Thief

POV Автор. Дверь в комнату скрипнула и Альфа вошёл вовнутрь. Всё казалось таким тихим и умиротворённым. Тёплый голубой цвет стен и запах, которым была пропитана комната, усиливался всё больше и больше. Чонин слегка улыбнулся, смотря на маленькое чудо, которое, завернувшись в одеяльце, неподвижно сидело на краю кровати. Тихими шажочками он подошёл и сел на корточки перед омегой. Тот смотрел на него покрасневшими милыми глазёнками и слегка улыбался. - Мишка... - тихо позвал Тэмин, и от этого слова у Чонина всё внутри скрутилось сладким узлом. От нежности, казалось, всё вокруг поплыло, и он счастливо улыбнулся, положив свою голову малышу на колени. - Да, мой котёнок? - Если бы Альфа обратил внимание, то, наверное, не узнал бы свой собственный голос. Омежка, немного заерзав на месте, смущенно опустил глаза, а после осторожно дотронулся до лица Альфы. Тот, увидев слабые попытки малыша коснуться себя, сразу же взял в охапку маленькие пальцы и приблизил их губам. Тэмин хихикнул, положив маленькие ладошки на лицо старшего, смотря на него с теплом. А Чонин вдыхал любимый аромат лилий и трепетно целовал сладкие пальчики своего котёнка. - Где Бомми? - поинтересовался малыш. - Он ушёл, не хотел нам мешать. Сказал, что неделю будет жить у Джонхёна, - Минни сначала удивился, но потом счастливо улыбнулся. - Как хорошо, что они поладили. Ведь Кибом так нравится хёну. Надеюсь, у них всё будет хорошо, - Чонин, кажется, пропустил мимо ушей разговор, не касающийся их самих, просто наслаждаясь тихим голосом своей омеги. - Что тебе сказал Кибом, когда меня выгнал? - неожиданно вспомнив об этом, Чонин решил спросить. Его подозрения усилились, когда Тэмин сразу же стал серьёзным и покраснел. - Он хотел проверить, всё ли со мной хорошо. А ещё он сказал, что я девственник, и это означает нетронутый, - омежка хихикнул, прикусив нижнюю губу. - Мишка, а ты тоже девственник? - Чонин, который секунду назад всё ещё расплывшись в улыбке, валялся на полу, положив подбородок на колени омежки, не сразу вник в суть вопроса. А когда понял, то сразу же поднял голову, растерянно смотря на него. - Малыш, у меня были омеги раньше. Но я никого из них не любил и всегда искал своего единственного. А теперь, когда я знаю тебя, для меня другие омеги не существуют. Мне никто не нужен кроме тебя, - Альфа вновь нежно зацеловал ладони Минни, надеясь, что тот не расстроится. Но на удивление малыш улыбнулся... - Значит, ты много чего знаешь про течку и омег. Сможешь меня научить, я хочу быть достойной парой для тебя, Чонина. Я не хочу, чтобы ты стыдился меня, - Альфа был удивлён серьёзными словами своей омеги. Тэмину не раз удавалось удивить его. Несмотря на его детскую психику, он был очень добрым и умным. - Глупости, это я должен стараться быть для тебя достойным Альфой. Малыш... ты ведь простил меня, да? Я сорвался, не смог себя контролировать, извини, что напугал тебя. Ты плакал, просил меня остановиться, я всё слышал, но не смог противиться инстинктам. Даже эти чёртовы таблетки мне не помогли, - Тэмин поджал губы, о чём-то думая, а Чонину безумно хотелось yзнать мысли младшего. - Тебе незачем просить прощение, мишка. Всё хорошо, - Альфа закрыл глаза, глубоко вдыхая сладкий аромат, который всё больше усиливался. Он почувствовал облегчение от того, что маленький не держит на него обиду. - Скоро действие таблеток закончится, а запасных у меня нет. Твоя течка может начаться в любой момент. Тэмин, послушай, без этих таблеток я не знаю, смогу ли контролировать себя. Ты ведь простишь меня, если я не сдержусь? - Альфа тяжело выдохнул, прильнув ближе к своей омеге. Уткнувшись носом в животик