Любимый аромат

Утром мы съездили в офис компании и застали там бедлам и растерянность. Люди Алекса навели порядок, выставив вон нескольких непонятных личностей. Всё обошлось парой зуботычин и рабочий порядок был восстановлен. Я понял, что один бы тут точно не справился. По моей просьбе Алекс занялся наведением порядка и проверкой благонадежности работников. Спросив разрешения, он вызвал несколько бет, которые с проверками наводнили кабинеты и разбирались с недобросовестным выполнением должностных обязанностей и прежним руководством моего мужа. Кого-то пришлось уволить, кого-то понизить, а кого-то повысить. Муж в назначениях на высшие должности пользовался не теми критериями, которые приняты в приличной организации. На руководящих постах отделов были либо его любовники, либо друзья и прихлебатели. Вот этой чисткой кадров и занимались весь день доверенные люди Алекса. Мы, оставив компанию на приглашенных юристов, поехали пообедать. Вернувшись, мне пришлось подписать несколько приказов по перетасовке кадров и, поговорив по телефону с поставщиками, подтвердить дальнейшие заказы на сырье. Разговор по сбыту остался на завтра, потому что сил от нервного перенапряжения к концу дня у меня уже совершенно не было. Дома мы поужинали вдвоем с Алексом. Решили долго не задерживаться и идти отдыхать, тем более были некоторые мелочи, которые мне нужно было осмыслить, а у альфы, наверняка, были еще свои дела. Он весь день провел со мной, забросив всё остальное. Я, очутившись в своей комнате, уселся в кресло и задумался. За весь день я ни разу не вспомнил о сыне. С утра столько всего навалилось, что ничто постороннее, кроме компании меня не занимало. Мозг просто выключил все отвлекающие моменты. А еще я осознал, что у меня есть человек, которому я почему-то всецело доверяю. Без поддержки Алекса мне было бы трудно, если я вообще справился бы в данной ситуации со всем, что натворил муженёк. За свою совместную семнадцатилетнюю жизнь с ним я никогда не доверял ему так, как сегодня доверился альфе, которого знаю меньше трех дней. Уму непостижимо! Моя жизнь так круто меняется, что я сам не успеваю следить за переменами. Хм! И я спокойно воспринимаю все изменения. Что со мной происходит? Нет, не в пространстве, а в психологии. Я меняю свои взгляды на жизнь. Устоявшиеся, надо заметить, взгляды. Мне уже тридцать три, и в таком возрасте я вполне самостоятельный и, как я думал, самодостаточный омега. Я твердо знаю, чего хочу и знаю, как это делать. Мне не нужны были чьи-то советы или чьи-то решения, если это касалось работы. У меня есть своя голова на плечах! А этого вполне достаточно, чтобы самому думать, самому решать, самому действовать и оценивать свои поступки. Но вот сейчас, после встречи с Алексом у меня произошла полная перезагрузка мозга. Александр. Я не знаю о нем почти ничего, брат и дом не в счёт. А если вспомнить машину и стрельбу, то это должно настораживать, но не настораживает. Ну, вот ни разу не беспокоит меня то обстоятельство, что его люди сделали из той машины дуршлаг. И то, что в ней остались трупы, меня тоже не волнует. И если, опять же, задуматься, то причина в новом видении мира и смене жизненных ценностей - это альфа по имени Александр. Он главная, центральная причина моих изменений. Мне с ним рядом спокойно и надежно. Я ему доверяю, это удивляет, но я в этом уверен, доверие к нему искреннее и полное. Я хочу быть с ним... Что я сейчас подумал? Как я вообще пришел к этой мысли? Блять! Что-то я расфилософствовался и забрел в такие дебри своих мыслей, что в пору отвесить себе