Подсмотрено.

Будильник противной трелью бьет эхом по стенам, и Кенсу начинает ежиться в своей теплой кроватке, не желая вставать. Он лениво раздирает один глаз и смотрит на циферблат часов, которые показывают семь утра. Нехотя встает и садится на кровать, чешет затылок и скрывает зевок в руке. - И зачем я опять встаю в такую рань? – задался вопросом юноша, но потом мысленно на него ответил. На учебу к девяти, универ находился в пяти минутах легким шагом, а вставал все равно в семь утра. Мелкими шажками он дошел до кухни и раскрыл шторы, попутно нажимая на чайник. Взял с подоконника бинокль для лучшего обзора и принялся ждать звездного часа. Как по расписанию, в соседнем доме, который находился напротив, этажом ниже, включился свет. На кухню прошел смуглый и подтянутый брюнет в одних черных шортах. Волосы взъерошены, глаза сонные. Он взял с полки темно-серую кепку с широким красным козырком, и надел на голову, убирая под нее волосы, которые мешались. А потом поднял руки наверх, хватаясь за железный поручень между стенками. И тогда Кенсу, схватив бинокль, принялся считать: - Раз, - парень начал подтягиваться, и его мышцы заметно напряглись, - два… Взгляд упал на торс и выпирающие кубики, это тело по праву можно было назвать идеальным. И Кенсу закусывал губы, рассматривая каждый миллиметр. - Двадцать три… - грудь вздымалась, и тело начало покрываться липким потом, и не только у соседа напротив, - тридцать пять. Ровно тридцать пять раз, которые занимали буквально три минуты, и До Кенсу решил, что ему нужно завести фанклуб неизвестного красавчика. - Что там дальше? Молоко? – смуглый парень, который в этой кепке казался очень юным, открыл дверцу холодильника и принялся с коробки пить холодное молоко, тяжело глотая… глоток за глотком, и у Кенсу сбивается дыхание, когда он направляет бинокль на кадык, который двигается туда-сюда. А потом рефлекторно облизывает губы, когда видит, как белые капли стекают по подбородку и шее. Его чайник уже давно вскипел, но он старательно игнорировал и не желал отрываться от красавчика. Ведь после молока шло все самое интересное. Кенсу - извращенец. Да! Хотя раньше он никогда этого за собой не замечал. Жил обычной жизнью, ходил на учебу, снимал квартиру, так как переехал с окраины города, и поступил в хороший институт. Ни о чем не заботился, и ничего его не волновало. Пока в дом напротив не переехал этот Дон-Жуан, помешанный на кепках и молоке. Сначала Кенсу смущался, затем краснел, старался игнорировать и не смотреть, но потом понял, что и дня не может прожить без этих утренних тренировок. Чонин усаживался на кухонный уголок, выпрямлялся, клал ладошку на свой пах и сильно сжимал его, кусая губы. От подобной картины Кенсу забывал о такой функции, как дышать, и замирал на несколько мгновений. Уши краснели, сердце пускалось вскачь, а низ живота кричал о недотрахе, отдавая приятной болью. - Боже… - До посасывал нижнюю губу, наблюдая, как сосед спускал ненужные шорты и гладил свой член, который через некоторое время увеличивался в размерах. Зажимал пальчиками головку и спускал колечко вниз. Запрокидывал голову на спинку уголка и тяжело дышал. Темп задавался на несколько секунд быстрее, грудь вздымалась чаще, Кенсу тянется уже своей ладошкой к паху и плотно сжимает младшего, слегка постанывая. Как же он хотел сейчас этого парня, с идеальным телом, дерзко выпирающими ключицами, выделяющимися тазовыми косточками и чудесными, натренированными руками. Вот бы обнять его плечи и пожамкать мышцы… А еще Кенсу хотелось закусать его всего, упасть