, звенел цепями и выжидал подходящий момент для нападения. Было опасно приходить сюда в одиночку, но Ярд был уже совсем рядом, ему оставалось выиграть лишь пару минут. Звон цепей раздался где-то за спиной, и едва Холмс успел обернуться на звук, как холодный металл обвился вокруг его шеи, перекрывая доступ кислорода в легкие. Так он продержится от силы минуту, после чего ищейки Скотланд-Ярда найдут вместо убийцы трех ни в чем неповинных женщин его бездыханное тело. Преступник что-то говорил о том, что он подошел слишком близко, но Шерлок не слышал, хватая ртом прохладный весенний воздух. Времени почти не оставалось, вот-вот в легких закончится последний кислород… Убийца трех женщин, он насмехался над ними, издевался и причинил страшную боль, изувечил, прежде чем перерезать горло и бросить в растекающейся луже крови. Он был чудовищем, омерзительным монстром, недостойным даже дышать этим самым кислородом, который так отчаянно пытался восполнить в своих легких Шерлок. Решение пришло неожиданно, но казалось правильным и способным спасти его в этот самый момент. Сняв перчатку с одной руки, он прикоснулся к руке нападавшего, и через несколько секунд позади него раздался глухой всхлип, прервавшийся звуком упавшего на асфальт тела. Обернувшись и глядя на неподвижного преступника, Холмс не испытывал никакого сожаления. Этот душегуб заслужил свою участь – такова его плата за содеянные преступления. Переведя взгляд серых глаз на свои руки, Шерлок впервые был благодарен своему проклятию, которое в эту ночь спасло ему жизнь.*****
– Все в порядке? Надеюсь, ты там никого не убил? – шутливо спросил Джон на другом конце линии, а Шерлок сглотнул неприятный ком в горле. – Нет… Все хорошо. Ты там как? – Неплохо. Бывают, конечно, плохие дни, но я справляюсь. – Когда ты вернешься? – Думаю, через несколько месяцев. Пока не могу сказать более точно… – Джон, я скучаю. – Я тоже, Шерлок. Ужасно скучаю по тебе! Мне… мне пора идти, извини. Люблю тебя. – Я тоже тебя люблю. Береги себя, ладно? – Конечно. И ты береги себя.*****
– Не бойся, ты просто не такой, как все. Ты особенный. – Я не хочу быть особенным. – Но ты таким родился, непохожим на других людей. И ты не становишься от этого менее замечательным, Шерлок. – Правда? – Конечно. То, что ты можешь делать, не делает тебя злым. Ты добрый, у тебя… большое сердце. – Как это «большое»? – Когда о ком-то говорят, что у него большое сердце, то имеют в виду, что человек добрый, щедрый или отзывчивый. Ты добрый. И я знаю, что ты никогда и никому не причинишь вреда… – Даже тебе? – Да, и мне. И даже тому, кого ты однажды полюбишь всем своим сердцем. – А как это, любить? – Ты узнаешь, когда станешь взрослым и сможешь понять всю суть моих слов. И тогда ты поймешь, что на самом деле судьба одарила тебя не проклятьем, а даром.*****
Шерлок спешил в аэропорт, бросив Грега на месте преступления, и подгонял водителя кэба, чтобы тот ехал как можно быстрее. Джон должен был вернуться в Лондон около полудня, времени оставалось совсем немного – самолет вот-вот прилетит в аэропорт. Шерлок кусал губы, то и дело поглядывая на экран мобильника и отсчитывая в голове минуты до посадки. Когда он все-таки добрался до здания аэропорта, то принялся звонить Джону и искать его среди других людей. А когда, наконец, нашел, то не смог не улыбнуться и броситься со всех ног навстречу любимому мужчине. – Боже, ты не представляешь, как я по тебе скучал, – прошептал Джон, целуя аккуратные губы и придерживая Холмса за талию. – Кстати, теперь тебе придется быть со мной очень осторожным. – Да, я уже понял. Где тебя так? – В Кандагаре. Меня отправили домой сразу же после того, как рана затянулась. – Это могло было быть и не плечо, Джон, – отозвался Холмс, нахмурившись. – Эй, я же обещал, что буду беречь себя и обязательно вернусь, – Джон улыбнулся привычной улыбкой, а затем, оставив поцелуй на виске Шерлока, подхватил свои вещи. – И я предлагаю это отметить.*****
