Не совсем Красная шапочка

Проверено Это был древний век, когда сжигали ведьм, когда поклонялись нескольким богам, а не одному. Именно в это время все знали о существовании сверхъестественных сил. Самыми ужасными из которых для людей были оборотни. Они нападали в полную луну, оставляя после себя лишь горе и море крови. В основном эти существа обитали в лесах, неподалёку от маленьких посёлков. Люди в этих посёлках обычно раз в год приносили своего рода жертву для оборотней, чтобы те не трогали их поселение. Обычно в жертву шли молодые, не достигшие зрелости юноши. Почему парни? Просто договор почему-то был именно на условиях жертв мужского пола. Из-за этого во многих посёлках оставалось большинство женщин. В одном таком поселении жила очень умная женщина по имени Нана Савада. Она была целительницей «Намимори», её уважали и ценили, даже после неожиданной беременности. Почему неожиданной? Просто однажды, уйдя в лес и вернувшись через три недели, она явилась с ребёнком под сердцем. Кто отец? Все посчитали, что лесной дух благословил её, и не лезли с расспросами. Когда же женщина родила, долгое время никто в посёлке не знал, кто же появился на свет у их целителя. Нана родила сына, но зная законы, ей пришлось солгать, сказав, что родилась дочь, а Шаман, единственный мужчина-лекарь, подтвердил это. Так и рос ребёнок в образе девушки. Имя ему дали Тсуна, так как он был двадцать седьмым рождённым ребёнком за год. Для жителей это число означало «Небесный огонь», который был дарован людям, чтобы те согревали свои жилища. Давным-давно ходили легенды, что небесное божество, именно 27 года, в день рождения Тсунаёши, даровал жизненное пламя, которое дало людям возможность идти вперёд. Мальчик рос смышленым, добрым и очень любопытным. В возрасте пяти лет, мама объяснила ему, что он мальчик, но это нужно скрывать от всех. Ещё был запрет ходить в лес, вернее в сторону волчьей тропы. «А не то, Тсу-кун, тебя съест серый волк», - напутственно говорила матушка. В поселении Саваду прозвали Красная шапочка, и вовсе не из-за того, что он носил красную шапку. Просто миловидный паренёк, для всех девчушка, всегда ходил в алом плащике. Его для него сшила мама: красивый атласный плащик, который была ярче самой крови. Сам Савада Тсунаёши со временем превратился в красивого юношу-девушку. В пятнадцать у него уже были длинные шоколадные волосы: вверху необычно торчащие в разные стороны короткие пряди, а к низу спускались шелковистые локоны, достигая бёдер. Кончики локонов мило вились, создавая кукольный вид парня. Плюс ровная челка, которая слегка прикрывала яркие и большие глаза цвета карамели. Сама по себе у него была бледноватая кожа, да и телосложение хрупкое, хоть и подтянутое. На удивление матери, ни на ногах, ни на лице даже не проступил пушек, всё было идеально гладкое. От чего Шамал, издеваясь, говорил «А ты точно парень?». Из-за вечной необходимости скрываться паренёк носил пышные короткие платьица. И сегодня он надел новое сшитое матерью платье. Красивое, под цвет плаща, такое же кроваво-алое, с белым пышным подъюбником и такого же цвета передничком. Надев белые тёплые чулки, с ели заметным пушком по верху, чёрные сапожки без каблуков, поверх, на плечи, он накинул меховую изнутри накидку и, не связывая волосы, надел плащик, скрывая свою голову и лицо за широким капюшоном и при этом беря корзинку. Сегодня пришло время сборов зимних редкостных трав. Тсу нравилось ходить по лесу, собирать травы, а потом с упоением делать лекарства на зиму. Сейчас зима, и есть такие травы, которые растут под толщей снега. Именно они очень ценны для целителей и травников. Но Тсуна забыл, что именно сегодня оборотни приходят за своей жертвой. Уже давно выбрали милого юношу из одной семьи; целый год он жил в достатке, как в последний. Это печалило Саваду, было больно и неприятно от осознания того, что вот он был бы на его месте, если бы не был трусом. А Тсунаёши был трусом, он сам это знал и это гложило парня изнутри. Придумывая отговорки типа «Я живу ради матери», знал, но все же молчал. Выйдя из дома, юноша пошел в лес; его не тревожил холод, так как к нему он привык за годы таких походов. Сегодня на удивление был тихий и солнечный день. Приятный хруст снега под ногами, освежающий воздух природы. Всё это приводило в невероятный восторг. Спокойное шествие парня, его искрящийся радостью взгляд, скрытый за капюшоном длинного развивающегося на лёгком ветру плаща. За сборами трав он и не заметил, как забрёл на территорию оборотней. Присев перед очередным пышным травяным кустиком, он и не сразу услышал шорох и шаги. - И что забыла Красная шапочка на территории волков? – неожиданно раздался до жути колючий, но приятный голос. Не думая кого-то встретить, тем более кого-то из оборотней, Тсуна подскочил, упустив из рук корзинку с травами. Перед ним стоял высокий, красивый мужчина. Чёрные, шелковистые на первый взгляд волосы, серые с необычным алым отблеском глаза. Сразу уловив от него сильный импульс, а