малыша, он искал в родном запахе успокоение. Тэмин аккуратно обнял его за голову, прижав к себе, он улыбался, как счастливый ребёнок, зарываясь пальцами в волосы своего Альфы. На душе было так спокойно. Он никогда не чувствовал себя так защищённо, так близко с кем-то. - Что бы не случилось, всё будет хорошо. Просто знай, что я тебя люблю, - тихий шёпот омеги обескуражил Альфу, после чего тот, подняв голову, посмотрел в глаза Тэмину. - Котёнок, - между их лицами было всего несколько сантиметров. Мягкие пряди Тэмина щекотали кожу лица Чонина, и альфа заворожено смотрел на губы омеги, которые сводили с ума. Медленно, чтобы не спугнуть малыша, Чонин подался вперед. Сейчас он чувствовал ноющее желание внутри себя, желание прикоснуться к этим губам, почувствовать их вкус. А когда он прикоснулся к ним, окончательно уничтожив расстояние, всё вокруг перестало существовать. Тэмин, не понимая ничего, просто поддался инстинктам и воле своего Альфы. Губы Чонина были тёплыми и мягкими, его запах горького шоколада и коньяка кружили голову, заставляя неметь конечности, не в силах двигаться. Маленькое сердечко в груди затрепетало, и Минни, закрыв глаза впервые почувствовал привкус поцелуя. Это было болезненно: сдерживаться, сжимая кулаки, дрожать, но не иметь возможности углубить поцелуй. Чонин пьянел, губы омеги были сладкими и податливыми, созданными для поцелуя, созданными лишь для него самого. Осторожно взяв зубами нижнюю губу Тэмина, Альфа провёл по ней языком, чувствуя, как омега сладко выдохнул, мелко дрожа. Костяшки пальцев уже болели, но он упорно сжимал их, пытаясь держать самоконтроль. Тэмин, закрыв глаза, кажется, плыл в течении ощущений, когда тем временем Чонин наблюдал за ним, смотря, как длинные реснички подрагивают, как он трясётся от новых ощущений, и это сводило с ума... Осмелев, Чонин углубил поцелуй, впиваясь жадным поцелуем в пухлые губы, при этом издавая пошлые причмокивающие звуки. Альфа несколько раз останавливался, позволяя омеге вдохнуть воздуха, после чего вновь припадал к его губам. Сколько это длилось? Может секунды, а может час. Но отстранился Чонин лишь тогда, когда понял, что больно кусает Тэмина. Он очнулся от неги, это чувство, как будто ты, после долгого ныряния, наконец, поплыл на поверхность. Лицо малыша было красным, дыхание сбилось, а губы припухли и искусаны. Последовав его примеру, Чонин тоже облизнулся, губы горели, как и всё тело. Член вновь встал, как каменный, упираясь в ширинку, а сердце пульсировало где-то в висках. - Это был... твой первый поцелуй, - хриплым голосом сказал альфа. Он чувствовал последние мгновения самоконтроля, чувствовал, как действия таблеток почти заканчиваются, и что произойдёт после этого, он не знал... Но, судя по запаху малыша, тот был возбуждён не меньше, аромат его сладкой смазки заполнил всю комнату. - Мишка... - позвал малыш. - Что, мой сладкий? - Чонин и сам не заметил, как его руки гладят покрасневшие щёки омеги, как он, всё ещё сидя на корточках перед малышом, находится с ним в максимальной близости. - Я хочу ещё, - от таких слов у альфы волосы на затылке встали дыбом, и сердце, остановившись на мгновение, запустилось с двойной силой. Это был конец самоконтролю... Ощущение страха сменилось страстью и желанием, между ног всё пылало, дырочка пульсировала, выделяя смазку. Всё тело отзывалось на касания против воли. Каждый раз он тянулся за ласками альфы, каждый раз поддавался поцелуям, всё больше теряя голову. Почему это так хорошо? Это постыдно, это неправильно, но ощущения, которые ему дарил Чонин, заставляли эти мысли ломаться на мелкие кусочки. Кожа горела, и лишь касания альфы приносили