Маковое поле.

– Куда мы отправимся сегодня? Париж, Рим, Вашингтон? О, придумала, может быть сегодня мы попадем на маленький остров где-нибудь в Тихом океане? – Давай просто погуляем по полю. Мне так надоели эти большие и шумные проспекты, суета больших городов, рев машин. – По полю? Как банально! Неужели нет более интересных мест? – Пожалуйста, прошу! – Ладно уж, включай скорее, Эмили скоро вернется. *** В крохотном запыленном окне под самой крышей потух свет. Маленькая грязная комната погрузилась во мрак. Обычно, тьма скрывает недостатки, но явно не в этом случае. Как только тусклая лампочка потухает и чердак погружается во мглу, комнатушка становится еще более убогой. Изъяны, трещины, дыры – теперь не нужно присматриваться, чтобы увидеть недостатки, что так тщательно скрывал свет. По стене с потрескавшейся штукатуркой мелькнула тень. Заскрипели половицы. Невысокая хрупкая девушка, осторожно ступая, подошла к старому кинопроектору. Полы алой короткой юбки в складку взметнулись вверх, поднятые легким движением воздуха. Словно неживая, управляемая неумелым кукловодом девушка-марионетка, опустилась на колени. Она попыталась вставить пленку, но короткие непослушные пряди спадали на крутой лоб, закрывая обзор. С трудом настроив фильм, любительница старого кино выдавила из себя грустную улыбку. На серой, местами рваной простыне, что служила перегородкой между импровизированной спальней и гостиной, появилось нечеткое изображение огромного макового поля. Луг полыхал огнем. Повсюду, куда бы не упал взор, от самого края, до темно-зеленой кромки леса росли цветы. Бетти любит маки. Огоньки, вырвавшиеся из костра и превратившиеся в чудесные растения. Тонкий зеленый стебелек, клонящийся к земле с низким поклоном при малейшем дуновении ветерка, большие лепестки, раскрывающиеся при первых лучах солнца, оголяя длинные черные тычинки, а затем вновь закрывающиеся, как только большой раскаленный диск зайдет за горизонт. Так же тихо встав, девушка осторожно подошла к экрану. Подошла так близко, что от ее дыхания простынь начинала колыхаться, прогибаясь под потоками воздуха. *** – Как чудесно! – И что ты нашла в этом такого привлекательного? Цветы, как цветы. Отцветут через пару дней, лепестки упадут на землю, иссохнут, а поле превратится в голую, выжженную солнцем, равнину. – Но пока они цветут и они так чудесны! – Фантазерка. Глупо любить то, что недолговечно. Секунда, мгновение и они уже в прошлом. Они превращаются в пыль и развеваются по ветру. Лучше любить что-то другое, то, что никогда не исчезнет. Например, Эфелеву Башню. Эту металическую громадину точно не убьет солнце и частые дожди, она не увянет, потому что время пришло! – В ней нет ничего чарующего. Того, на что можно было бы смотреть часами. В ней нет жизни... *** В замочной скважине с глухим щелчком повернулся ключ, а затем с тихим скрипом отворилась дверь. На пороге стояла немолодая женщина, одетая в бесформенные старые тряпки, судорожно прижимающая к груди бумажный пакет с продуктами. Бетти не заметила прихода матери, она была очарована чудесной картиной и тихим потрескивание пленки в проекторе. На экране была жизнь: настоящая, свободная, счастливая. Бетти чувствовала и наслаждалась легким ветерком, треплющем волосы, нежным прикосновением растений к оголенной коже и щурилась от ярких лучей полуденного солнца. Для нее это было реальностью. Она действительно находилась там, на маковом поле, а не в крохотной захламленной комнатушке на чердаке. – Ну же, расскажи, что ты чувствуешь? Неужели тебе не хочется стоять здесь целую вечность? Просто любоваться! Любоваться цветами, лесом вдали, прислушиваться к шепоту ветров и пению птиц! – тихо, нараспев, прошептала девушка своей подруге. Бетти стояла. Стояла, переступая с ноги на ногу, потому что тонкие носки совсем не защищали от холода. Бетти стояла. Стояла: хрупкая, худенькая, словно бабочка. Такая же изящная и, кажется, свободная. Независимая от этого мира. Вот-вот и два больших крыла прорвут старую вытянутую футболку, и она полетит. Все выше, и выше, и выше... Бетти стояла. Стояла, завороженная ненастоящей прогулкой, теребя в руке искусственный мак, что так похож на настоящий цветок. Бетти стояла. Бетти смотрела фильм. Бетти в комнате одна.