на колени и… И его фантазия уходила далеко и надолго, отчего он все чаще начал опаздывать на учебу. Когда проходит еще несколько дней, Кенсу решает повторять за ним. А что? Встает он с ним в одно время, идет точно так же на кухню, без бинокля его тоже хорошо видно. Его этаж последний, так что его точно не увидят. Подтягиваться у юноши не получилось, поэтому он решил приседать. Как только красавчик вис на поручне, скрещивая ноги, Кенсу выставлял руки вперед и одновременно с ним садился. Знаете, после двух недель такой зарядки, задница До стала в разы лучше, и упругая, и какая-то…побольше. А потом он доставал из холодильника ледяное молоко и пил столько, сколько влезет. Он даже подумать не мог, как быстро оно ему полюбится. А потом он садился удобней на стул и ждал, когда сосед приступит к действиям. Клал свою ладонь на пах и тер его через ткань домашних шорт и нижнее белье. Прикрывал глаза и чувствовал разряды и импульсы, которые разливались по всему телу. Оттянул резинку шорт и выпустил До-младшего наружу, проведя рукой по всей длине, зажал головку и спустил ручонку вниз, тяжело выдыхая. Сосед делал все тоже самое, и Кенсу казалось, что он находится с ним в одной комнате (или же кухне). Это так заводило и возбуждало – дрочить на того, кто тебя сейчас не видит. А потом Кенсу представил, что было бы, если бы увидел. Он смог бы потрогать его тело, почувствовать под пальчиками его кожу, которая на вид казалась очень бархатной. Смог бы укусить за мочку уха и провести язычком по шее, спускаясь к упругому соску. - О, Боже… - выдохнул Кенсу, который отдался своей фантазии, - как же я тебя хочу… Ускорил темп, и боялся, что Дон-Жуан закончит первым. Еще несколько движений рукой, Кенсу двигает бедрами и вдалбливается в свою ладонь, чувствуя где-то в горле биение сердца. А потом трясущимися пальцами хватает полотенце и изливается, кусая губы от удовольствия. А знаете, после таких утренних процедур, Кенсу весь день проводил в хорошем настроении и лекции казались легкими, и болтовня друга перестала его раздражать. Хотя этот друг и дразнил его бессонными ночами со своим прекрасным парнем. А Кенсу? Кенсу мог только по утрам дрочить на пару со смуглым красавчиком. - Мы сегодня с Чанелем идем к его другу, - тихо прошептал Бекхен во время пары, - давай с нами. - Да ну вас, не хочу, - категорично ответил До и уткнулся в конспект. Дон-Жуан никогда не устраивал таких развлечений по вечерам, но иногда Кенсу мог поужинать вместе с ним. Но такое бывало редко. Хотя Кенсу не только поэтому хотел сегодня остаться дома. Ему хотелось продолжить утреннюю разминку. Честно, Кенсу стал безумным извращенцем, которому все было мало. Образ соседа никак не выходил из головы, особенно его обнаженное тело и капельки молока, которые так соблазнительно стекали. «Я сошел с ума», - думал Кенсу, но продолжал коварно улыбаться про себя. Придя домой, он сразу же отправился в душ, где фантазировал себе, что принимает ванну с любимым Дон-Жуаном. Натирал мочалкой свое тело и закрывал глаза, дотрагиваясь пальцами до головки. Приятная прохладная вода успокаивала огненную кожу, но никак не мысли. Кенсу уже стал не извращенцем, а помешанным фетишистом. Это совсем чуть-чуть его пугало. - Ну, ладно, - Кенсу выдохнул и немного заволновался, - попробуем еще кое-что. Его рука скользит меж бледных ягодиц, вторая обхватывает ствол члена и слегка сдавливает его. Пальцы проходятся по колечку мышц, и один палец проталкивается внутрь, чувствуя нежные стенки. Кенсу хмурится и шипит, но продолжает проникать внутрь, пытаясь