облегчение. Он податливо поднял руки, помогая Альфе снять с него одежду. Становилось всё жарче и жарче, а дрожь никак не хотела проходить. Руки, обнимающие шею Чонина, совсем не слушались и были такими слабыми, как и весь он. Альфа уложил Тэмина на простыни, нависая над ним. С каждой минутой его ласки становились требовательнее, руки сильнее сжимали и мяли, а поцелуи сменялись укусами и языком. Кожа омеги, как бархат, заставляла вновь и вновь касаться её. Чонин до боли желал облизать сладкую омежку с ног до головы, вновь почувствовать пьянящий привкус его смазки на языке и медленно терять остатки разума. Подставляя шею для новой дозы поцелуев, Тэмин тихо постанывал, закрыв глаза. Он стыдился себя, своего тела и голоса, который не слушался. Но ничего не мог с собой поделать, он мог лишь болезненно выгибаться навстречу к желанным прикосновениям. Соски котёнка набухли, сменив цвет от нежно розового до соблазнительно красного. Глаза альфы недобро заблестели и в следующую минуту он впился губами в правый сосок, терзая его зубами. Тэмин захныкал, зажмурив глаза, а сильные руки альфы опустились ему на бёдра, судорожно избавляя от штанов. Сладко облизнув соски, Чонин не сдержался, пару раз всё же сильно прикусив их, при этом вырвав из уст малыша пошлые стоны. Тело омеги трепетно отвечало на ласки, подаваясь к каждой ласке, влажные и горячие губы спустились к впалому животику, обводя его языком и заставляя подрагивать от желания. Вся кожа была в разы чувствительнее, чем обычно. Это было похоже на лихорадку, когда ты весь горишь от температуры. Касания жгли, как раскалённая лава, при этом принося болезненное наслаждение, от которого омега стонал, срывая голос. После того, как альфа снял с малыша последний элемент одежды, он нетерпеливо развёл худые колени, устраиваясь между ними. Жадно облизнувшись, он с наваждением смотрел, как аккуратный член котёнка истекает смазкой, пачкая белоснежный живот. Хищно улыбнувшись, Чонин перевёл взгляд на личико омежки, который был в полуобморочном состоянии, после чего он нагнулся вниз... Кончик языка коснулся чувствительной головки члена, и Тэмин выгнулся до хруста в позвоночнике, приятно застонав. Альфа сразу же откинул ножки омеги себе на плечи, приподнимая его за бёдра. Тэмин, захлёбываясь в своих собственных стонах, звал имя своего Альфы, моля его не зная о чём, а Чонин не собирался останавливаться. Глаза Альфы почернели и в их глубине сверкал совсем не добрый огонёк. По внутренней стороне бедер котёнка непрерывно капала смазка, запах которой превращал Альфу в зверя. Он с наслаждением коснулся пальцами дырочки, ловя капли и жадно слизывая, при этом издавая звериное рычание. Такое действие альфы сводило с ума омегу, заставляя его ещё больше течь. Дырочка пульсировала, а ноги сами раздвигались шире. Чонин хрипло рыкнул, вобрав в рот член омеги до основания. Приблизив пальцы к сочившейся смазкой дырочке, он начал её массировать. Тэмин прикусил губы до крови, но даже это не позволило ему сдержать свой вскрик. По вискам скатились слёзы от сильного наслаждения, дрожащие пальцы зарылись в волосы альфы. Даже на уровне инстинктов, которые сейчас взяли верх над разумом, Чонин понимал, что омега слишком узкий. Кончик указательного пальца еле нырнул внутрь, растянув жаркие стенки дырочки. Смазка облегчала процесс, делая вхождение более безболезненным. Пытаясь отвлечь котёнка от новых ощущений, Чонин продолжал ласкать его член при этом чувствуя, что постепенно он расслабляется, пропуская его палец внутрь. Омега тихо пискнул, в следующую минуту кончая в рот Чонина, из уголков рта альфы струйками потекла влага, но Чонин облизнулся, не