В ожидании бесконечности

I'm going back to the stars...

Коммуникатор резко обрывается на полуслове и неразборчиво шипит, угнетающе разрезая тишину. - Роза, - говорит он, и ей кажется, что она даже может слышать хруст суставов и то, как побелели костяшки его пальцев, сжавшие коммуникатор. Он так испуган. - Роза, ты... Она не отвечает. Последнее, что он видел - это взрыв, почувствовал короткую дрожь под ногами, и заметил, как полоса яркого света озарила небо. Он и не ждет, что она ответит. - Я иду, - твёрдо произносит он, жуткий страх в его собственной груди мешает словам. - Я почти там. Коммуникатор нерешительно замолкает. Она отчаянно тянется к нему, напрягает из последних сил мышцы, но ее рука даже не поднимается с бетонных обломков. Она абсолютно ничего не чувствует ниже своих плеч с тех самых пор, как упала несколько минут назад. Башня Торчвуда смещается над ней, облако пыли от обломков, наконец, оседает, и воцаряется относительная тишина. Бетон под её головой холодный, и она ощущает на своих губах пыль с пеплом, которые падают с обугленных этажей выше, где пожар все еще бушует. Она закрывает глаза, радуясь темноте и тому, что у неё нет возможности рассмотреть последствия разрушений. - Юная леди, - тихо произносит незнакомый голос, - Я думаю, вы найдете разумной мысль о том, что любую попытку вырваться из разрушенного здания лучше всего осуществлять с открытыми глазами. Слабый свет настойчиво пробивается сквозь веки; она открывает их и видит белую шевелюру, довольно выраженный нос и маленький электрический фонарик в морщинистых руках. Она облизывает губы: - Я эвакуировала здание. Вас не должно быть здесь. - О, это не так, я вас уверяю, - человек скользит фонариком по всей длине ее распростертого тела, делая паузу, когда вновь возвращается к лицу. Он смотрит наверх, освещая лучом света темноту над своей головой. Пыль до сих пор витает в воздухе. – С какой высоты ты упала? - С приличной, - она кашляет, и хриплый звук эхом мечется между завалами. - Вы не ранены? - Вовсе нет, - отвечает человек. - Я находился в другой вселенной, когда произошел взрыв. Он становится на колени рядом с ней, двигаясь в жесткой нерешительности из-за своего возраста. Она наблюдает, как его пальцы бережно обхватывают ее запястье, а затем проверяют пульс на артерии у горла. Его кожа сухая, неестественно холодная; глаза темные, проницательные и пугающе знакомые. Он хмурится, глядя на нее сверху вниз, линии морщин вокруг рта и в уголках его глаз становятся глубже. - Ты не можешь двигать руками и ногами. - Нет, - отвечает она. - Не могу. - Ей приходится сделать гигантское усилие, чтобы хоть немного выровнять своё дыхание, - В какой Вселенной ты был? Он выгибает бровь, - В той, которой пахнет значительно лучше, чем тут. Там только что взорвался военный корабль Чула. - Он разматывает с шеи шелковый шарф и плотно обвязывает вокруг ее правого бедра в подобии импровизированного жгута. Он смотрит на неё с почти вежливым равнодушием, словно сломанное тело под его руками было откормленным автомобильным двигателем или тостером. Ничего, кроме жалости к ней - и не больше. - Мне нравилась технология корабля Чула, в отличие от него. Когда мы только встретились, - она улыбается, и эта улыбка получается чуть более вымученной. Он садится рядом и достает носовой платок из кармана пальто, вытирая кровь на своих руках, - Как тебя зовут, дорогая? Она сглатывает, - Роза Тайлер. Человек кивает, и тусклый свет от фонарика освещает жёсткие складки на его старом лице. Затем она видит, как он медленно наклоняется, и ладонь обхватывает её обмякшую руку: - Роза