добавить второй. И кто бы знал, что это будет так больно? До вздрогнул, но не остановился, аккуратно поглаживал свой член, чтобы расслабиться, и проник двумя пальцами, отчетливо представляя в своей голове Дон-Жуана. Парень ощущал дискомфорт, но держал себя в руках, каждый раз тяжело выдыхал, когда пальцы ездили туда-сюда. А потом Кенсу нащупал бугорок и мысленно поздоровался с ним, резко нажав. Томный стон не заставил себя долго ждать. Это было неописуемое чувство, именно поэтому, Кенсу надавил на него еще, и еще, и еще, пока рука не начала затекать, а ноги - неметь от такого приятного удовольствия. Как же ему хотелось сейчас обнять и поцеловать кого-нибудь. Да кого угодно, но только не быть сейчас одному, когда оргазм подступает к разуму и хочется визжать от удовольствия. Накинув на себя большое красное полотенце, Кенсу вышел из душа и отправился на кухню, чтобы попить чего-нибудь холодного. Все горло пересохло, как и губы, как и мозг. Ноги до сих пор немного тряслись и были ватными. И До, пройдя на кухню, по привычке посмотрел в соседнее окно. А потом подавился воздухом, увидев там своего красавчика и еще двух парней в лице Бекхена и Чанеля. - Неужели судьба? – спросил у одиноких стен Кенсу и тяжело проглотил приторно-сладкую слюну, понимая, что сейчас он мог бы находиться там. Кенсу - робкий и несмелый, чего не скажешь о его фантазиях. Он столько раз видел своего соседа во дворе или в очереди в магазине, но у него никогда не было хорошего повода, чтобы познакомиться с ним или заговорить. А тут звезды решили сложиться в его пользу, и он, не раздумывая, хватает свой телефон и звонит лучшему другу. А потом сердится, когда видит, что Бекхен смотрит на смартфон и не отвечает. «Быстро поднял трубку! Жирноляхий идиот, иначе я тебе задницу надеру!» - после такого заявления, Бекхен с ужасом в глазах перезванивает другу и спрашивает, что случилось. - Ничего никому не говори, - Кенсу говорил тихо, боясь, что его могут услышать через трубку, - помнишь, я рассказывал тебе про своего соседа? - И? - И, твою мать, он сейчас сидит напротив тебя, - Бекхен нахмурился и посмотрел на брюнета, который рассказывал что-то Чанелю, попивая виски, смешанный с колой. - Да ладно? – он посмотрел в окно напротив, но не увидел там Кенсу. - Я же говорил, что меня скорее всего не видно, стекло отсвечивает, из-за того, что я выше, - объяснил ему До. - Ты придешь? – Чанель и сосед Кенсу сразу же повернулись в сторону Бекхена, смотря с каким-то не здравым интересом. - Да, скажи мне номер квартиры. - 58, - ответил Бен, - давай, мы ждем тебя. После чего Кенсу начал паниковать и бегать по квартире как придурок, ища подходящую одежду. Спасательное смс от Бекхена пришло очень вовремя: «Надень джинсовые шорты и ту большую голубую футболку. В ней… я бы сам тебя трахнул :з» Кенсу полез за указанными вещами, натянув на ноги шорты, которые были чуть выше колена, и голубую футболку с прекрасным большим вырезом. А когда он вышел на улицу и встал перед дверью в подъезд соседа, то снова забыл, как нужно дышать. Неуверенно набрал цифру «58» и раздался звонок, а потом и положительный сигнал. В лифте одолело томление, и можно было бы и не спрашивать, на каком этаже живет парень, и так прекрасно знает. - Привет, - первым поздоровался Бекхен и убедился, что Кенсу справился с его наставлением, - проходи. - Привет, Кенсу, - помахал ему Чанель, - хорошо выглядишь. Только вот Кенсу трясло, розовые щеки прекрасно передавали всем его смущение. Он кивнул Чанелю, обнял Бекхена, который поцеловал его в щеку, и