Тор с самого начала был против этой задумки и в пути по тёмным коридорам замка не уставал каждые полминуты об этом напоминать.
— Какой же ты зануда, Тор! — не выдержал Локи под конец.
Мальчик стал было бурно возмущаться по поводу такого заявления, но Локи прикрыл его рот рукой:
— Тише. Не ори! Или ты хочешь, чтобы сбежался весь Асгард?!
— Отец нас убьет. И почему, скажи мне, я тебе помогаю? — Тор всё-таки перешёл на шёпот.
— Наверное, потому что ты мой брат, — невинно пожал плечами Локи.
— Иногда тебя хочется убить!
В соседнем коридоре послышались шаги. Спрятавшись за колонной, дети замерли, практически не дыша. А гулкие шаги тем временем становились все громче и громче, пока их не прервал знакомый голос:
— Тор, Локи, вылезайте! Кто так прячется?
Мальчики осторожно выглянули из-за угла: в серебристом лунном свете, льющемся из окна, перед ними стояла черноволосая девочка, и её глаза возмущённо поблёскивали.
— Сиф? — от удивления разинул рот Тор. — Что ты тут делаешь?
— Я могу задать вам тот же вопрос. — Судя по её тону, можно было заключить, что она крайне недовольна тем, что её не позвали.
— Локи хочет оседлать Слейпнира…
— Но это же безумие!
— Это ты ему скажи. У меня уже язык отсох это повторять.
Сиф перевела удивлённый взгляд на Локи, но тот лишь жестом приказал молчать, и троица начала крадучись спускаться к конюшне, которая находилась в подвале. Но не в сыром грязном подвале, где обычно держат пленников, где пахнет сыростью и бегают крысы. Это был очень даже уютный подвал, хоть и немного мрачный.
И вот наконец они добрались до конюшни. Она была очень большая, по правой и левой сторонам находились денники, а впереди — открытые ворота, ведущие на поле, где лошади иногда паслись. В конюшне царили тишина и покой, в воздухе витал тёплый запах овса. Лошади мирно дремали и изредка фыркали. Здесь стояли прекрасные кобылы валькирий, храбрые жеребцы бравых воинов и просто бесстрашные кони стражников. Но ни один из этих скакунов не мог сравниться по скорости, храбрости и красоте со Слейпниром.
Восьминогий конь возглавлял левую линию. А рядом с его денником находилась небольшая комнатка — каптерка, где хранилось снаряжение для обычных лошадей и для Слейпнира, в том числе.
Локи глубоко вздохнул и медленно отодвинул щеколду денника. Она звонко щелкнула, и жеребец встрепенулся, но головы не повернул. Локи собрался с духом и зашел в стойло — жеребец угрожающе фыркнул.
— Тш-ш-ш. Ти-и-хо-о, спокойно, — бормотал Локи себе под нос, успокаивая скорее себя, чем коня.
Сиф и Тор стояли по ту сторону денника и почти не дышали.
— Слейпнир, Слейпнир, — позвал его Локи.
Жеребец повернул голову в сторону голоса. Его глаза были полны блеска, блеска ярче и прекрасней самой прекрасной и яркой звезды в мире. Мальчик осторожно протянул руку к морде Слейпнира. Как же конь был красив! Его гладкая, черная, как смоль, шерсть разноцветно переливалась при тусклом освещении факелов. Это был поистине гордый и могучий жеребец. Надо сказать, что никто не осмеливался подойти к коню без разрешения Одина. Собственно, Слейпнир никому бы и не дался. Рука мальчика была уже в половине дюйма от могучей морды, и вот пальцы коснулись мягкой, бархатистой шерсти. Сиф и Тор смотрели, как загипнотизированные, как маленький ребенок смотрит смертельный номер в цирке, когда дрессировщик кладет голову в разинутую пасть льва.
— Локи, ты безумец, — зачарованно прошептала Сиф.
