To Your Health

Фредерик не хотел возвращаться домой. Конечно, ему было ненавистно пребывание в медицинском центре. Он терпеть не мог групповые терапии, своего психиатра, который был до ужаса некомпетентен, байки о том, как важно принять свою новую природу, преодолеть чувство вины, научиться жить заново. Даже сам Фредерик справился бы с психологической поддержкой лучше, если бы его снова допустили к работе. Он справился бы. Но как он мог научиться жить, если он был мертв? У Фредерика просто не было причин возвращаться домой. *** Мусс, который ему выдали, не соответствовал прежнему цвету кожи, с ним Фредерик выглядел довольно нелепо. Зеленых контактных линз не нашлось на складе, потому, когда Фредерик встретился взглядом со своим голубоглазым отражением, ему показалось, будто из зеркала на него по-прежнему смотрит незнакомец. Нет, теперь никто и никогда не примет его за живого человека. *** В пятницу Фредерик вернулся в свой опустевший дом. Он говорил себе, что придет в норму, когда составит режим, займется обычными делами. Но оказалось, что у него не было никаких дел. С работы в Балтиморской клинике его уволили в безвременный административный отпуск. Фредерик знал, что небольшая группа политиков пытается добиться поправки к Конституции, которая запрещала бы дискриминировать людей по их «не-совсем-живому» статусу, но он также знал, что до успеха кампании было еще очень далеко. Пока они не добьются изменений, Фредерик оставался в изоляции. Работа была всей его жизнью. Если ему хватит сил, он, скорее всего, попытается убить себя. Снова. *** Контактные линзы щипали глаза независимо от того, что он делал, и, раз уж он не планировал в ближайшие годы покидать свой дом, Фредерик решил снять их. Все равно здесь не было никого, кого могла бы испугать мертвая белая радужка. Он накрыл тряпками все зеркала и бездумно уселся перед телевизором. От внезапного звонка в дверь Фредерик чуть ли не запаниковал. Ему потребовалась минута, чтобы набраться смелости и выйти в прихожую к нежданному гостю. Снаружи стоял совершенно незнакомый Фредерику мужчина, хорошо одетый, держащий наперевес медицинскую сумку. «А он приятный», - подумал Фредерик прежде, чем смог себя одернуть. К своему ужасу, он вдруг вспомнил, что не использовал мусс и линзы при встрече с живым человеком. Продольные шрамы на его руках тоже были видны. Господи, он наверняка выглядел кошмарно. - Доктор Фредерик Чилтон? - Уже не доктор, - пробормотал Фредерик. Мужчина его замечание проигнорировал. - Я доктор Гидеон. Назначен к Вам для проведения ежедневных уколов. Разрешите войти? Фредерик отступил в сторону и впустил Гидеона, прикрыв за ним входную дверь. В свое время он пытался убедить главного врача, что и сам прекрасно справится с уколами, но тот лишь посмеялся над Фредериком и дал ему попробовать. Вышло скверно. Гидеон уверенно прошел в гостиную, как будто всю жизнь провел в этом доме. - Я буду приходить каждый день в полдень, если, конечно, Вы не найдете кого-то другого, кто мог бы помочь Вам с процедурами. - Это маловероятно. Гидеон коротко взглянул на него, и Фредерик неловко переступил с ноги на ногу от этого взгляда. - Вижу. Пожалуйста, присядьте. Фредерик прошаркал к дивану: послушание крепко въелось в него за время, проведенное в медицинском центре. Он сел и стал слушать, как Гидеон копается в своей сумке. - Есть побочные эффекты от лекарств? Фредерик кивнул и почувствовал, как пересыхает у него в горле. Он уже знал, что будет дальше. - Воспоминания. - Убийства? - Да. - Тогда нормально. Невероятно теплые пальцы Гидеона оттянули воротник футболки Фредерика вниз. К коже прижался жесткий металлический наконечник. - Готовы? Фредерик снова покивал и почувствовал уже знакомый укол иглы, вонзившейся между позвонками. Она еще совсем девочка, ей не больше семнадцати лет. Он разбивает ее череп, вскрывает его… зачерпывает пальцами мозг… Ему кажется, что это самая чудесная вещь, что он когда-либо пробовал, и он хочет еще, больше, больше… Фредерик пришел в себя, сотрясаясь в яростной судороге, когда обнаружил, что Гидеон держит его поперек верхней части груди, вжимая в спинку дивана. Его прикосновения успокаивали, даже несмотря на то, что в них чувствовался расчетливый профессионализм. - Так ведь лучше? – участливо спросил он. - Да, - ответил Фредерик, все еще дрожа. – Спасибо Вам. *** Одежда его больше не заботила, и шкаф, заполненный дорогими костюмами, стоял покинутый. Фредерик носил домашние штаны и футболки, стирал что-то по мере надобности. Дни напролет он проводил у телевизора. Единственное, что хоть как-то стало его занимать, - это ежедневные визиты доктора Гидеона, хотя они и заставляли Фредерика чувствовать себя неловко. Он очень не хотел, чтобы Гидеон видел его в таком виде, но у него не было сил что-либо менять. Когда он был живым, то думал, что все это не имеет смысла на фоне его депрессии. Теперь у него появились хоть какие-то сдвиги, но это не заставляло Фредерика чувствовать себя менее