Почувствуй себя человеком...

Время меняет людей… — Будет дождь, — Аннет произнесла эту фразу непроизвольно, поглаживая тонкими пальцами аккуратную чашку. Она не видела погоды, не выглядывала на улицу, но будто чувствовала, как свинцовые тучи медленно, но верно отвоевывали свою территорию на небе. Светлые волосы собраны наверх, заплетенные в красивую сложную прическу, украшенную множеством заколок. Аккуратное легкое зеленое платьице с неизменным корсетом и пышной, хоть и из тонкой ткани, юбкой. Белоснежные гольфы и туфли. Она, будто застывшая во времени, ему не подчинялась. Аннет смотрелась… странно. В этой обжитой гостиной, где столько новой техники, где абсолютно все кричит:«Сейчас XXI век», она была ярким пятном. Притягательным, но странным. Будто кто-то, играясь с фотошопом, ради смеха примостил девушку из прошлого в картинку будущего. Это было чуждо. И в первую очередь для него. Для человека, нет, шевалье, что прожил не одну сотню. Для того, кто шел рука об руку со временем. Он не пытался подчинить его, нет. Для него время было другом, а для нее… Наверное, Аннет просто его не воспринимала. — Прогноз погоды посмотрела? Нет, разговор явно нужно было начинать не так… — Зачем? — короткий взгляд зеленых глаз. — Люди могут ошибаться, а я - нет. — За последнее время люди стали намного умнее, — Соломон не мог понять куда девалось прошлое обаяние. Он мог очаровать любую девушку, лишь мило улыбнувшись, но тут отчего-то не получалось. Перед ним сидел ребенок. Верно, просто ребенок. Но, несмотря на эту внешность, он чувствовал, что не может говорить с ней как с Лулу или как с равной себе. — Я знаю как меняются люди, шевалье моей сестры, — Аннет мягко улыбнулась, поставив чашку на стол. — Не уверена, что разговоры о них интересны. — Я хотел поговорить с тобой о твоем шевалье. Отлично. Он закусил губу. Можно дружно похлопать Соломону за его нетерпение. Столько успешных сделок, столько переговоров, а тут… Девушка недовольно поджала губы, но все это было мимолетно, поэтому светловолосый подумал «показалось». — Если ты хочешь спросить что-то о Найте, — лицо дрогнуло, — то лучше спросить именно у него. Я не из тех, кто интересуется всем этим. — Я хотел спросить о прошлом Александре! — выкрикнул Соломон, видя, что Аннет желает покинуть его. Королева вздрогнула, словно от удара, цепляясь пальцами в подол юбки, будто это хоть как-то могло спасти ее. Глаза зажмурились, боясь той картины, что снова собиралась вспыхнут перед ними. — Пожалуйста, Аннет, — Соломон сделал к ней уверенный шаг. — Я спрашиваю не просто так. Честно. Мне нужна твоя помощь и возможно… Но девушка всплеснула руками, не позволяя мужчине договорить. — Мне… Нужно идти... Прости... Не желая слышать больше ни одного слова, Аннет поспешила оставить Соломона одного. Тактика была неверной… * * * — Они не навредят Аннет. «Красный Щит» всегда бережно относился к королевам, если можно так сказать. Натан и сам не знает зачем последовал за Михаилом в лабораторию. Верно, Михаил. Лучший друг, шевалье с которым он прожил столько лет вдруг стал чужим. Уже не другом. Уже не Михаилом… Шатен никак не ответил. Он с интересом рассматривал какие-то приборы, и Натан был уверен, в этом Михаил, нет, Найт, разбирался лучше, чем он. — Почему вы оставили его там? Но Найт все не торопился отвечать, достав из кармана пиджака блокнот, он быстро в нем что-то записал, прежде чем вернулся к рассматриванию предметов. — Александр это ведь твоих рук дело? Ты создал его. Но как? — Натан нетерпеливо встал со стула. — Мы убили столько денег, времени, сил, а ты, черт возьми… Как смог сделать это ты? Ты же… — Бедный? Единственное слово и то брошенное с усмешкой. — Н-нет, — Натан закусил губу, понимая, что обидел шевалье. Хотя какое тут обидел? Скорее зацепил. Сильно и глубоко. Словно осколок стекла въелся в оголенную кожу. — Не тебе обсуждать со мной что делает шевалье, чтобы обеспечить свою королеву. Пока ты купался в роскоши, наслаждаясь жизнью, мы с Аннет каждые несколько лет купались в собственном аду. Потому что у этих чертовых кусков мяса всегда было какое-то дело до ребенка, что не выходит на свет. Вы только и делали, что бесились от своей жадности, — каждое его слово было пропитано ядом. — Балы, вечера, никому не нужная резня. Захотелось идеального шевалье? У вас кончались игрушки? Аннет не нужна была игрушка. Ей нужна была семья! Нелюди, которых она, представь себе, любила. Хотя что вам знать о семье? — губы Найта тронула улыбка, полная презрения. — Вы все мне отвратительны. Не стоит совать свой нос куда не надо. Ни я, ни Аннет не скажем вам не слова, а теперь прошу покинуть это место. У меня много работы. Разговор был окончен. Это было ясно по напряжению в воздухе и по широкой спине Найта, обтянутой белой рубашкой. Он не расскажет. И Натан в какой-то степени понимал его, но мысли о Соломоне делали его упрямее, не позволяя ему отступить. Да, возможно им жилось легче. Да, возможно он даже и представить не может, каково защищать свою королеву в одиночестве. Хадзи не в счет. У них с Саей не было таких проблем с солнцем. Но сейчас отчего-то он понимает, что такое семья. Когда он боится за