happiness

Твое имя Дарла, но твоя сестра ласково называет тебя Дейв. Специально для того, что бы первое сентября не было для тебя сюрпризом, Сис заходит к тебе каждые три-четыре дня, что бы удостоверится, что ты жива, а не всосалась в кровать, и напоминает, сколько до первых занятий. Ты думаешь, это ирония. Или троллинг. Или забота. Нет, троллинг. Ты не выходишь из своей комнаты уже три недели. Что-то притягательное есть в потолке и том, как ты исписала его красками и исклеила лентами в далеком прошлом, что бы быть более счастливой. Получилось наоборот. Ночью – Интернет. Днем – стены и потолок. Ты не хочешь спать. У тебя есть друзья в сети. Им ты доверяешь. Ты их любишь. Они тебя. Тебе сложно держать в себе всё: факт какого-то психического растройства, твою внешность, твои заботы и переживания. Тебе плохо, ведь все это давит. Давит твое прошлое. То, что до второго класса ты была полной, ты решила компенсировать тем, что в девятом – ты худенькая. Давит настоящее. Никто больше не смотрит на тебя с отвращением, не шепчет о том, что твое тело колыхается на физ-ре. На тебя смотрят с сочувствием. Желанием накормить. Сосед приносит вам пироги, что бы ты ела. Но ты не любишь есть. Ты любишь голодать. Ты умеешь обращаться с фотошопом. Поэтому для своих друзей ты стройная, а не дрыщ, ты бледная, а не зеленая, у тебя красивые карие глаза, а не мерзко красные. Для своих друзей ты красивая, и ты не хочешь этому мешать. Ты бы влюбилась в ту девушку-альбиноса с твоей аватарки в социальной сети, но ты знаешь, какая она лгунья. Лгунья, страшная, дрыщавая леди. Ты так несчастна. Ты – нескладная и тощая. У тебя выпирают колени, у тебя почти нет груди, - но она такая мягкая и теплая на ощупь. Ты греешь на ней свои ладони, когда никто не смотрит, - твоя кожа отдает зеленым и ты не можешь долго стоять на прямых ногах. Все твое лицо усыпано прыщами, потому что ты не хочешь умываться каждый день, тем более – по нескольку раз. Тебя тошнит, хотя ты знаешь, что нечем. Доктор выдает тебе справку с надписью неврастения, ты выходишь из кабинета и выбрасываешь ее. Говоришь сестре, что все хорошо. Все действительно хорошо. И не должно быть докторам дела до того, что ты несчастна. Сис хочет, что бы ты была красивой и крутой достаточно для вашей фамилии, и для этого тебе нужно поесть и свести этих засранцев с твоего лица. Для этого ты просто должна приложить усилия. Она хочет, что бы в ближайший выпускной ты была красивой. Но ты прикладываешь эти усилия только тогда, когда обрабатываешь другую фотографию, обводя зрачки каштановым цветом. / / / У тебя выпадают волосы, они ломаются у корней и выпадают клочками. Ты состригаешь их до половины, и некоторое время лечишь кожу головы. Все прекращается. Волосы становятся пепельно-серыми, ужасными, и ты красишь их в синий. В школе все восхищенно кидаются трогать их, ты наслаждаешься вниманием. Тоник сходит примерно через две недели. Твои волосы зеленые, и ты получаешь сплошные смешки и прозвище водяной. Сис мягко заправляет прядь волос тебе за ухо и поправляет прозвище. Русалка. Ты улыбаешься. Тебе приходится перекрасить свои волосы в русый. Светло-русые. Тебе нравится. Так красиво. Твои очки закрывают красные – вовсе не карие, - глаза. Широкая туника скрывает выпирающие ребра а черные плотные колготки под джинсовые бриджи скрывают видные вены. Джулс любит говорить, что с радостью бы сняла с тебя эти колготки, ведь у тебя точно красивые ноги. Они длинные и со стороны можно даже сказать, стройные. Не по-лесбийски, естественно, Джулс не лесбиянка. / / / Тебе пятнадцать. Ты обнимаешь себя, притягивая