несчастным. Гидеон однажды спросил его, не использует ли он линзы и мусс потому, что является членом группы «Свободных Зомби». Фредерик ответил, что у него просто нет причин покидать дом; он не ест, у него нет работы, он не хочет видеть свою семью, а семья не хочет видеть его. Скрываться от самого себя не имело смысла. Гели и линзы, это все для живых. А Фредерику больше не нужно было встречаться с живыми людьми. - Но тебе нужно встречаться со мной, - напомнил Гидеон, и в его голосе прозвучало что-то, странно похожее на заботу. *** - Завтра ты дома не сидишь, - объявил Гидеон, проходя в гостиную. - Почему? - Потому что мы идем гулять. *** Фредерик достал зеркало. Нанес мусс на бледную кожу и надел контактные линзы в первый раз за последний месяц. Он почти что выглядел нормальным человеком, хотя все еще не был похож на самого себя. - Мои глаза были зелеными, - поделился он с Гидеоном после очередной инъекции, все еще вдавленный в диван и пытающийся отогнать образы убитых им людей. – Не голубыми. Гидеон отпустил его, и Фредерик заметил, что хочет вернуть его руки обратно. - Но они же делают зеленые контактные линзы, ты знаешь? - В медицинском центре были только голубые и карие. - Ну, разве кто-то останавливал тебя от того, чтобы купить собственные? Почему-то Фредерик не подумал об этом. - Куда мы пойдем? Гидеон пожал плечами. - Просто прогуляемся по городу. Тебе нужен свежий воздух. - Все вокруг знают, и ты знаешь. Что я сделал с собой. Кем я вернулся. Они знают, что я такое, кого я убил. - И? Фредерик беспомощно развел руками: - Они будут пялиться на меня. И на тебя тоже. Будут… осуждать меня. Тебя. Нас. Гидеон усмехнулся. - Ты знаешь, как выглядишь сейчас? - Нет, - нахмурился Фредерик. - Ты выглядишь живым. Пойдем. Они бесцельно бродили целый час. Говорили о реабилитации Фредерика в медицинском центре, о его неумехе-психиатре. Фредерик не разговаривал так много с тех пор, как его заставляли посещать терапию, и, когда они вернулись домой, от болтовни у него саднило горло. Но все равно он чувствовал себя лучше, чем за все прошедшие дни. Гидеон прошел вместе с ним за оставленной в доме сумкой. Он уже собирался уходить, когда какая-то сила вдруг толкнула Фредерика податься вперед, схватить его за руку. - Постой. Гидеон замер, и Фредерик совершенно растерялся, не зная, что делать дальше. - Я… я не… - Фредерик. Заткнись. Гидеон притянул его ближе и вовлек в поцелуй, заставив Фредерика застыть на месте. Губы Гидеона, касающиеся его собственных, были такими горячими, так отличались... Фредерик вдруг подумал, как жутко, должно быть, целовать ледяной, мертвый рот. От этой мысли его окатило волной отчаяния, но в следующий миг пальцы Гидеона ласково прикоснулись к его вискам, переместились выше и зарылись в отросшие волосы. Фредерик застонал, разомкнул губы, и Гидеон воспользовался возможностью, углубив поцелуй. Он готов был сгореть и осыпаться пеплом от чувства, что робкими искрами стало заниматься в его груди, когда Гидеон мягко отстранился. Он улыбался. - Увидимся завтра, - сказал он, коротко целуя Фредерика на прощание. И Гидеон ушел. *** В тот же вечер Фредерик заказал зеленые линзы, которые более или менее подходили ему по цвету, и уже ночью получил их срочной доставкой. К тому времени, когда приехал доктор Гидеон, Фредерик успел переодеться в брюки и белую рубашку, надеть линзы и тщательно замазать мертвенную бледность лица. Гидеон так и замер на пороге, увидев его. - Ты куда-то собираешься? Внезапно занервничав, Фредерик отвел взгляд. - Да нет. Я просто подумал… Медленно на лице Гидеона проступило понимание, и он отстранил Фредерика, проходя внутрь. - Ты просто подумал, что я предпочту тебя таким. Фредерик смущенно кивнул. Гидеон посмотрел на него со смесью жалости и глубокой нежности. - На протяжении месяцев я видел, каким ты был, Фредерик, - он взял лицо Фредерика в ладони, провел пальцами от щек до подбородка, снимая слой тональника. – Это всего лишь грим. - Но ты никогда прежде… До вчерашнего… - Ты очень печальный зомби, Фредерик. Я не думал, что ты разрешишь мне подступиться к тебе. - Оу. Гидеон улыбнулся. - Значит, это твоя настоящая внешность? - В какой-то мере. - Ты был красивым, - заметил Гидеон. – И, если тебе интересно, смерть это не сильно подпортила. - Осторожно, - предостерег Фредерик, не в силах сдержать смешок. – Если тебя кто-нибудь услышит, люди подумают, что у тебя фетиш на мертвецов или что-то в таком духе. Гидеон коснулся его губ своими в ненавязчивом, почти целомудренном поцелуе. - Наверное, так оно и есть, - шепнул доктор. - А я даже не знаю, как тебя зовут, - осознал вдруг Фредерик, заставив себя на мгновение отстраниться. - Можешь звать Абель. В тот день после укола Фредерик ощущал, как тяжесть его воспоминаний рассеивается под чуткими прикосновениями чужих рук. Он слышал, как доктор Гидеон говорил ему, что теперь все будет хорошо, его ласковый голос обволакивал и утешал. Фредерик верил ему так, как никому и никогда прежде на этом свете.