А Локи широко улыбался, гладя жеребца. Было неясно, отчего Слейпнир позволяет мальчишке такую вольность, но он явно был не против его ласки.
— Я его сейчас оседлаю! — и, сказав это, он с гордым видом пошел в каптёрку за уздечкой.
Нет, Локи никогда не седлал лошадей, но он много раз видел, как это делает кавалерия и валькирии.
Локи накинул повод на шею коня — тот оставался спокоен и невозмутим. Потом натянул на морду уздечку, затянув капсюль и подборочный ремень. Сиф и Тор стояли в полнейшем изумлении. Не каждому вот так спокойно давался в руки Слейпнир. А Локи вышел из денника и, все еще безумно улыбаясь, пошел за седлом. Он уже не думал, что конь может растоптать его, он совершенно не боялся. В нем проснулась гордость за то, что он будет первым оседлавшим Слейпнира после Всеотца. Тем более что его братец и подруга до сих пор не решились подойти к жеребцу.
— Вот зараза! — послышалось из каптёрки через несколько минут.
— Что там? — не дожидаясь ответа, Тор пошел за братом, а следом и Сиф.
Их взору предстал Локи, который, корячась, пытался поднять валявшееся плашмя седло. Рядом стояла, а точнее лежала опрокинутая табуретка.
— Седло очень тяжелое, — пожаловался мальчик. У него был очень несчастный вид, но мальчишеская гордость не позволяла ему просить о помощи.
Тор вздохнул и вместе с Сиф помог отнести седло к деннику. А Локи с довольным видом, что его поняли с полуслова, донес остальные атрибуты: вальтрап и потник. И надеясь, что это последняя неудача на сегодня, он зашел обратно в стойло.
Да-а, так он еще никогда не ошибался…
Вальтрап и потник с горем пополам Локи взгромоздил на спину жеребца, а вот с седлом опять не повезло. Слейпнир был очень высоким, а седло очень тяжелым и накинуть его на спину коня стоило немалых усилий. К тому же он (конь) постоянно вертелся, пытался укусить Локи за ногу… нет, конечно, не со зла, а просто играя, но Локи не хотелось быть укушенным даже без злых намерений. Его уже один раз укусил волк, играя, но это совсем другая история. А пока…
Сиф наконец не выдержала и решила взять командование в свои руки. Она молча и бесстрашно зашла в денник и взяла под уздцы неугомонного жеребца.
— Тор, неси табурет.
Тор скептически посмотрел на Сиф, потом перевел взгляд на Локи, устало вздохнул, но за табуреткой все же сходил. Встав на табурет, Локи, кряхтя и ругаясь, наконец накинул седло на Слейпнира. Тор помог ему подвинуть седло ближе к холке, но тут случилось непредвиденное. Точнее, конечно, предвиденное, но этого дети точно не ожидали. Слейпнир наступил на ногу Сиф, та взвизгнула, жеребец дернулся в сторону, а седло стало соскальзывать со спины лошади. Его успел поймать Локи, до сих пор находящийся на табуретке. Дети стояли, замерев в молчании, с минуту. Они ведь уже забыли, что проникли на конюшню… хм… не совсем легально и что надо соблюдать тишину.
— Не волнуйтесь, охрана еще не скоро придет, — шепнул Локи. — Помогите лучше с седлом, а то я его сейчас уроню.
Минут через пять общими усилиями ребята все же оседлали лошадь. Теперь оставалось последнее — затянуть подпруги. Не каждому взрослому удавалось справиться с этой задачей, что уж говорить про детей.
— О Вальгалла, Слейпнир, какой же ты толстый!
И видимо эти слова на коня подействовали, и кое-как дети все же затянули их. Правда только на самую первую дырочку. Седло все равно жутко елозило по спине, но больше тянуть подпруги дети не могли.
— Ну, Локи, осталось только сесть на него, — сказала Сиф, вытирая пот со лба. — Тор, откроешь ворота? А мы пока выведем Слейпнира из стойла.