дав потеряться ни одной капле. Нависая над Тэмином, Чонин сквозь пелену возбуждения понимал, что тот ещё не готов, но член, который болезненно ныл и не давал нормально мыслить, не позволял ему продолжить подготовку. Повернув хрупкое тело на живот, Чонин сунул под него подушку, заставив выпятить попку. Худенькая спина, выпирающие позвонки, серебристые волосы, разметавшиеся по подушке. Белоснежные бёдра и округлые полушария открывали вид на раскрасневшуюся дырочку, которая судорожно сжималась, каждый раз выделяя прозрачную влагу. Нагнувшись, Чонин несколько раз жадно провёл по ней языком, каждый раз с наслаждением слушая болезненные стоны малыша. Он выпрямился, взяв свой каменный член, который истекал смазкой, и ткнулся головкой к маленькому отверстию. Тэмин даже не успел сообразить, что происходит. Ему казалось, что его опять будут ласкать язычком и всё закончится так же, как и днём. Но он вздрогнул, ощутив что-то очень твёрдое и горячее, упирающееся в его отверстие. Малыш еле разомкнул глаза, пытавшись обернуться, как его тело пронзила боль. От низа копчика до пальцев ног в миг всё парализовало. Боль была беспощадной и настолько сильной, что резкими волнами отдавалось по всему телу, заставив вскрикнуть изо всех сил. Перед глазами всё потемнело, а руки судорожно вцепились в простыню. Уткнувшись носом в подушку, Тэмин почувствовал, что не может вдохнуть, боль давила, как тяжелый груз, и, казалось, сил нет даже для ничтожного глотка воздуха. - Тише, маленький, тише, скоро всё пройдёт. Потерпи, - Альфа, не церемонясь, надавил сильнее , всё его тело вспотело от жара, и он судорожно облизывал пересохшие губы. Теснота желанного тела была крышесносной, заставляла перестать ощущать мир вокруг, не чувствуя ничего, не слыша ни криков боли омеги, не видя его слёз. Через несколько секунд Чонин начал медленно двигаться, Тэмин под ним совсем стих. Альфа жадно мял в руках маленькие упругие ягодицы, лапал талию и ликовал от близости желанного тела. Но когда он него припустил бедра омеги ниже, изменяя угол проникновения, Тэмин застонал, и этот стон явно не был болезненным. Одно вхождение под другим углом и раскалённый член альфы задевает внутри него чувствительную точку, те сильные чувства, которые он испытывал при боли, стали ничтожно малы перед наслаждением, которое накатилось на него, как цунами. Каждый раз альфа задевает эту точку, срывая из уст Тэмина отчаянные стоны наслаждения. Малыш был способен лишь приоткрывать губы, издавать пошлые звуки, ещё больше сводя с ума своего альфу. Через пару минут Тэмин почувствовал, что его сердечко сейчас лопнет от сильных ударов, от этого даже уши заложило, после чего он замер, чувствуя, как сладкая судорога, начиная с кончиков пальцев ног, прошлась по всему телу. Он закатил глаза, хрипло застонав, и волны оргазма накрыли его, заставляя потерять сознание. Чонин почувствовал, как жаркие и узкие стенки, которые плотно его прижимали, начали сокращаться. Он взвыл, как раненный зверь, пот лился ручьём, и, не в силах больше сдерживаться, он кончил, заполняя тело своей омеги горячей спермой. Узел на головке члена стремительно начал набухать, предупреждая о сцепке, и Чонин рухнул на бок, притягивая к себе хрупкое тело котёнка. На ближайшие полчаса они будут сцеплены узлом, и каждые несколько минут будут ощущать ни с чем не сравнимый чистый оргазм. После чего узел спадет и альфа сможет выйти из разгоряченного тела омеги. Обнимая нежное, обмякшее тело, Чонин покрывал плечи и шею малыша поцелуями. А когда котёнок очнулся от первого оргазма в сцепке, жалобно простонав, Чонин понял, что не так уж и плохо справился без тормозов.