Кто, если не ты

Он окончательно проснулся от весьма неприятного ощущения замерзшей ниже колена левой ноги. Правой, впрочем, жарко тоже не было. Гамлет неловко и вяло дернул конечностями в попытке упрятать их под одеяло, но в этом не преуспел, зато пнул что-то твердое, лежащее рядом. Это что-то буквально через мгновенье произнесло осиплым, но ровным голосом Максима: - Очнулся? До конца не уверенный в том, какой ответ на данный вопрос будет правильным, Гамлет с трудом разлепил глаза, но тут же зажмурился с мучительным стоном. Рассеянный сероватый свет зимнего утра резанул хуже ламп в операционной, отзываясь ярким фейерверком оглушительной боли в голове. - Тебе совсем плохо? Педантично уточнил дуал и получил в ответ новый страдальческий звук, в котором, однако, слышалось утверждение. - Значит, будем предпринимать меры. Заключил Максим, аккуратно и решительно снял перекинутую через собственную грудь гамлетовскую руку и сел на кровати. Отметил царящий в комнате типичный послепраздничный бардак, поискал взглядом очки, но был отвлечен от этого благого занятия практически прилепившимся к бедру холодным. Он оглянулся через плечо, заметил попытавшегося свернуться в более компактную структуру Гамлета, лишившегося в лице дуала портативного и весьма комфортного обогревателя, и только молча покачал головой. Встав, Максим, несмотря на вялые попытки сопротивляться и страдальческое фырканье, отобрал сбитое в невнятное гнездо одеяло. - Садист… - замогильным шорохом прозвучал голос Гамлета, уткнувшегося лицом в подушку и вызвавшего этим нехитрым движением наново желание головы распасться. - Да, - согласился Максим, встряхивая и расправляя одеяло. – Виски вчера было лишним. Определенно. - Угуууу. Мааааакс… - Да? – он накрыл Гамлета как следует, укрывая все должные быть укрытыми части тела. И пошел закрывать окно, поскольку в помещении действительно было прохладно. Особенно если на тебе надет один только галстук. В ромашку. Осознание этого очевидного факта застало Максима в процессе поворачивания ручки стеклопакета. Но он мужественно завершил действие и только после этого схватился за висящую на шее затянутую кривым узлом деталь гардероба. Галстук под суровым взглядом дематериализоваться не пожелал, происхождение его тоже более понятным не стало. Зато с кровати, наконец, донеслось окончание гамлетовского зова. - Маааакс… Похмелье… - Я уже понял. Подожди немного, - Максим со вздохом отпустил галстуков хвост, признавая все, с ним связанное, проблемой маловажной и второстепенной. Проблемой приоритетной было самочувствие дуала. - Нет… У тебя… Похмелье… - проскрипело невнятно из одеяльного кокона, откуда на свет божий торчали теперь только огненные вихры Гамлета. - У меня оно далеко не так выражено, как у тебя. Легкой ломотой в висках и изжогой можно пренебречь. Кокон с нотками зависти угукнул и затих. Максим, погладив аккуратно одеяльное образование там, где угадывалось чужое плечо, ногой ощупью нашел под кроватью один свой тапок. Второй был гамлетовский. Третий – миниатюрный женский. Четвертым предметом оказался пистолет. Его, Максима, табельный – иным тут браться неоткуда. С тяжелым вздохом он нагнулся и пошарил рукой, извлекая ствол. С тапками можно разобраться потом, но валяться абы как и абы где оружию он позволить не мог. С пистолетом в руке Максим прошлепал босыми ногами на кухню и уже совершенно не удивился ни лежащему на подоконнике второму женскому тапку, хорошо бы, чтобы он был парным к тому, подкроватному, ни подвязанным на светильник собственным брюкам. Нет, виски вчера точно было лишним. Завернув оружие в пластиковый пакет и сунув в морозилку, он быстрыми скупыми движениями поставил кипятиться чайник, налил в стакан холодной воды, бросил туда растворяться пару таблеток патентованного антипохмельного средства из аптеки, достал из холодильника заранее приготовленный в расчете на тяжкое похмелье бульон. И, пока одно остывало, второе кипятилось, а третье ждало своего часа, вернулся к Гамлету с торжественно зажатым в руке стаканом, весело шипевшим и плевавшимся мельчайшими водяными брызгами. На звук шагов кокон пошевелился. Потом еще пошевелился, потом явил миру страдальчески перекошенную физиономию, на которой скорее угадывались тонкими щелочками приоткрытые глаза. - Гааалстук… - Гамлет нашел в себе силы хмыкнуть, и тут же сморщился. - Галстук, - подтвердил Максим, присел на край кровати и протянул питие дуалу. – Пей. - А может не надо? – рыжий скуксился, но от дальнейших ползаний по кровати был удержан сжавшей одеяло стальной хваткой рукой партнера. - Надо. Пей. Гамлет с трудом приподнялся на локте и припал губами к краю стакана, столь заботливо удерживаемого Максимом. - Гадость какая… - произнес он десяток глотков спустя, скривился и бережно уронился на спину, натягивая одеяло по самый подбородок. Однако на дуала