Тор открыл ворота, и в конюшню ворвался свежий ночной воздух. Где-то далеко послышалось уханье совы. Конь навострил уши, но из денника послушно вышел. Тихий, нежный ветерок гладил кроны деревьев, а те тихонечко шумели, напоминая мурлыканье кошки.
Дети вывели жеребца в поле. Тор поставил табуретку для Локи, а Сиф держала коня под уздцы. Седло оказалось очень удобным. Жеребец грозно стукнул копытом о землю. Сиф и Тор отошли от лошади и мальчика.
— Фррр…
— Ну же, Слейпи, вперед! — сказал Локи и прижал ноги к бокам коня.
«Слейпи» угрожающе фыркнул, взвился на дыбы и рванул вперёд. Локи, ездивший на лошади только один раз, и то шагом, сидел на Слейпнире безнадёжно плохо. Он свалился на шею и, держась за гриву, думал, как бы ему не свалиться совсем. При этом слабо затянутые подпруги давали о себе знать. При каждом толчке задних ног, Локи вместе с седлом съезжал набок. И как он еще не упал?
Но тут Локи заметил, что галоп у Слейпнира стал менее агрессивным, его уже не так ощутимо подбрасывает вверх, и седло стало съезжать не так сильно. Мальчик выровнялся и погладил коня по шее.
В вышине светила полная луна. В смолисто-темном безоблачном небе она казалась золотистым блином на чугунной сковородке. А яркие звезды разлетелись по ней блестящими брызгами. Где-то далеко слышались нежные трели какой-то ночной птицы. А здесь, под ним, — созвучные с ними гулкие удары могучих копыт о сухую землю. Они умчались уже очень далеко, и надо бы подумать о возвращении домой. Стража, которую в очередной раз удалось облапошить, уже должна была обнаружить неладное и обо всем сообщить Одину.
Локи взял покороче повод и натянул его, Слейпнир резко остановился и поднял голову к небу. Там, на востоке, начинало просыпаться солнце.
— Я думаю, что пора возвращаться, — сказал Локи с тоской и похлопал жеребца по шее. Тот одобрительно фыркнул и, поднявшись на дыбы, помчался назад. Он мчался очень быстро, но ровно, изредка делая большие мягкие прыжки. Ветер трепал темные волосы мальчика и развевал длинную гриву коня.
Вот Локи увидел уже знакомые окрестности, а через пару прыжков мелкие фигурки Тора и Сиф. Слейпнир мягко перешел на рысь, а потом и на шаг.
— Тебе на нем только править миром, — улыбаясь, сказал Тор. Он был очень рад, что брат не свалился.
— На колени! — властно приказал мальчик. — Я освобожу этот мир от… от… от чего его еще не освобождали?
— От свободы, — предложила, ухмыляясь, Сиф.
— Точно! Я освобожу этот никчемный мир от свободы!
— Фр-р, — подтвердил жеребец.
И дети звонко засмеялись.
— Главное, чтоб Всеотец не узнал об этом, — сказала Сиф, гладя морду могучего коня.
Тут из конюшни донеслись громкие шаги стражников, и вот, дети уже взяты в кольцо. А Слейпнир как с цепи сорвался — грозно и заливисто заржал и потом, сделав большой прыжок, перелетел через кольцо стражников. Локи, всё ещё сидевший на его спине, не удержавшись, свалился, больно ударившись, а жеребец убежал далеко в поле.
— Братишка, ты как? — подбежал к нему Тор, распихивая стражу.
— Нормально, — промямлил Локи, потирая бок, — где Слейпнир? Хотя не важно. Отец нас прибьет.
— Это точно, — послышался грозный голос.
Стража расступилась, и дети увидели Одина: его глаза недобро горели, густые брови сошлись на переносице, а челюсти были настолько крепко сжаты, что около шеи рвано дёргалась жилка.