пощечину, чтобы привести себя же в чувство. Даже если бы я серьезно подумал обо всем этом, то не стоит забывать, что он на пять лет меня младше, а я на ПЯТЬ лет его СТАРШЕ! ВСЁ! Хватит думать, пора спать, а то я тут понапридумываю на свою голову. Спать. Спать. Спать. Завтра трудный день, столько вопросов надо будет решить, что нам с Алексом нужны будут все силы... Опять! Нет никаких НАМ! И как так получилось, что от философских размышлений я перешел к плотским желаниям?! Пойду-ка я охолонусь в душе, а то у меня не получится уснуть. После холодного душа, весь замерзший и трясущийся, я зарылся в теплое, мягкое одеяло, а устроившись в этом удобном постельном гнезде, согрелся и уснул. Так хорошо, так приятно! Кожа горит, тело подрагивает и тянется в сладком напряжении. Внизу живота растёт горячий ком с приятной пульсацией, которая каждую секунду рассылает по всем клеточкам тела жгучую остроту наслаждения. И вот когда накал обжигает до боли, что-то рвется, взрывается и тут же наступает такое райское наслаждение... что я просыпаюсь. Но стон успевает сорваться с моих губ: "Алекс!" Я еще не понимаю, что произошло, я еще нежусь в коконе тепла, завернутый в одеяло, как куколка бабочки, но начинает просыпаться сознание, и глаза распахиваются от ужаса. Я кончил с именем Алекса на губах. Не помню, что снилось. Не знаю и знать не хочу, как я умудрился кончить от одного только эротического сна, хотя нет, ладонь моя всё еще на моем члене. Я отдергиваю ее, как провинившийся мальчишка, застигнутый взрослыми за дрочкой, и горячо краснею от смущения. Да что за нах! У меня что, отходняк от стресса наступает, что-то припозднился он. Я сел в кровати, выпутался из одеяла и пошлепал в душ. Новый день начинается с нового стресса, только с эротического. Быстро позавтракали. Молча доехали до офиса, оба всю дорогу обдумывая что-то жутко невеселое, потому что хмурились. До обеда решили все насущные проблемы и, оставив профессионалов делать свою работу, поехали на производство. По дороге заехали пообедать в ресторан, где я поковырялся в салате, покрошил пирог и выпил чай. Зато, очутившись среди ароматов и запахов своего рабочего места, меня отпустило напряжение. Алекс судорожно вздохнул и начал тоже расслабляться. Я только сейчас заметил, что он сверх меры хмур и серьезен. И мне стало стыдно. Он мне столько помогает, а я ему еще добавляю проблем со своим плохим настроением. - Алекс, ты меня прости, я сегодня встал не с той ноги. И тебя напряг своим молчанием и хмурым видом. Разреши мне загладить свою вину и сделать тебе подарок. Я достал из сейфа почти готовую композицию. У Алекса в естественном запахе присутствует аромат дубового мха. Это редко используемый ингредиент, потому что на протяжении многих лет дубовый мох был известен как сильный аллерген, который следует использовать с особой осторожностью, чтобы предотвратить кожные раздражения. Но я в своих исследованиях смог получить дубовый мох, в котором отсутствует то конкретное соединение, которое вызывало аллергические реакции и с помощью вакуумной дистилляции выделил абсолют с подлинным "ароматом влажного леса". И вот теперь к моей новой шипровой композиции я решил добавить этот отчетливый древесно-землистый, острый и очень чувственный аромат, что и проделал незадолго до всех этих нежданных событий. Вручая флакончик эксклюзивного парфюма Алексу, я спросил разрешение назвать туалетную воду в его честь. Он растерянно переводил взгляд с подарка на меня и не мог вымолвить ни слова. Потом кивнул, сглотнул и хрипловатым голосом сказал: - Сеня, у