Давай признаемся?

О чем могут перешептываться перед выступлением два лучших друга? Находясь в тихой, пустой гримерке, где вокруг только зеркала, много разных флакончиков и тюбиков с кремами, где ярко светят лампы и отчетливо видно знакомые глаза перед собой. Через каких-то полчаса начнется первая запись, то время, когда нужно будет выложиться по полной. Выжать из себя все силы, чтобы оставить довольными съемочную группу, а самое главное — фанатов. Ведь без них ничего бы не было. Пока Чонин привычными движениями маскирует последствия бессонной ночи, втирая в кожу тональный крем, Ли Тэмин нервно расхаживает по свободному пространству, то и дело прокручивая в голове слова песни. Он счастлив, рад выступать вместе с тем, кого любит и ценит больше всего в жизни. Больше своей славы, больше заработанных денег, больше самого себя. Интернет пестрит статьями о их дружеских отношениях, особенно после выхода музыкального альбома. И он считает это лучшим вариантом. - Нервничаешь? - Чонин и сам на взводе, прекрасно знает, что старший волнуется намного больше. Смешок срывается с губ, а легкие светлые пряди закрывают глаза, так, что приходится их постоянно поправлять, безвозвратно нарушая нужную укладку. Пока Ким откладывает крем в сторону, устало откидывается на спинку стула, Тэмин осторожно опускает свои руки на его плечи, носом утыкаясь в макушку. - Давай признаемся? - Чонин накрывает мягкие ладони своими, прикрывая глаза от щемящего внутри удовольствия. Уголки губ тянутся вверх, пока пальцы поднимаются чуть выше на шею, а после зарываются в темные шоколадные прядки. Парень мягко массирует виски, приглаживает волосы и укладывает голову к другому на плечо, невесомо прикасаясь губами к шее. - Ты же знаешь, Чонин-а, не все фанаты это восторженно воспримут. И если тех, кто пишет про нас рассказы и рисует забавные картинки много, то уверен, что их родители будут против. Считаешь, что взрослые люди выступят против своих консерваторских принципов и пойдут на поводу у детей? Это смешно, малыш, - целует за ухом, скользит губами по выраженной линии скул и прикасается к краешку губ, потираясь кончиком носа о его щеку. - Я же просил не называть меня так, - поворачивается на своем стуле, освобождаясь от плена приятных действий и скрепляет пальцы за спиной блондина, поднимая глаза вверх, - Тэм, ты же знаешь, что настоящие фанаты поддержат нас. Чонин уверен, что против них не ополчится весь мир. Найдутся люди, которые будут только рады, которые будут сильнее поддерживать, потому что считают своих кумиров чем-то важным, неотъемлемой частью жизни. Он уверен, что у пяти сияющих парней такие же прекрасные сияющие фанаты. Отлично помнит, как был маленькой частичкой лазурного океана, крича громче остальных девушек-фанаток, что его Тэмин самый лучший. - Будет скандал, понимаешь? Не хуже меня должен знать, как плохо было Бэкхену, когда объявили о его отношениях с Тэён-нуной. А ведь они обычная пара, пускай Бэкхен и отказывается назвать настоящую причину этих отношений, - с заботой смотрит на милого щеночка перед собой, который удивительно ловко может строить такие выразительные глазки, что и отказать-то трудно, если, конечно, не стараться. - Мне надоело скрываться под маской друга детства. Я не хочу, чтобы дальше нас называли лучшими друзьями. Хочу спокойно ходить с тобой, держась за руку, по улице, чтобы не бояться спрятанных камер папарацци, чтобы спокойно целовать тебя в машине, а потом отвести в какое-нибудь кафе - готов разрыдаться, кусает щеки с внутренней стороны, специально не отводит взгляд, - Тэм, я же люблю тебя. Блондин наклоняется, прижимается к мягким губам младшего, пальцами пробегаясь по широким плечам. Целует нежно, заботливо, неторопливо и бережно. Так, как хотел бы целовать всегда, абсолютно всегда. Чтобы не волноваться о времени, не волноваться о возможности быть застуканными, чтобы спокойно любить этого смуглого мальчика. - И я тебя, - улыбается, шепча в разомкнутые губы слова, прикрывает глаза, когда Чонин тянется для продолжения, - Но агентство будет против. Никто не позволит нам своевольничать. А я не хочу, чтобы ты в один миг лишился того, чего так долго ждал и добивался. Малыш, ты сам помнишь наши дни практики, разве можно так просто отказаться от всего? И Чонин задумывается не столько о