— Арнбьёрн, Эгиль, — бросил он в сторону, — проводите Тора и Сиф в их комнаты. А ты, Локи, пойдёшь со мной.
У Локи внутри всё сжалось — опять он один. Всё ещё лежа, он успел поймать растерянные взгляды брата и девочки, которых уже уводили обратно в замок медведеподобные стражники. Скрепя сердце, Локи поднялся, едва не скривившись от боли, которой отдалось ушибленное ребро, и, не смея посмотреть отцу в глаза, безмолвно пошёл вслед за ним.
***
К удивлению Локи, они направились не в королевские покои, а в его. По дороге туда никто не проронил ни слова, но когда дверь за ними закрылась, Один раздражённо начал:
— Кажется, мы договаривались: больше никаких ночных похождений. Или ты забыл? Мне стражу к твоим дверям надо ставить? Прекрасно, отныне так оно и будет. А теперь ответь мне: о чём ты думал?
Нескладной, худощавый мальчик потупившись молчал.
— Ты понимаешь, что мог погибнуть? Этот конь опасен! Чудо, что он тебя не растоптал. Обычно он чужаков к себе не подпускает. — Один потёр рукой висок.
— Но он не… — начал было Локи, подняв голову, но отец его сердито перебил.
— Я его держу не для забавы! — повысил голос Один.
— Я не хотел…
— Ты не деревенский мальчишка! Ты — наследный принц Асгарда, и наличие брата не даёт тебе права бездумно рисковать своей жизнью при каждом удобном случае! — ещё больше разгневавшись, Один ударил кулаком по оказавшемуся под рукой столу. — Тот тоже хорош…
Локи вздрогнул и опустил голову. Пару минут в комнате царило напряжённое молчание, после которого Один наконец совсем другим — тяжёлым, усталым и не принимающим возражений — голосом, как будто нехотя, вздохнул:
— Ты никуда не выйдешь из этой комнаты: ни сегодня ночью, ни завтра днём, ни послезавтра, ни через неделю. Ясно?
— Да, отец.
— Тора и Сиф ты тоже не увидишь, — добавил он, разворачиваясь. — Надеюсь, хоть это на тебя подействует, и ты поймёшь наконец, что такое дисциплина.
Локи не увидел, как плащ отца скользнул за дверь, и не услышал, как щёлкнул ключ в замочной скважине. Его душила жгучая обида от непонимания. Подойдя к окну, он попробовал сесть на подоконник, но пульсирующей болью отозвалось ушибленное ребро. Скрипнув зубами, он кое-как снял с себя рубашку и в свете свеч увидел на боку огромный, уже сливово-синий синяк от падения. Возможно, отец был и прав: если бы Локи попал под копыта Слейпнира, то не стоял бы здесь и сейчас живой.
***
Несколько дней мальчик провёл у себя в комнате совершенно один: ни мать, ни отец, ни брат, ни Сиф ни разу не пришли навестить его, только стражник Эгиль два раза в день приносил и уносил еду. Ему было скучно и грустно, заняться было решительно нечем, а ноги, руки, волосы, да и всё тело Локи тосковало по тому чудесному, лёгкому чувству, которое он испытал ночью верхом на восьминогом коне, продуваемый насквозь свежим ветром. На царском Слейпнире Локи и сам себя почувствовал царём, повелителем над всеми — а теперь такое разочарование, сидеть взаперти, как напроказивший щенок…
На утро четвёртого дня заточения, когда Локи, уже не спя, но и не собираясь вставать, валялся в кровати, в дверях его комнаты появился Один. Залитый ярким утренним солнцем, Локи не хотел открывать глаза и поначалу не обратил внимания на вошедшего, думая, что это Эгиль принёс завтрак. Однако затянувшееся молчание заставило мальчика перевернуться и посмотреть на посетителя. Как только он понял, кто перед ним, он тут же подтянулся и сел на кровати.
— Ты можешь спуститься к завтраку, Локи, — серьёзно, но отнюдь не холодно и не сурово, сказал Всеотец сыну.