Тайлер, ты умираешь. - Да, - говорит она тихо. - Я знаю. Ей кажется, что она чувствует прикосновение его прохладной кожи, беспокойное биение пульса и, может, она смогла бы дать ответную реакцию при большом желании. Вместо этого она смотрит ему прямо в глаза. – ТАРДИС тоже здесь? Напряженная пауза обрывает его ответ. Доктор смотрит на нее сверху вниз, его лицо нечитаемо. Как у незнакомца. Она видела это выражение тысячи раз. Спустя минуту, он мягко прочищает горло. - Твои травмы слишком серьезные. Даже если ты переживешь путь до ТАРДИС... - Нет, - говорит она. – Я не это имела в виду. Ее дыхание становится трудней; она лежит, всего мгновение наблюдая за будто чужими подъемами своей собственной груди. - Ты должен уходить. Здание неустойчиво. -Я в курсе этого, - отвечает он нетерпеливо. - Я не идиот. - Нет, но ты находишься в опасной... - она останавливается, пытаясь дышать. - ...близости от угрозы так и не отдохнуть. В старости. - Она горько усмехается, - Наверно, я не должна была это всё тебе говорить? Он хмурится, пронизывая её острым взглядом, - Законы времени, мисс Тайлер. - Ах, да, - слабая улыбка всё ещё не покидает её губ, - Ты говорил мне об этом один раз. Что-то вроде... Первый Закон Времени гласит... Повелители Времени никогда не занимаются стиркой, но это будет восхитительно, если когда-то вдруг придется попробовать, - она закрывает глаза. - Ты проиграешь эту борьбу. Просто, чтоб ты заранее знал. Он подозрительно тих какое-то время. - Я уверен, что ты была достойным противником. Она открывает глаза и смотрит, как его большой палец располагается на её безымянном пальце, чуть выше сустава. – Роза... Статический треск от коммуникатора на её бедре внезапно прерывает их. - Роза, - говорит он, и рваное отчаяние в его голосе горит фантомом симпатической боли. - Роза, я знаю, что ты меня слышишь. Я внутри башни. Я иду. Она встречает внимательный взгляд седого Доктора: - Он не может. Если он попадет сюда, то умрет. Доктор пожимает плечами: - Он восстановится. - Нет, - резко говорит она. - Он не сможет. - Она позволяет мольбе проскользнуть в ее глазах. - Пожалуйста. Я... Он поднимает руку, чтобы остановить ее до того, как она успевает произнести очевидное: - Да, моя дорогая, я знаю. Я старый, не слепой, - он отцепляет коммуникатор с её пояса, поднимая его к губам и большим пальцем нажимает передатчик внизу, - Доктор? Ты узнаешь мой голос? Наступает молчание. Затем резкий голос вырывается на другом конце связи: - Где Роза? - Она здесь, - он делает паузу и отворачивается, его лицо скрыто в тени так, что она не может его рассмотреть, - Мне очень жаль, мой мальчик. Ты не успеешь прийти к ней вовремя. - Ты не можешь этого знать. - Боюсь, что могу, - он тянется к кобуре на поясе и медленно вытаскивает ее пистолет. - Мисс Тайлер намерена держать тебя на безопасном расстоянии от обломков. Если ты будешь продолжать настаивать и подвергать свою жизнь опасности, она попросила, чтобы я использовал ее оружие, дабы ускорить неизбежное и сделать тщетными любые попытки спасения, - он держит пистолет близко к динамику и с громким щелчком снимает его с предохранителя. - Ты прекрасно знаешь, я вполне способен на это, мой мальчик. Тишина. Доктор аккуратно скользит пистолетом обратно в кобуру, и Роуз лукаво улыбается ему: - Безжалостный, - говорит она, ее голос медленно затихает, - Жаль, что я на самом деле думала об этом. - О, он всё еще идет. Найдет способ проследить сигнал твоего коммуникатора, я думаю, - обломки бетона лежат без движения; они молча слушают пространство, ожидая обвала. Ничего не происходит. - Ты должна