прошел дальше, на кухню, где сидел Дон-Жуан. - Привет, я Ким Чонин, - юноша замер, разглядывая его лицо и каждую клеточку тела. Он не мог ничего ответить, дыхание ведь уже сбилось. Зато кухня была как родная, а еще в квартире приятно пахло, и запах алкоголя ни капельки не перебивал запах молока. - До Кенсу, - как же ему хотелось сказать, что уже очень давно мечтал с ним познакомиться, - приятно… познакомиться. - И мне, - и Дон Чонин Жуан широко улыбнулся, отчего ноги До опять начали подкашиваться. Он сел на мягкий уголок и почувствовал неудобство в пятой точке после недавних своих действий. Но от этого, он почему-то начал снова заводиться. - Угощайся, - Чонин протянул ему стакан с колой, в котором был намешан виски, - ну, за знакомство, - он чокнул свой стакан и сделал два больших глотка, опустошив стеклянную тару. Кенсу последовал его примеру и почувствовал, как алкогольная жидкость начала распалять его грудную клетку. Кажется, кола была только для вида, иначе один к одному там даже и не пахнет. Слишком крепко. Парень начал осматриваться по сторонам и ему безумно хотелось увидеть всю квартиру. Примерно через час он встал, и слегка шатаясь, вышел с кухни, где трое ребят играли в карты и разговаривали на какие-то общие темы. И когда Кенсу добрался до комнаты, его тело онемело. Большая кровать, очень большая кровать, которая занимала почти все помещение. Из-за темно-синих штор и постельного белья, под цвет им, она казалось темной, но такой уютной, что Кенсу решился и прошел внутрь, усаживаясь на мягкую кровать. Проехался пальцами по простыне и прикрыл глаза, представляя, что можно вытворять с Чонином на этой постели. - Почему ушел? – низкий голос Кима заставил Кенсу вздрогнуть, - тебе нехорошо? Ему хотелось сказать, что ему безумно хорошо, но было бы лучше, если бы он отымел его прямо здесь и сейчас и как можно скорее. И Чонин сел рядом, разглядывая большие и блестящие от алкоголя глаза. Кожа была очень бледной, а губы оказались раскрасневшимися. Скорее всего из-за того, что Кенсу нервно кусал их все это время. - Почему ты так нервничаешь? – почти шепотом спросил Чонин. - Потому что я сейчас какой-то пьяный, - честно ответил Кенсу. - И что? - Боюсь, что не смогу контролировать свои фантазии и изнасилую тебя этой ночью, - не думая, ответил До и дернулся от своих же слов. А Чонин округлил вечно сонные глаза и не знал, что сказать. - Меня? – переспросил Чонин, словно не веря. - Почему бы и нет? Ты же сейчас свободен, не так ли? – отчего-то парень стал смелее. - С чего ты взял? – Чонин сел поближе, - Бекхен сказал? - Мне кажется, если бы у тебя кто-то был, ты бы не дрочил каждое утро, - сейчас Кенсу понял, что пора наступать в атаку, - возможно, это делал бы кто-то другой? Чонин замер и перестал дышать. Все его лицо было красным, кожа горела даже на голове. - Ты… Что? - Да, слежу за тобой, - Кенсу усмехнулся и убрал темные волосы назад, - Каждое утро, подтягиваешься ровно тридцать пять раз, пьешь молоко, а потом дрочишь себе. Знаешь, я в жизни ничего лучше этого не видел. Ким замялся и не знал, куда деть свой смущенный взгляд. А Кенсу хотелось пищать от такой картины. Он сидел в тех самых темно-синих домашних шортах, в черной футболке без рукавов, которая прекрасно подчеркивала его накачанные руки, и кепка, куда же без нее? - Я не знаю, что сказать, - честно признался Чонин, - не думал, что меня может кто-то видеть, а теперь мне как-то жутко. Он повернулся и снова поймал взгляд блестящих глаз. А Кенсу улыбнулся и удобней уселся на кровать, заводя руки за