посмотрел чуть более осмысленно. - Пей. Так все пройдет гораздо быстрее. - Мааааакс! - Хорошо. Я поставлю на тумбочку. Позже допьешь. Гамлет обиженно поджал нижнюю губу и отвернулся. Хотя, скорее сделал вид, что отвернулся, боясь тревожить лишний раз трещащую голову. Он прекрасно знал - спорить с Максимом сейчас совершенно бесполезно. И просто неразумно. Но то, что он навел – это все же гадость! Гамлет с негодованием посмотрел на оставленный стакан, одновременно прислушиваясь к творящемуся на кухне и в собственном организме. Организм ответил першением в горле, мерзким привкусом во рту и подымающейся откуда-то из области желудка дурнотой. На кухне хлопали дверцами, гудела, а потом пищала микроволновка, стеклянно и железно звенели – в общем, разводили бурную деятельность, конечным объектом приложения которой будет, без сомнения, он сам. И, конечно же, под аккомпанемент из «надо» и «полезно». По полу снова звучно заширхали шаги, рядом со стаканом приземлилась кружка, из которой парило горячим чаем. Матрас упруго прогнулся под опустившимся на него тяжелым телом. Сборище натумбочной посуды пополнилось еще одним неопознанным экземпляром, а одеяло сдернули пониже. Нехотя разжмуривший глаза Гамлет отметил исчезновение галстука, но не прибавление предметов одежды на Максиме в принципе. И, пока он старательно неухмылялся, дуал посмотрел своими светло-серыми пронизывающим глазами и произнес коротко: - Сядь повыше. Наш сеанс терапии продолжается. - Мааааакс… - в стоне Гамлета сконцентрировалось все страдание человечества. - Садись. Я не хочу, чтобы ты подавился и все тут облил. - Ну да. Не дай боже простыню заляпаю, какая трагедь будет. По губам Максима скользнула малозаметная ухмылка. Язвящий Гамлет – это однозначно живой Гамлет. Уже хорошо. - Трагедь, как ты выразился, будет, если я буду бездействовать в тот момент, когда могу что-то для тебя сделать. - Хочешь для меня что-то сделать… - Гамлет издал полный муки вздох. – Добей уже, чтоб я не мучался… - Рано пока. Еще повоюем. Максим улыбнулся шире, показывая кромку зубов, и аккуратно потащил из-под дуала подушку с намерением поставить ее торчком и создать таким образом надежную опору под его спину. Сраженный подобным физиономическим аргументом рыжий пошевелился, а еще через несколько минут кряхтения, шевеления, театрально закатываемых глаз и полной невозмутимости в ответ Гамлет, наконец, был утвержден в подходящую позу. Но, посмотрев на подрагивающие руки, миску вручать Максим ему поостерегся. И, предупреждая могущий последовать за недоуменно наморщенным носом вопрос, поводил ложкой в красноватой жидкости и стал рассказывать: - Бульон говяжий. С черным и красным перцем, лавровым листом, луком и томатами. Все строго по рецепту. Но я добавил еще сто грамм мелко нарубленного мяса. На посещаемом мною соответствующем ресурсе позиционировалось как хорошее средство при… - Я не буду это есть! – резкий, с нервными и непреклонными нотками голос Гамлета прервал кулинарный монолог. - Будешь. – Максим спокойно зачерпнул ложку и поднес ее к губам дуала. Проследил, чтобы он, пусть и с выражением крайней степени отвращения, проглотил ее содержимое, и зачерпнул снова. - Макс… Меня мутит. - Это по большей части психосоматическое. Просто не думай о. И допей уже аналоговый антипохмелин. Он влил в Гамлета новую порцию варева и повторил свое движение, продолжая не обращать внимания на попытки сопротивления. - Я надеюсь, что мои мучения будут отомщены. - Твои мучения будут вознаграждены. - Как же? – кисло протянул Гамлет. - Поцелую, - губы Максима сложились в подобие шутливой улыбки. - И не один раз. За такое! – угрожающим тоном процедил его дуал, криво ухмыльнувшись. И, машинально проглотив бульон, потянулся к стакану на тумбочке. – А еще будешь лежать тихо и беречь мой покой. Наконец-то уже. - Не раньше, чем найду очки. Потому что иначе будет велик риск их гибели в будущем под частями пришедшего в движение твоего тела. - На елке твои очки, - фыркнул рыжий, кривясь и залпом выпивая содержимое стакана. - Хм, действительно, - Максим потер подбородок, характерным для всех близоруких людей жестом прищуривая глаза в попытке сделать картину елки более четкой. – И, хорошо, отложим пока выяснение обстоятельств, при которых они туда попали. - Гениальная идея. Одобряю, - Гамлет под направленным на него в упор свинцовым взглядом состроил мордаху более чем невинную. – И где там уже твоя чудо-похлебка? Максим молча вручил ему миску и ложку, аккуратным четким движением зачесал пальцами назад собственные светлые волосы, пригладил дуаловы вихры и сделал пометку в памяти – не забыть вынуть из морозилки пистолет, которому так и не пришлось выступать в роли основы для холодного компресса. Но – потом, после фазы оберегания покоя Гамлета. В том, что ему не дадут ранее дойти до кухни, Максим не сомневался.