поговорить с ним. - Ты должен уйти. - У меня есть время, - говорит он, и она смеется, но в отчаянном смехе нет ни капли радости. Смех превращается в кашель, кашель с горьким острым жалом в глубине горла. Кровь появляется в уголках губ; он вытирает ее мягко чистой стороной платка. - Я полюбила тебя, когда мне было девятнадцать,- шепчет она. – У нас всегда недостаточно времени. Коммуникатор шипит в руке Доктора, подавая признаки жизни: - Позволь мне поговорить с ней, - выдыхает он резким запыхавшимся голосом - она моментально закрывает глаза. И кивает. Доктор подносит коммуникатор к её слабо дергающимся губам, и она слышит его низкий гул, когда он нажимает кнопку передатчика. - Привет, дорогой, - весело произносит она и чувствует как болезненно слёзы жгут глаза. - Ты не поверишь, какой насыщенный у меня был день. - Послушай, пожалуйста, - нетерпеливо перебивает он. - Я почти там. Ты должна держаться, Роуз. Я хочу, чтобы ты это сделала. Она встречается глазами с другим Доктором, он снова нажимает кнопку. Она делает глубокий, срывающийся вдох. - Доктор, я поймала Каннингема на краже гранаты из камеры хранения на первом уровне. Он умер. Ты должен пойти к нему в квартиру и убедиться, что он больше ничего не взял. Если это не так... - Чёрт с ним, - говорит он, с опасной человеческой яростью в голосе. – Не думай, что мне есть до этого хоть какое-то дело! - Мне есть дело, - говорит она слишком резко. – И так как именно у меня позвоночник разделился на две части, то думаю, что сама буду направлять разговор, спасибо. Он говорит ещё что-то, коммуникатор шипит, и слова проглатываются ещё на полуслоге. Одно из них звучит как ее имя. Она глотает тугой ком в горле: - Скажи маме - это не больно, - шепчет она. - Скажи ей, что я была не одна. - Ты не умрешь, - отвечает он, и теперь нет ничего человеческого в его голосе. - Я не позволю тебе. - Кстати говоря, - она в очередной раз совершает мучительную попытку улыбнуться, - ты сейчас бежишь через здание, которое вот-вот должно обрушиться? – Дыхание глубокое, и каждый вздох – попытка сдержать себя в руках. - Ты идиот. - Прошу прощения? – Седой Доктор вопросительно смотрит на неё, подняв брови. - Да, ты тоже, - отвечает она. - Вы оба. Все вы. .. Идиоты. Она задыхается из-за давления в груди - не боль, не паника, но медленное удушение, с которым она не в состоянии бороться. Она думает, что это её последние вздохи, и ей приходит мысль, что она даже могла бы их сосчитать, если бы для этого было достаточно времени. Другой Доктор берет ее за руку и прижимает к своей груди между двумя сердцами. - Пожалуйста, - тихий шепот звучит в тишине. – Он не может. Торчвудская башня медленно осыпает их лица градом пыли и теплого пепла. Металлические балки крутятся в бетоне, кряхтя, пока вес неумолимо тянет их вниз. Звук странный и неземной - считает она, невероятный, как песнь китов. Как нечто прекрасное в темноте. Его фонарик всё ещё светит, но она не может видеть его. - Если я уйду сейчас, - печально говорит седовласый Доктор, - если я оставлю тебя, я ещё могу спасти его. Она еле заметно кивает, ее рот смертельно сух. - Скажи ему... - Тише, дитя, - его губы невесомо касаются её, - Он знает... Она не чувствует, как его рука оставляет ее; она слышит его шаги, устойчивые и мягкие, когда он уходит прочь. Ее пульс становится всё слабее, и она думает: Я никогда не пропустила бы этого. Даже ради всего мира. Она слышит до боли знакомый шум ТАРДИС на расстоянии, и, когда она открывает глаза в темноте, она видит его лицо. Ощущая тепло одного сердцебиения напротив своей ладони. Её грудь затихает без движения.