— Прости, — только и вздохнул виновато Локи. Хоть он и обиделся на отца, но понял, из-за чего тот был рассержен: он просто боялся за сына.
Один, слегка улыбнувшись, кивнул и вышел из комнаты, а Локи, в свою очередь, спеша поскорее воспользоваться разрешением, быстро оделся, умылся и тоже покинул свою «тюрьму».
***
На улице была чудесная погода. Ярко светило солнце, и зеленые листья деревьев сверкали в его лучах не хуже изумруда. Где-то вдали послышалось ржание лошади — это конюхи выводили коней пастись на луг — Локи оглянулся и поспешил отойти подальше.
Тор и Сиф нашли его сидящим в тени раскидистого дуба.
— Эй, Локи!
Они устроились по обе стороны от мальчика и добродушно попытались завязать разговор.
— Что за чудесный пирог с грушами был сегодня на завтрак, — начала Сиф, раглядывая зелёный жёлудь, найденный ею в высокой траве.
Локи равнодушно хмыкнул.
— Матушка сказала, что в такой день грех не искупаться в Изумрудной, — сказал, в свою очередь, Тор. Плаванье в Изумрудной было одним из любимейших занятий его младшего брата.
— Я не буду.
Друзья изумлённо уставились на Локи, но тот равнодушно-грустно смотрел куда-то вперёд и не обратил на их взгляды никакого внимания. Больше Сиф и Тор ничего не говорили, но остались с ним рядом, наслаждаясь душистым тёплым ветром, вылетающим из липовой рощи за рекой.
***
Уже давно взошёл тонкий месяц убывающей луны, а Локи до сих пор не спал. Он стоял у окна и с тоской смотрел на темную долину, раскинувшуюся перед замком. Его отец сдержал слово, и за дверями комнаты младшего принца теперь неусыпно дежурили по два стражника — выбраться не было никакой возможности.
А так хотелось!
Локи скучал по Слейпниру, как никогда прежде. Это был отнюдь не обычный восьминогий конь. Это был его друг. С первого же мгновения, как мальчик увидел его, то привязался к нему, а уж когда проскакал вместе с жеребцом под ночным небом по необъятному полю…
Локи очень скучал по Слейпниру, но путь в конюшни ему теперь был заказан — их тоже теперь сторожили денно и нощно. Мальчик смотрел на пламя свечи, отражавшееся в оконном стекле, и представлял себя рядом с конём: как даёт ему сладкое яблоко, проходится щёткой по шкуре, по гриве, затем прыжком усаживается в седло и лёгким аллюром ведёт его к берегу Изумрудной…
Звонкий стук в окно заставил Локи вздрогнуть. Он прищурился и увидел в темноте на отливе гладкую речную гальку. В стену в дюйме от стекла врезался ещё один камушек. Локи оглянулся — за дверями было тихо, только бы стражники не услышали. Он распахнул окно, и третий камушек больно ударил его по плечу — ну это было уже слишком. Он высунулся в окно энергично замахал руками таинственным метателям камней, мол, «Хватит!».
Больше камней не летело, и Локи с волнением стал вглядываться вниз, к подножиям стен, но в кромешной темноте с такой высоты он ничего не мог различить, а позвать вслух было чревато тем, что стражники его скорее всего услышат и таинственности придёт конец. Он досадливо огляделся по сторонам и, подняв с пола гальку, посильнее запустил её вниз. Прислушался — ничего. Тогда он перегнулся через подоконник и продолжил высматривать что-то в темноте: факел, какое-нибудь движение, блеск стали — хоть что-нибудь. Но ночные нарушители как будто канули в ночи. Минут пять мальчик прислушивался, напрягал зрение, даже на свой страх и риск громким шёпотом спросил темноту:
— Эй, кто там? Покажись!
Но безуспешно.