Соломона не из-за кровной связи, а из-за чего-то другого, что он не понимает, да и по меркам шевалье чувствовать и не должен. Ни сказав ни слова в ответ, Натан развернулся, направляясь к выходу. Как глупо. Встретить через столько лет единственное по-своему родное существо и так и не суметь подобрать и слова… * * * — Тут стало… Как-то мрачно… Малышка Лулу чувствовала себя немножко неуютно. Обычно светлая, гостиная пришла во мрак. Плотные атласные шторы не пропускали в комнату ни единого лучика солнца, напоминая девочке о том временем, когда она еще имела «слабости» сифа. В самом помещение царила прохлада и какая-то обреченность. Так казалось Лулу, девочке, которая привыкла к солнцу. — Мы отвели Аннет только одну комнату, — оповестила ее Сая, включая в помещение свет. — Но потом как-то само получилось. Знаешь, Лулу, я так рада, что встретила кого-то из семьи. — Хотелось бы мне сказать что-то подобное… — Лулу, — брюнетка обернулась к девочке. — Я понимаю, что ваше первое знакомство прошло не совсем удачно, но ведь и Вы искали способ избавиться от солнечных лучей. Не нам обвинять и судить ее или Найта. — Я… Понимаю. — Проходи на кухню. Я приглашу ее. — Отлично, вот и повод выпить чаю, — девушка вздрогнула, услышав радостный голос Соломона за спиной. — Обожаю твою привычку не закрывать двери. Ну что, идем? — положив ладони на плечи девушек, он не настойчиво направил их в сторону кухни. — Аннет, милая, хватит листать альбомы. Уверен, твоя очаровательная племянница может рассказать тебе очень многое. — С-Соломон? — Что такое, прелесть моя? И снова эта обаятельная улыбка и забота вперемешку с чертиками в глазах. Боже, у этого блондина настолько резко меняется настроение, что Сая даже удивляться не успевает. — Я… — Хочешь мороженку? — Соломон отпустил Лулу и, сделав шаг, чтобы оказаться лицом к лицу с Саей, приблизился. — Сегодня на улице довольно жарко, не находишь? Мне кажется ты уже покраснела. Жарко? — Он касается лба ладонью, не разрывая зрительного контакта.- А если мои ладони теплые? — Мужчины совсем перестали понимать что такое «интимное пространство», — покачав головой, заметила Аннет, проходя мимо парочки. — В мое время все было по другому. Коснуться хоть пальца любимого человека было уже наградой. — Согласен, — Соломон поспешно кивнул, протягивая Сае ладонь. Та отступила. Видимо растерялась окончательно. — Ты уже был в этом доме, Соломон. — Спешил сообщить, что дождь все же пошел. Я восхищаюсь твоими талантами. Ох, там же тортик, — вдруг опомнился мужчина, после чего поспешил вернуться в гостиную. — Тебя безусловно окружают странные личности, — негромко произнесла Аннет, занимая место у окна. — Я тоже начинаю об этом думать… — Не забывайте, что я все слышу! — выкрикнул Соломон, прежде чем вернулся с тортиком на кухню. Он по-хозяйски поставил чайник, достал пару аккуратных небольших кружек и заварной чайничек, который уже был наполнен. — Соломон, у тебя что-то случилось? Первой из всех не выдержала именно Сая. Светловолосый конечно и раньше страдал такими неожиданными приходами, но вот такого довольного выражения лица брюнетка не видела давно… В последний раз, когда она видела Соломона, он был по-своему потерян, но в то же время решительно настроенный на что-то, а сейчас… К нему будто вернулась его беспечность. Словно тот Соломон, который верил, что одной своей обаятельной улыбкой может решить все, вернулся. — Я буду чаще улыбаться, если ты будешь смотреть на меня, — еле слышно шепнул мужчина в ушко, словно случайно касаясь Саи, когда ставил тарелку с ее лакомством. Он внимательно подвигал тарелку, будто от ее положения зависело много, а Сая просто задержала дыхания, чувствуя, как ее тело прожигает тепло, когда он касается ее спины своей грудью, а размеренное и спокойное дыхание шевалье щекочет плечо. Ей было… Неловко. Да, именно этим словом она все объяснила себе. — Я хотел поделиться с вами прекрасной новостью, — уже громко и для всех произнес Соломон, занимая место рядом с любимой девушкой. — Ровно сегодня утром в десять сорок пять моя компания заключила самую выгодную и самую лучшую сделку для нашей компании. — И ты решил ее отметить тортиком? — неуверенно спросила Лулу. Аннет на это прыснула в ладошку. — Да, только он в тринадцать ярусов и высотой почти полтора метра. — Мне кажется, что в этом смысле перегрелась не Сая, — заметила Аннет, отломив ложкой небольшой кусочек. — Что-то этот тортик не тянет на гиганта. — А я и не говорил, что он здесь. Он будет завтра. В одном из самом прекраснейшим месте в нашем городе. Я устраиваю бал. И полностью уверен в том, что каждая леди, сидящая здесь, почтит меня и моих друзей своим присутствием. Он все делал неправильно. Изначально. Делал резкие, поспешные движения. Мчался там, где стоило подождать. Давил на то, что было слишком хрупким. Но ведь никто не говорил, что он, Соломон Голдсмит, не может начать все с нуля. Вернуться в самое начало и сделать так, как действительно надо. Он узнает секрет создания шевалье и если понадобится, в чем он уже почти не сомневался, Соломон сделает из себя шевалье, но если допустит ошибку… Никто ведь не запрещает идти по другому пути.