колени к груди, когда Сис выходит из комнаты. Выпускной бывает раз в жизни, - говорит она, - Ты там побываешь и будешь лучшей, - продолжает она уже из кухни, - Самой лучшей, потому что самой ироничной. Я постараюсь. На тебе обыкновенное черное платье, больше похожее на очень – очень, - длинную черную майку. До колен. Ты стыдливо прижимаешь его к себе, смотря, как если опустить руки и чуточку свести их вместе – полностью открывается грудь в синем лифчике. Она проводит еще какие-то манипуляции, окручивает тебя широкой – ебанутся на сколько широкой, - лентой под грудь, а после просит тебя застыть. Ты думаешь, что даже если ей удастся скрыть твои выпирающие ребра и пульсирующий – заметно, - живот, ей не спрятать твои ноги. Только если не паралоном, смеешься ты. Это не смешно. Твои руки все еще видно. Ты никогда их не показывала. Пальцы у тебя длинные и прекрасные. Ты любишь свои пальцы. Они тонкие и длинные, ты не можешь их не любить. А вот все, что выше запястий – отвратительно. Твои ногти все время лоснятся, и тебе приходится красить их темно-синим и темно-красным, потом что так не видно твоих пожелтевших и расслоившихся ногтей. И ты любишь синий и красный. Сис находит в своих вещах длинную вязанную оранжевую кофту, ее рукава полностью закрывают твои тощие руки. Она похожа на халат, и ты удивлена, почему же она не носит ее в повседневной жизни. Она сознается, что купила это для свидания года два назад. Вы решаете, что говорить об этом будет в достаточной мере ироничным, что бы проговорить об этом еще час. После с вас хватит. Она находит тебе лодочки оранжевого цвета, - тоже свои, - стирает с твоих ногтей лак, и красит твои ногти телесным цветом, почти не отличимым от самих ногтей. Замазывает танальником твое лицо. Поправляет твои брови, хоть они и так почти белые, не видимые на фоне бледного лица. Красит твои ресницы. Это не похоже на тебя, думаешь ты. Это делает тебя еще более несчастной. Заставляет снять очки, и ты вспыхиваешь – ни за что, кричишь ты. Тебя не удивляет достанутый флакончик с линзами. В конце концов, Сис любит аниме. Она вставляет тебе в глаза голубые линзы, но из-за естественного цвета они окрашиваются в почти заметный сиреневый. Тебе нравится. До одури нравится. Она делает тебе прическу, приглаживает твои волосы и выталкивает за дверь, дав тебе в руки сумку. Там деньги. Непозволительно много денег. Ты позволяешь себе приехать в школу на такси. Выходишь, лоснишься иронией, и никто тебя не узнает. В платье. С прической. В лодочках. Накрашенной, черт возьми. Ты проводишь вечер, слушая пожелания учителей и восхищенные вздохи твоих одноклассниц. Возможно, ты позволишь себе пару фотографий. Просто что бы остаться на слоях памяти этих уродов. Ты сбегаешь с вечера, когда понимаешь, что сок, который принесли одноклассники – вовсе не простой сок, и ты стала как-то чаще смеяться и улыбаться. Нахуй их алкоголь и нахуй все – ты идешь и прямо по дороге снимаешь с себя все это: босиком семенишь по асфальту, выдираешь из волос заколки и рукавом вытираешь тушь. Она не течет от влаги, и плохо стирается. Ты идешь, напевая песню, достаешь телефон и звонишь знакомому номеру. Не через скайп, и в ответ слышишь очень удивленное алло? Орешь прямо в трубку что, Джулс, а я тебя люблю, после – другому, говоришь, что его психоанализ и кошки – отстой, потом – еще одному, что цеплять на пальцы резинки – тупо до невозможия. Оставляешь старый плохоработающий телефон прямо на дороге, и пускай его зальет приближающимся дождем. Дейв! - Кричит твоя сестра, когда ты заходишь в дом, - Что за нахрен? А я счастлива, Сис