Потеряв всякую надежду, Локи наконец выпрямился — и вовремя! — в окно влетела верёвка с металлическим крюком на конце. Крюк зацепился за шёлковую гардину, что не дало ему упасть обратно. Не успел Локи опомниться, как крюк стали снизу дёргать, и по молочно-белой гардине побежала вверх длинная стрелка. Он поскорее вытащил крюк из ткани, закрепил его за очень удобный выступ на подоконнике и подёргал верёвку вверх — снизу ответили двумя рывками.
Локи ухмыльнулся: кажется, он знал, кто решил вытащить его из заточения. Верёвка была толстой, крепкой, в руках не скользила, и мальчик осторожно перелез через окно, держась за неё, и стал слезать вниз, упираясь ногами в стену. Его комната находилась высоко, очень высоко, и днём у него скорее всего закружилась бы от такой высоты голова, но сейчас была ночь, и в темноте не было видно, как далеко осталось до земли.
Внизу его, улыбаясь, встретили Сиф и Тор.
— Вы с ума сошли? А если б услышала стража? — радостно спросил их Локи. — И как вы докинули веревку?
— Пошли, пошли, возмущаться будешь, когда нас поймают, — похлопала его по плечу не менее радостная Сиф.
— Куда?
— Будто не знаешь, — заговорщически протянул старший брат.
Неразлучная троица направлялась к конюшням.
— Давайте в окно, — шёпотом предложил Локи, когда они дошли до конюшен — стража исправно исполняла свои обязанности.
— Мы можем подсадить Сиф, она посмотрит, есть ли там кто-нибудь, а дальше она нам поможет…
Так они и поступили. Небольшое открытое окошко выходило на пустой денник. Почти не дыша, тихо, как ветер, дети незаметно и бесшумно пролезли в окно и крадучись прошли к деннику Слейпнира. Почуяв их приближение, вороной красавец вскинул голову и негромко всхрапнул.
— Шшшш, — Тор и Сиф замерли, а Локи, как и в прошлый раз, подошёл к дверце.
Медленно, чтобы щеколда не щёлкнула, он отодвинул затвор и ещё медленнее стал подходить к Слейпниру. Тот не двигался и чёрными блестящими глазами внимательно следил за мальчиком, и лишь под конец он подал свою морду чуть-чуть вперёд под ласковую руку Локи.
Локи обернулся и жестом поманил друзей внутрь.
***
Этой ночью Один не спал: сон не шёл из-за головной боли, превращавшей попытки уснуть в страдания похуже, чем проживание в Нифльхейме. Через несколько часов после полуночи это стало совсем невыносимым. Спасение было лишь одно. Стараясь не разбудить Фригг, Всеотец покинул их покои и направился вниз, к конюшням. Хорошая прогулка рысью на Слейпнире всегда выметала из его тела всякую хворь.
Стражник почтительно ему поклонился, и Один прошёл меж стоил к деннику своего восьминогого любимца. Около приоткрытой дверцы он так и замер.
Подогнув под себя все восемь ног, Слейпнир дремал на сене и опилках, а рядом, приткнувшись к его покатым бокам, безмятежно спали Сиф, Тор и Локи. Сначала изумлённый Один думал было разгневаться, но через пару секунд его лицо приобрело выражение умиления и задумчивости. Развернувшись, он подозвал стражу.
***
За завтраком Локи, Сиф и Тор казались невероятно рассеянными и то и дело бросали друг на друга вопросительные, непонимающие взгляды — времени переговорить наедине у них ещё не было. Дело в том, что утром они все проснулись в своих кроватях с одним и тем же вопросом в голове: было ли сном ночное похождение? А если не было, то почему они не помнят ничего о том, как возвращались назад?
Один безмятежно расхваливал сегодняшний вишнёвый пирог. Даже слишком безмятежно. А затем, отпив молока, вдруг перевёл взгляд на растерянного Локи:
— Бьёльф ждёт тебя сегодня после завтрака около конюшен. И не забудь сапоги для верховой езды.