меня нет слов. Я тебе очень благодарен, мне еще никогда не делали таких подарков. Я люблю горьковатые ароматы, а ты, как парфюмер, должен был это заметить, и если этот парфюм мне понравится, то я буду пользоваться только им. - Алекс, ты и сейчас пользуешься созданной мной арома-композицией "Страстный демон", это моя работа, и притом самая любимая. И новый аромат тоже с горьковатой базой, но уже не полыни, а твоего естественного запаха альфы - дубового мха. И в руках ты держишь первый флакончик нового парфюма, которого еще никто не видел и не нюхал, ты будешь вторым после меня - автора. Я еще не решил, как назову этот аромат, но это будет связано с тобой. Это моя признательность тебе за помощь и доброту, а возможно и жизнь. Альфа громко вздохнул, ноздри его затрепетали, он шагнул ко мне и впился в мои губы жарким поцелуем. Сердце ушло в пятки, ноги подкосились и я повис на нем, цепляясь за его широкие плечи, чтобы не упасть. Но меня тут же схватили в объятия и сжали. Я сначала растерялся, потом удивился, потом вцепился, а потом...улетел. Его обжигающий, болезненный поцелуй постепенно перешел в нежный, ласкающий. Я поплыл и мозги отключились. Какой сладкий поцелуй. Как мне хорошо! СТОП! Что я делаю?! Блять, Сёма! Возьми себя в руки. Сейчас же! Я уперся ладонями в плечи Алекса и начал его отталкивать. Он не реагировал. Он весь был в поцелуе. И лишь когда его губы скользнули к изгибу моей шеи, оставив мой рот в покое, я смог прошептать: - Ал, не надо! Нет! - я выворачивался из кольца его рук, но силы были неравны. Сглотнув, я прохрипел: - Алекс, оставь меня. Я не хочу! Отпусти. Наконец-то меня услышали. Алекс поднял на меня свои шальные от возбуждения глаза и простонал: - Сеня, не отталкивай меня, ты моё наваждение. Эти три дня я спать нормально не могу. Ты мне снишься каждую ночь. Я тебя хочу. Как я понимаю Ромку - влюбиться с первого взгляда. Это у нас семейное. Вы нас околдовали. И это у вас семейное. Хочу тебя! И меня снова сжали в крепких руках и поцеловали. Я терял себя в этом страстном объятии. Руки Алекса были повсюду, я не мог за ними уследить. Меня закружило в смерче его желания. Не заметив как, я уже был посажен на стол, и с меня стянули водолазку. Горячий рот альфы оставил мои припухшие и раскрытые губы, между которыми в легкие с трудом втягивался воздух. Пока я едва-едва отдышался, мой член уже был во рту у Алекса, а руки срывали с нас остатки одежды. Я оглушенный таким напором, а потом возбуждением, просто не в состоянии был хоть что-то предпринять. Мои трепыхания в самом начале были забыты, и мозг уподобился реакции тела, он тоже плавился от возбуждения. Я, видимо, полностью потерялся, потому что следующее, что я уловил - это мой голый живот на прохладном столе и упирающаяся в мой анус плоть альфы. Погружение медленное и осторожное сопровождалось ласковыми поглаживаниями и поцелуями. Наполняя меня своим возбуждением, Алекс вырисовывал губами влажный узор у меня на плечах и спине и ласкал мой член одной рукой, а другая его рука вытянулась вдоль моей руки на столе и наши пальцы переплелись. Когда он полностью погрузился в меня, то на миг замер и, выдохнув мне в ухо: "Сенечка!", ринулся в дикий ритм, пусть неглубоких, но частых движений внутри меня. Амплитуда движений постепенно нарастала. Под конец он уже почти выходил из меня и тут же резко всаживал свой член в меня снова, на всю длину. Его рука перестала мне дрочить и, схватив мою ногу под коленкой, задрала ее на стол, открыв больший доступ к моей дырочке. И тут же вернулась на свое место к моей плоти, скользнув