своей карьере, сколько о доле правды в словах Тэмина. Такого искреннего и доброго, но сейчас как-то холодного и неприступного. Почему он защищает себя и противится огласке их отношений? Почему отговаривает несколько дней подряд, если твердит, что верит и любит. - Тэмин, ты не знаешь, как мне тяжело, - утыкается носом куда-то в район живота, скользя руками под бирюзовую куртку, - разве есть что-то плохое в наших отношениях? Разве мы не такие люди, как остальные? Разве что-то с нами не так? Теплая улыбка расцветает на губах Ли, когда он видит перед собой эту милейшую картину. Чонин такой светлый, его мысли не тронуты грязными пальцами современной жизни. Он даже злиться толком не умеет, только ребячески выпячивает нижнюю губу и отводит взгляд. Или, как сейчас, утыкается куда-нибудь носом, чтобы ничего не видеть вокруг. Что-то бормочет, оправдывая себя и свою склонность любить такие прекрасные создания. - Маленький мой, всё будет просто замечательно, когда у нас появится свободное время и мы станем независимыми от компании, - мягко прикасается к его волосам, заботливо поглаживая, как когда-то в детстве самого успокаивала мама, - наши фанаты будут счастливы со своими семьями, а я смогу без задней мысли выйти на улицу и прокричать всему миру, что люблю одного замечательного парня, которого зовут Ким Чонин. От таких приятных слов Кай всхлипывает, из последних сил держа себя в руках. Чтобы не показать свою слабину, чтобы не выглядеть в глазах Тэмина ещё младше и слабее, ведь он сильный, правда. Он сможет, в случае чего, защитить старшего, сможет его обеспечить в будущем, не придется жить трудной жизнью. Он не хочет с ним расставаться. - Пожалуйста, Тэм, не оставляй меня. Никогда-никогда. Я хочу, чтобы ты был со мной на протяжении долгих лет. Чтобы мы стали семьей и каждое утро просыпались от поцелуев друг друга. Я хочу любить тебя, пока могу существовать. Не забывай это, пожалуйста, - поднимает блестящие глаза, сталкиваясь с переполненным волнением взглядом. Пытается улыбнуться, но выходит криво и смазано, совсем не так, как планировалось. - Хэй, Чонин-а, мы же не прощаемся. Что случилось? - действительно волнуется, потому что его Чонин в последнее время очень часто находится на грани. Той самой, когда сложно сдерживать свои эмоции, слезы и крики. Плечи предательски трясутся, а по телу проносится мелкая дрожь, после отдавая чем-то горячим. Словно кипяток пустили в кровь. В горле все пересыхает, а когда перед ним на колени опускает тот, кого Чонин считает своим личным идолом, на которого равнялся последние годы своего стажерства, громко охает, сразу же стирая кулачком скопившиеся в уголках глаз слезы. Тэмин так же улыбается, крепко, но мягко сжимая худощавые запястья младшего, смотрит в губительную темноту темных глаз, чувствуя на языке привкус шоколада. Чонин очень красивый, просто потрясающий, без сомнения. Ли нисколько не стыдится того, что стоит на коленях перед тем, кого считает важной частичкой своей жизни. Важной и непростой, вечерами благодаря судьбу о таком счастье. Милом, добром, отзывчивом счастье, улыбку которого любит до безумия, утопает в голосе и радуется каждой совместной минуте их жизни. - Почему ты такой хороший? - теперь Чонин опускается рядом с любимым человеком, мимолетно целуя его в губы, чтобы передать всё, что накопилось, чтобы не упустить этот момент. - Потому что у меня есть ты, - увлекает в более смелый, но аккуратный поцелуй, где нет места пошлым мыслям и порывам. Тонет в омуте своих чувств, не желает снимать пелену с глаз, заглушающую крики внутреннего голоса, который так и надрывается. Надрывается, кричит и умоляет о пощаде, потому что мало чего хорошего может выйти из всего этого. Только много гонения со стороны общества, где не следует нарушать исторические устои, безумные вопли некоторых фанатов, которые будут в восторге от такой новости и милое счастье под боком. - Кай и Тэмин, ваш выход через пять минут, - голос кого-то из стаффа, пронесшийся где-то за дверью, отстраняет парней друг от друга медленно, губы отрываются неохотно, надеясь до последнего, что эти пять минут никогда не истекут. - Знаешь, Чонин-а, - старший помогает парню подняться, отряхивая и поправляя его белую рубашку, мягко прикасается к его щеке, быстро целуя его в губы, - давай признаемся.