Когда тебе восемнадцать

"Il venait d'avoir dix-huit ans, C'était le plus bel argument de sa victoire" *

Ребекка чуть улыбается и в который раз прощает младшему из Гилбертов его наглость и самоуверенность. Ей бы, гордой и сильной древней, не следовало поощрять заносчивого мальчишку, этого нерадивого юнца, но она не в силах устоять перед очарованием молодости, свежести и блестящим взглядом карих глазах, в которых горит тот самый заразный огонек свободной от предрассудков юности. Такого яркого и горячего, что девушка забывает о прошлых ошибках и мерах предосторожности. И правда, неужели этот парень, больше похожий на разбаловавшегося ребенка, заставит ее страдать? Она считает, что всего лишь делает маленькие, несущественные поблажки и изрядную скидку на возраст. Джереми недавно исполнилось восемнадцать, а Ребекка, "маленькая сестренка", росла в окружении взрослеющих братьев, и потому знает, что с совершеннолетием не приходит ни мудрость, ни ответственность. "А уж тем более к мужчине" - иронично заключает блодинка, как бы не замечая красноречивых намеков и томных вздыханий. Для нее это всего лишь забавная игра, которую она проходила тысячи раз не с одним кавалером, зная все правила и движения наперед. Ну и конечно, как приятный бонус, это отличный способ досадить Елене, которая так дорожит братом. Ребекка никогда не сдается раньше положенного времени, продиктованного женской интуицией и опытом. Да, она не раз обжигалась, влюбляясь снова и снова, но некоторые законы такой тонкой материи, как отношения полов, все же смогла уяснить. Ребекка прекрасно знает, когда следует чуть прикусить пухлую губу, когда кокетливо накрутить на тонкий палец золотистый локон волос, а когда лишь сдержанно кивнуть и окинуть холодным взором льдисто-голубых глаз. Тем более задача значительно упрощается очевидным для нее фактом: она не влюблена. Пожалуй, заинтересована и немного увлечена, но уж точно не сходит с ума от страсти. По крайней мере, ей так кажется. Древняя разрешает Джереми невинный поцелуй в щечку. Светлая, тонкая кожа вдруг становится пунцово-красной, что не ускользает от нахального взгляда и сопровождается самодовольной ухмылкой Гилберта. Ребекка испытывает пылающий жар в груди, так знакомый ей, и пытается отвязаться от ненужных мыслей и странных умозаключений. Впервые в жизни она сомневается в своих чувствах, но уже не может отступить назад, раз позволив себе этот флирт. К тому же этот мальчишка так красиво ее добивается, так упоенно-восторженно глядит на нее и так заботливо кладет руку на плечо (Ребекка и не заметила, когда это успело произойти), что она просто не может отказаться от того, о чем мечтала с самого детства. Трогательные признания, романтические письма, букеты любимых ромашек и милые глупости ради забавы, которые они делали вместе, неизбежно отзывались сладким предвкушением счастья в сердце Ребекки. И она позволяет себе сдаться. Понарошку, разумеется. *** Губы у Джереми теплые и невероятно мягкие, а объятия крепкие, и Ребекке кажется, что он точно переломает ей ребра, пусть она тысячелетний вампир и для нее это пустяк. Он делает все неловко и суетливо, долго возясь с застежкой на платье, но ей это нравится. Нравится, как он трепетно целует ее в выемку на шее, как пробегает прохладными пальцами по плечам и горячо шепчет всяческие нежности. В сущности, это всего лишь пошлые штамповки, подчерпнутые им из старых мелодрам и школьных романов, но Ребекке все равно. Рядом с ним все старое и давно изученное кажется новым, все то, над чем она насмехалась, кажется таким важным, будто бы восемнадцать ей, а не Джереми, будто бы это она всего лишь девчонка, а он взрослый мужчина. Смена ролей происходит так быстро, что древняя смущается и как-то виновато опускает глаза, словно она делает что-то постыдное и аморальное. Губы у Джереми резко становятся неприятно шершавыми, движения мучительно-резкими, но Ребекка старается не замечать этого и тянется за очередным поцелуем со вкусом сигарет и мятной жвачки. И это уж точно совсем не похоже на ее фантазии. Но Ребекке хорошо. Пусть она сейчас похожа на школьницу, в первый раз решившуюся на близость, пусть реальность гораздо прозаичнее мечты, пусть. Зато она чувствует себя желанной, когда Джереми издает тяжелый, судорожный вздох, чувствует наслаждение, когда он сбавляет темп и двигается медленно, скользя руками по ее груди и бедрам. Но самое главное, что Ребекка наконец-то чувствует себя влюбленной. И, кажется, это взаимно. *** Джереми быстро уходит, и она даже не пытается его задержать хотя бы на минуту, зная, как это бесполезно. Он сказал ей что-то вроде «было неплохо» так откровенно, обескураживающе просто, что Ребекка и не успела сообразить, как это расценивать. Как расставание? Как неважный комплимент? Она не ощущает себя обманутой, как это было с другими, ее не душат соленые слезы и кричать от боли тоже не хочется. Лишь легкая растерянность и толика разочарования занимают Майклсон. Ребекка понимает, что все-таки побеждена магическим блеском юношества в глубине темно-карих глаз и самонадеянной улыбкой этого мальчишки. И ей это почти нравится, если бы не смазанный финал. *** Она уверяет себя, что беззвучно вздрагивает лишь от досады, когда Джереми не отвечает на звонки и вообще игнорирует ее существование. Ребекка собирается относиться ко всему проще и не хочет устраивать сцен, в конце концов, это была всего лишь игра, и она отчетливо понимала, что рано или поздно ей придет конец. Хотя, вообще-то, рассчитывала на свою блистательную победу. Ребекке никогда не было восемнадцать, но она знает, что в этом возрасте слова ничего не значат, а чувства и привязанности сменяются так же быстро, как и времена годы. А еще отлично знает и то, как неоправданно жестоки и легкомысленны бывают молодые, не задумываясь о других: они не лгут и не лицемерят, они просто живут одними эмоциями, которые недолговечны. И ей все равно обидно до дрожи, не горько, но чертовски обидно. Да, просто обидно, только и всего. Неважно, что этот самобман она расценивает как отчаяние. Неважно, что сама она, как и Джереми, живет лишь чувствами, что часто иллюзорны. Ребекке никогда не было восемнадцать, хотя ей всегда хотелось ощутить этот волнительный переход от детства к зрелости. В жизни вышло все немного по-другому, но сейчас она сполна получила того, чего хотела. Майклсон чувствует себя брошенной старшеклассницей с разбитым сердцем, а еще недавно она бы посмеялась над такой нелепицей. Ребекке никогда не было восемнадцать. Вернее, без него уже никогда не будет. ___________________ * "Ему только исполнилось восемнадцать, Это был самый красивый аргумент его победы"