мне между ног. Я лежал животом на столе и упирался в пол одной ступней, а сзади меня наяривал молодой сильный альфа, ласкающий мой пах. Я и сам от такой позы слетел с катушек. Наши сплетённые пальцы сжались в кулак. Его губы посасывали мою кожу на плече и шее, оставляя следы, тела содрогались от толчков, а моя рука, закинутая к голове Алекса, запуталась пальцами в его волосах и притягивала при каждом толчке его лицо к моим шее и уху. Наши стоны слились в громкий крик, и мы, отстав друг от друга на мгновение, излились. Альфа, упав на меня сверху и тут же наполовину скатившись на стол рядом, судорожно дышал, уткнувшись мне в затылок носом и шевеля своим дыханием мои волосы. Я отдышался быстрее и в себя пришел тоже раньше партнера. Поэтому и ужасаться стал раньше его. Что мы наделали? Боже, и я еще учил уму-разуму Олега. А сам? Мы знакомы три дня. Я его старше. Он красивый, молодой, и как мне ему теперь в глаза смотреть. Повел себя как доступная шлюха. В кабинете. На столе. Кошмар! За моей спиной началось шевеление. И я почувствовал на своей шее язык альфы. Он вылизывал меня, как кошка котенка. Чего он меня там нализывает-то? Я повернулся к нему и открыл рот, чтобы спросить, и окаменел от догадки. - Нет! - оказалось, я это крикнул вслух, потому что Алекс вздрогнул, и наши взгляды встретились: мой испуганный и недоверчивый и его твердый и собственнический. - Не может быть! Когда? Зачем? Ал, что ты наделал?! Ты с ума сошел? - у меня на глазах навернулись слезы. Я отвернулся, и рыдания начали сотрясать мое тело. - Сенечка, ну ты чего? Не плачь, ведь всё хорошо. Теперь мы вместе. Я тебя никому не отдам. Ты теперь только мой! Моё сокровище, мой сладкий омежка. Какое счастье, что вы тогда были в машине. Я мог так тебя никогда и не встретить. Меня погладили по ягодице, сжали бедро и стали медленно выскальзывать из меня еще не обмякшим членом, на полпути остановились и резко вернулись обратно. Я ахнул. Быстро оглянулся и увидел улыбающегося Алекса. Он глядя мне в глаза, проделал это еще раз, потом еще и наклонившись к моему уху прошептал: - Если ты не перестанешь плакать, я заставлю тебя снова стонать подо мной. И буду это делать до тех пор, пока ты не поймешь, что ты теперь навсегда мой, - он замолчал и пару секунд спустя добавил: - А я твой. Поедем домой, Сенечка. Я опять тебя хочу! Но не буду этого делать здесь. Не сейчас. Не снова. Он выскользнул из меня и подхватил на руки, прижимая к своему обнаженному горячему телу. Слов я не находил. Ну, вот, полнейшая пустота в голове, абсолютный вакуум. Мне надо всё обдумать. В спокойной обстановке. В одиночестве. Я на автомате оделся. Мы вышли, меня усадили в машину и повезли. Я был в прострации после внезапного нервного потрясения. ЧТО Я НАДЕЛАЛ?! Эта мысль... этот вопрос крутился у меня в голове всю дорогу. Я не мог понять, как я умудрился трахнуться с молодым парнем. В своей лаборатории. На столе. Почему я кончил - я знал, и не задавался этим вопросом, но другие... Вопросы кружили и никак не укладывались в ответы. Да не было ответов, ну, совсем по нулям. Возле двери в мою комнату, где я почему-то уже очутился, меня поцеловали и отправили отдохнуть. Видимо, мой растерянный вид и потрясенный взгляд охладили пыл молодого любовника. Он пообещал зайти за мной и проводить к ужину. Я и просидел бы до ужина на краю постели, если бы не влетевший ко мне Олежка. Этот вихрь повалил меня на кровать и зацеловал. Его восторженная мордашка светилась от счастья. Ну хоть у него всё в порядке. Я глубоко вздохнул... И из моих глаз полились слёзы.