спину. Футболка съехала, показывая Чонину прекрасную шею и выпирающее ключицы, бледную кожу, которая казалась ему очень соблазнительной, и невольно, парень облизнулся, пока до него опять не дошло, что этот паренек знает парочку его секретов. Оба молчали, и Кенсу начала раздражать нерешительность Чонина. Он двинулся вперед и остановился перед чужим ухом. - Я дрочу вместе с тобой, - прошептал До и как и мечтал, укусил этого парня за мочку уха, от чего тот нервно дернулся и выпрямился. Медленно повернулся и посмотрел на своего соседа, а потом и на его красные от нервов губы. Чонин обхватил ладонью нежную щеку и потянул Кенсу на себя, убирая козырек кепки назад. И Кенсу, словно уже несколько лет ждал этого момента, начал целовать соседа страстно, быстро, проникая в рот горячим языком, встречаясь с чужим. У обоих сбитое и опаляющее дыхание и у обоих сносит крышу от этого поцелуя. Кенсу проводит ладонями по накаченным рукам Чонина и задыхается, не веря своему счастью. Пальчики Кенсу продолжали бегать по оголенным участкам тела, пока Чонин не двинулся вперед, укладывая парня на лопатки. Навис над ним и расставил ноги в стороны, потерся своим возбуждением о пах гостя и промычал в губы, желая большего. Желая Кенсу. Он стягивает его голубую футболку и принимается изучать губами сладкое тело. Первыми по плану оказались соблазнительные ключицы, потом ребра и живот, и До начинает ежиться и извиваться под ним. - Пожалуйста, сделай это, - шепчет он в каком-то бреду, - я так долго… хочу этого. - Чего? – спрашивает Ким, обжигая дыханием твердый сосок. - Тебя, - отвечает юноша и снимает с Чонина майку. А вот кепка каким-то чудесным образом осталась на нем, что на мгновенье отвлекает обоих. Второй раз можно было не повторять. Ким возвращается к опухшим губам, кусая и посасывая их, тянется рукой к чужому паху и накрывает ладонью член Кенсу. Плавными движениями гладит его через джинсовую ткань, и тот начинает скулить и прогибаться в спине. Мягкость губ Кенсу опьяняла и туманила разум, а тяжелые выдохи сводили с ума. Чонин был возбужден до чертиков, смотря на почти незнакомца, который заявил о своем желании, в котором он не может ему отказать. «С ума сойти…», - с этими мыслями, Чонин расстегивает чужие шорты и избавляется от них, швыряя куда-то на пол. Тут же обхватывает возбужденный член ладонью и чувствует, как пальчики Кенсу начинают блуждать по его оголенной спине. Чонин оказался горячим, очень горячим. А еще, кожа под пальцами Кенсу была очень мягкой на ощупь. Их поцелуй тянулся очень долго, иногда они отрывались, чтобы сделать еще один большой вздох, а потом опять не могли насытиться друг другом. Чонин выпустил из руки чужой член и поднял ее наверх, просовывая пальцы в огненный ротик Кенсу. Тот прищурился и с неким энтузиазмом начал посасывать их, отчего дрожь начала бить Кима в грудную клетку. Виски пульсировали, а конечности кололи, и было все как-то по-своему приятно. Когда Чонин начал запускать первый палец в Кенсу, тот от неожиданности широко раскрыл глаза и уставился на тяжело дышащего соседа. В отличии от него самого, Чонин вошел резко и сразу же вышел, потом снова вставил палец на всю длину, и Кенсу убрал его кепку, схватился за угольные волосы, чтобы тот как можно быстрее вернулся к его губам. И тем временем, губы Кенсу нашли самую чувствительную часть Чонина. Когда он с жадностью начал засасывать темную кожу на шее, Чонин неожиданно громко простонал и протолкнул в парня еще один палец. После чего послышалось болезненное шипение, и Кенсу даже попытался отстраниться. - Ну