вернее почувствовав его силу, Тсуна почему-то не почувствовал страха, просто внизу живота необычно запорхали бабочки. Что это? Бедный паренёк не знал. - Хиии, простите, я всего лишь собирал травы для лекарств, - невинно хлопая ресницами и запинаясь, пискнул шатен. - Хм, ты странно пахнешь, травоядное, - слегка поведя носом, уловил приятно сладковатый запах оборотень. Он словно окутывал, манил, а сладость его можно было попробовать на вкус. От чего во рту невольно образовалась слюна. Хищно улыбнувшись, волк стал медленно подходить к своей добыче. - Хииииии, не ешь меня, серый волк, – неожиданно выкрикнул паренёк, пятясь назад. И уже уткнувшись спиной в дерево, смог открыть глаза, которые ранее невольно зажмурил. Волк уже стоял прямо перед ним. - Я…Я…Я вовсе не Красная шапочка, я вообще парень, - в подтверждении он поднял пышные юбки вверх. Потом сразу же опустил. - Хах, это даже лучше, ведь и я вовсе не серый волк, - оскал стал ещё шире, так как улыбкой это назвать невозможно. – И по этой причине есть я тебя буду сооовершееенно по-другому, – с этими словами, откинув капюшон с головы мальчишки, он впился в его губы. Для него губы этой Карамельки, как мысленно окрестил он парня, были невероятно нежными и сладкими. Оторвавшись от них, брюнет облизнулся, выдохнув единственное - «сладкий». Не успел Тсуна опомнится, как его вновь поцеловали страстно, пылко. Его губы сминали в таком невероятном и совершенно первом в его жизни поцелуе. Иногда прикусывая до крови и нежно слизывая выступившую кровь. Поцелуй был крышесносящий, от чего разум затуманился у неопытного доселе шатена. Он и не понял, когда поцелуи и укусы перешли на его шею. Это было возбуждающе приятно, ноги и вовсе не хотели держать тело Савады. Но сильные горячие руки удерживали его, не давая упасть. Сам он успел обвить шею незнакомца, просто не думая, отдаваясь своим ощущениям. Всё закрутилось, завертелось, все поцелуи и укусы на открытых частях тела. Потом с него просто содрали плащ, опуская на белоснежный снег, а потом и падая на не сопротивляющееся тело сверху. Холода не было, был лишь жар тела. Как он оказался голым, в одних чулках, и сам не понял, как и факт обнаженного перед ним волка. Красивое, в меру накаченное тело; такая бледная кожа, бледней, чем у самого Тсуны, была горячей. Каждое его прикосновение обжигало, вызывая жар внизу живота. Боли не было, словно сам брюнет её забирал, была лишь непривычная наполненность внутри. А после невероятный прилив желания. Тело извивалось под приятными ласками, то быстрыми, то умеренными толчками. Невольно сжимаясь от накатившего впервые оргазма, шатен стискивает бока волка ногами, притягивая ближе. Но на этом ничего не закончилось, брюнет просто перевернул свою жертву животом вниз, сильно давя на поясницу и плечи, чтобы тот опустил их и приподнял свою филейную часть выше. И вот он не сдерживается, входя в такое желанное тело быстро, полностью. Теперь и сам Тсуна мог ощутит всецелостно партнёра. Крик удовольствия разнёсся по всему лесу. Было приятно, боль, смешанная с наслаждением. Прикусив губу, Савада сжимал до побеления костяшек алую ткань, подаваясь назад в такт толчкам. Сколько это продлилось, он не понял, но кончая в бог знает который раз, шатен отключился. Очнувшись уже когда потемнело, парень обнаружил, что был накрыт шкурой, всё так же лежа на своём плаще, голый и весь в сперме. Покраснев, сжимая шкуру медведя, он почувствовал невольно накатившиеся слёзы. Изнасиловали, бросили, хоть и укрыли. Да, он не сопротивлялся, да, получил удовольствие, но от этого становилось еще паршивей на душе. Быстро собравшись, одевшись, уже порядком замёрзший Тсунаёши вернулся домой. Слава богу, матери не было дома, и он мог, спокойно искупавшись, переодеться. Когда же Нана вернулась домой, её сын пил чай, встретив мать с улыбкой. Как позже он узнал, оборотни не пришли за жертвой, что всех удивило и насторожило. Сам Савада решил всё забыть как страшный, приятно-страшный сон. Стоя возле окна, он смотрел в чистое звёздное небо, сжимая ночную рубашку. - Он твоя пара, - неожиданно отвлёкший Кёю голос, привлёк внимание. Он посмотрел на подошедшего мужчину, высокого, с серебристыми волосами и голубыми холодными глазами. - Алауди? – вопросительно приподняв бровь, брюнет непонимающе уставился на своего брата. - Ты его хотел и хочешь, его запах сводит волка внутри с ума. Это означает, что он твоя пара, - переведя взгляд туда, где в ближнем к лесу доме возле окна стоял шатен, усмехнулся, хмыкая. – Так ещё ты его обрюхатил. - ЧТО? Он же человек, - удивлённо принюхавшись, Кёя нахмурился. От его Карамельки пахло не только карамелью, к нему добавился острый аромат шоколада. - Он не просто человек, Кёя, не просто, ответ тебе может дать Джотто, а сейчас пошли, - развернувшись, старший из клана Хибари скрылся в темноте. Младший же, ещё раз взглянув на свою теперь пару, усмехнулся. - Я вернусь за тобой, моя Карамелька, - и он, так же как и брат, скрылся в темном ночном лесу.