– Очередная серия убийств, которую нужно расследовать, – Шерлок отложил газету, нахмурившись и сжав губы в тонкую полоску. – Есть идеи по этому поводу? – Семь. Но четвертая кажется мне самой маловероятной, поэтому шесть… – Мы должны найти его до того, как пострадает кто-нибудь еще. – Найдем, не волнуйся…*****
– Почему ты носишь перчатки? – Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал. – О чем ты? – Я… могу причинить вред человеку, едва коснувшись его. – Но я же могу прикасаться к тебе. – Ты можешь, а я – нет. Мои прикосновения, в отличие от твоих, смертельны. – Значит… ты убивал, раз знаешь об этом? – Да. Хотя я не помню, как это произошло, но потом мне сказали, что меня нужно… изолировать, чтобы я не причинил вред кому-нибудь еще. – Поэтому ты их носишь? Чтобы не причинить вреда? – Да. Поэтому и ношу…*****
На улице царила прохладная осень, а с хмурого серого неба срывалась мелкая морось. Они вдвоем сидели в засаде, ожидая появления подозреваемого в серии убийств. Джон успел замерзнуть, одевшись не по погоде, и Шерлок снял с себя свой синий шарф, замотав его на шее своего спутника. Получив в знак благодарности улыбку, Холмс улыбнулся в ответ, а затем отвернулся, продолжая наблюдать за нужным домом. Спустя несколько часов подозреваемый показался в поле зрения, и они начали следить за ним, наблюдая и двигаясь, словно тени, среди небольших и узких улочек. Однако все шло слишком гладко и легко, и едва Шерлок озвучил свои опасения вслух, как подозреваемый развернулся в их сторону, достав пистолет и сняв его с предохранителя. Времени на размышления осталось слишком мало. Вернее, совсем не осталось. Но не успел Шерлок как следует обдумать дальнейший план действий, как Джон оттолкнул его в сторону, а затем раздался оглушительный звук выстрела, еще несколько секунд эхом звучавший в голове. Преступник поспешил скрыться с нового места преступления, и Шерлок хотел было броситься следом за ним, как неожиданно для себя понял, куда именно угодила пуля. Упав на колени рядом с Джоном и пытаясь остановить кровотечение, он попутно вызвал скорую и чувствовал страх потерять самого дорогого человека в своей жизни. – Держись, Джон… Они скоро приедут. Тебя подлатают, и все будет хорошо… – Я же врач… Я знаю, что в моем случае они… не успеют. – Не говори так. Они успеют, они обязаны успеть. – Я хочу сказать тебе одну банальную вещь… – Нет. Нет, Джон, не смей, слышишь? Не смей закрывать глаза! – …я тебя люблю. – Я тоже. Тоже тебя люблю. Все будет в порядке. – Я же врач… я знаю… – Джон, пожалуйста, прошу тебя… Джон? Джон… Нет-нет… нет, боже. Джон! Обжигающие слезы предательски текли по щекам, пока он снимал со своих рук перчатки, прижимая Джона к себе и моля всех богов не забирать у него самого дорогого сердцу человека. Он бездумно целовал губы, щеки, лоб и закрытые глаза, в которых лишь минуту назад теплился огонек жизни. Целовал, прикасался руками к неподвижному лицу и волосам цвета спелой пшеницы, местами отмеченными сединой. И вновь, снова и снова, повторял его имя, словно молитву, боясь, что если замолкнет хоть на секунду, то потеряет его навсегда. «Тогда ты поймешь, что на самом деле судьба одарила тебя не проклятьем, а даром…» – Пожалуйста, Джон… Не оставляй меня одного. Только не так, только… не так… – Раз ты просишь, – раздался хриплый голос, и на Шерлока посмотрели топазовые глаза, пока рука скользнула к месту ранения. – Не знаю, кому ты только что продал душу… но ты прикасаешься ко мне. – Да… прикасаюсь, – прошептал Шерлок, вновь прильнув к губам, изогнутым в легкой улыбке, и боясь выпустить лицо Джона из своих рук хоть на мгновение. Невозможно было представить, что слова, всегда казавшиеся всего-навсего утешением, стали настоящей истиной. Невозможно было представить, что спустя тридцать лет он впервые прикасался к кому-то, не боясь навредить. Невозможно было поверить, что то, что он всю свою жизнь считал страшным проклятием, в конце концов спасло жизнь любимому и дорогому сердцу человеку. Но после этого невозможно было представить, что все было как-то иначе. И хотя Шерлок долго не мог поверить, что его проклятие в конце обернулось даром, он знал, что теперь сможет подпустить к себе Джона по-настоящему, ближе, чем на расстояние руки…*****