уж нет, До Кенсу, - Чонин словно обезумел, - поздно останавливаться. Кенсу и не хотел, просто ожидал, что красавчик будет более нежным. И словно прочитав его мысли, Чонин спустился ниже и слегка облизнул пульсирующую головку. Засосал ее и пытался добавить еще один палец. Он внимательно следил за выражением лица Кенсу и увидел на нем странное восхищение. - Какой ты красивый, - случайно сорвалось с уст Чонина, и До начал краснеть от такого комплимента. Ким уселся на колени, еще шире раздвинул слишком прекрасные ноги соседа и спустил с себя домашние шорты, после чего и вовсе снял их вместе с нижним бельем. Намочил ладонь слюной и растер ее по стоящему каменному члену. Внутри Кенсу все кололо, и волны, гуляющие по всему телу, начали свои соревнования, сплетая чувства возбуждения и восхищения. Видеть обнаженного Дон Жуана так близко, было какой-то занебесной мечтой. И сейчас перехватывает дух, когда сильные руки обхватывают его бедра и тянут к чужому паху. Ким наставляет член на колечко мышц и уверенно толкается, чувствуя, как узкие стенки плотно сжимают его плоть. Полное проникновение заняло очень много времени, как показалось обоим. Томление и головокружительное желание давило на виски. И, не выдержав, Ким толкнулся и замер. И Кенсу снова запустил свои пальцы в густые волосы, прижался к нему всем телом, чтобы чувствовать его как можно ближе. Сосед отстранился и снова сделал толчок, выбивая глухой стон из грудной клетки у Кенсу. Его соски стали настолько чувствительными, что До каждый раз вздрагивал от случайного прикосновения к ним. А Чонин прикасался: и губами, и языком, и ни на минуту не прекращал целовать такого соблазнительного Кенсу, ускоряя немного темп. Его стоны ласкали слух и провоцировали не останавливаться. Ким обхватил руками бедра и приподнял его, усаживая на свои. Прижал к своему телу и нашел место для движений, создавая волну своим торсом, плавно и особенно аккуратно двигался в нем, пока Кенсу не уловил ритм и не начал двигаться навстречу. Взгляд затуманился, губы жадно хватались за воздух, за стенкой слышался какой-то спор Чанеля и Бекхена, и Кенсу мысленно благодарил их за то, что они до сих пор сюда не зашли. Обвив спину Чонина ногами, Кенсу запрокинул голову назад, открывая шею для поцелуев, и Чонин с некой жадностью начал кусать ее и засасывать, натягивая тело юноши на себя как можно сильнее. А еще от Кенсу приятно пахло. Руки тряслись, а разум съехал с катушек, когда Чонин каждый раз задевал огненный бугорок внутри До. И он пытался сдержать свои стоны, кусая ребро своей ладони. Это вам не пальцы в ванной, а Чонин и его волшебные прикосновения. Поцелуи и движения, и это не сравнится ни с каким одиночным утром. - Еще, Чонин… - такие просьбы Ким мог слушать вечно. Меняя позу и угол проникновения, переворачивая мальчишку на живот и раздвигая пальцами его ягодицы… Ким продолжал плавно двигаться и тяжело дышать, жаловаться на воздух и на разбушевавшееся сердце. Тело стало липким и еще более огненным, сосуды словно плавились, а мозг кипел, от чего голова казалось очень тяжелой. Кенсу повис на Чонине, уткнувшись мокрым лбом в его грудь, сбивчиво дышал и не мог ничего сказать. Ким обнял его крепче и сам не мог успокоить свое тело, которое все еще дрожало. - Теперь мы будем жить долго и счастливо? – с усмешкой спросил Дон-Жуан. - Давай для начала проводить утро вместе? С зарядкой и молоком? – предложил Кенсу и как-то чудно улыбнулся, поглаживая пальцами свою ладонь, на которой были отпечатаны его укусы. - Нам придется очень рано вставать.