В последнюю ночь навсегда.

– А я никому не нужен, – говорит он без нотки жалости к самому себе. Это верно, семья без него проживет. По скорбит для приличия, так же, как и кучка приятелей, но вполне продержится. Даже Хеймитч смирится с потерей – при помощи дополнительных доз алкоголя. Лишь один человек на свете действительно пострадает от этой невосполнимой утраты. И это я. – Мне, – возражаю я. – Мне нужен. Он с расстроенным видом набирает в грудь воздух. Готовится к долгому спору, а это нехорошо, это плохо, потому что разговоры о Прим и матери еще больше собьют меня с толку. И я закрываю напарнику рот поцелуем. Ну вот, опять это странное чувство. Так уже было однажды. В прошлом сезоне, в пещере, я целовала Пита, выпрашивая подарки у Хеймитча. Потом это происходило тысячи раз – и во время Игр, и потом. Но только единственный поцелуй затронул что-то в моей душе. Пробудил жажду большего. Правда, из головы тут же побежала кровь, и Пит уложил меня обратно. На этот раз нам ничто не мешает. После нескольких попыток Пит сдается, отказываясь от разговора. Внутри меня растет ощущение тепла, которое направляется из груди вниз по моему телу, вдоль рук и ног, заполняя все мое существо. Вместо того, чтобы удовлетворять меня, поцелуи имеют обратный эффект – заставляют хотеть большего. Я растворяюсь вместе с ним, будто погружаюсь в чан с кислотой, это неминуемо. Мягкий песок – теперь наше ложе, которое незаметно утянуло нас в свои объятья. Чувствую каждой клеточкой, как парню меня мало. И вот, оторвавшись, жадно хватаем пару глотков воздуха. Мы понимаем друг друга по глазам. Так это не оставить, слишком поздно.. Тяжело дыша, он жадно и беспощадно впивается в мои губы снова. Руки перестали меня слушаться, я вцепилась в продольные мышцы спины, как только нащупала голую плоть. Ох.. они напряжены как струны. Они источают власть и силу, я не в силах сопротивляться, да и зачем.. Другой рукой я, дрожащими от возбуждения пальцами, проникаю под футболку; поднимаюсь к лопаткам, сжимаю, дрожа и, снова, сжимая мышцы. Рука блуждает по спине и ему это чересчур приятно, а затем я испытываю потерю обоняния от удовольствия в тот момент, когда он с придыханием кусает меня за ухо, нежно, но движениями, словно, разрывая плоть. Моя рука ложиться на его рельефный торс. Снова мало.. Мои ноги требовательно обвивают его колено, находящееся между моих же ног, тем самым приближая его тело до предела. Свободная рука поднимает майку вверх и… застревает на самом интересном месте… Черт! Она прорезинена и весьма плохо скользит по телу, поэтому удается оголить только один сосок. Наверное, я рехнулась – но в тот миг мне было все равно, поэтому завидев маленький пупырышек, просто лизнула его, а затем прильнула вовсе. Почувствовав, как его легкие выдохнули – волна в груди и тепло по моим волосам. Запускаю свою ладонь под рубашку, скользя по его груди, изучая тактильно каждый сантиметр. В пылких порывах, перебиваясь то на поцелуи то на, туманящие разум прикосновения, мы незаметно перенеслись в положение сидя. Его рот щекотит мне шею, ласково почмокивая, а руки уже уверенно тянут мою рубашку наверх, оголяя мои груди. Я не хочу отставать, поэтому раздевание превращается из интимного момента в игру «кто быстрее». Поэтому, по окончанию мы синхронно падаем с обнаженным верхом, и я оказываюсь над ним. Мне не по себе, ведь я в подобном виде сижу на мужчине, переливаюсь лунным светом и мне не стыдно… Пит подо мной, его руки на моих бедрах, а в глазах читается восхищение. Рассматривая меня, как диковинку и наконец, вероятно, «насытившись» картиной хрипло проворковал: «Китнисс, ты незабываемо прекрасна». Больше не медля, взял мою грудь и погрузил в рот, поддразнивая языком, чего я никак не ожидала, и ощущений, которые последовали за этим. Теперь прерывисто вздохнула я. Голова закружилась, я закатила глаза от незабываемого наслаждения. Я таю и мякну, пока Пит продолжает сводить меня с ума. Он мнет вторую выпуклость, будоража большим пальцем и без того набухший сосок. Я начинаю стонать, не в силах более держать все одолевшие меня эмоции в себе. Вымученный прерывистый звук вырывается из него, когда мои руки впиваются в его волосы – похоже, он теряет самоконтроль, а мне плевать. На миг он выпускает сладкий плод изо рта. Его обжигающее дыхание еще сильней возбуждает, а губы уже скользят по второму соску и мне не хватает воздуха, но он не останавливается, одновременно бережно опуская меня на землю, а губами прорываясь вниз, оставляя за собой влажную дорожку. Достигает живота, задерживая свой язычок на пупке. Я вскрикиваю и одновременно «улетаю» от судороги по всему телу. Мои руки уже заняты новым делом – схватив его за пояс, тяну ткань вниз, натыкаясь, на что-то очень упругое. Нужно все снять!! Мне что-то мешает…Его руки?...Они не дают мне ничего сделать: - Я не понимаю?.. что-то не так? - задыхаюсь и стараюсь четко выговорить я. Тем временем все его движения прекратились. Я на спине. Парень сидит на коленях между моих ног. Он тяжело дышит, но глаза его выдают с потрохами. Он не просто хочет, он изнемогает от желания. Зачем же его руки предательски сдерживают мертвой хваткой обе мои кисти, вцепившиеся в его штаны? Вторая рука все еще на моей талии: - Мы не должны, - говорит он, опуская глаза. - Пит, но… - Дело даже не в камерах! – объясняет он с непривычной отстраненной интонацией. – Я не хочу, чтоб ты потом о чем- то жалела, я люблю тебя. – Заглядываю в глаза и вижу душу ласкового и нежного зверя, который так хочет наружу, но слишком верен своим принципам. Последний прощальный взгляд на мои формы, живот, бедра. Он силен как никто. Я хочу его, хочу насытиться им. И, кажется, не только. - Нет! – прежде чем, что-то понять я вырываюсь и хватаю его за плечи. – Нет, Пит! Ты нужен мне… Я.. я.. – словно рыба, пытаюсь ловить воздух, но не выходит, – я хочу тебя, - набираюсь сил и открываю последние сокровища души, еле слышно добавляю – Останься со мной.. я.. я тебя люблю. Эти слова как живая вода для него. Сначала он опустил глаза, немного прищурился, затем мельком на его лице появилась легкая, но что то значащая улыбка. В следующее мгновенье снова взгляд на меня – в них танцевали чертята… Без лишних слов. Под рукой я почувствовала бешеный пульс. Пока мои мысли были заняты его ритмом сердца, он, недолго думая затянул меня в водоворот страсти, сладко лаская губами все мое тело. Я не сопротивляюсь, но похоже что не переживу эту ночь, ведь сердце вытворяет такие фортели, человек ведь не должен чувствовать сердцебиение в горле..?! В порыве я приподнимаю таз, стараясь впечататься в его тело. Питер робко спускает руку по талии, сжимая мои ягодицы, и по спине поползли мурашки. Почувствовав это, он запустил обе руки в штаны, поглаживая и проминая плоть, разбавляя все знойными поцелуями по всему телу. Я массирую его мускулистый торс и утопаю в блаженстве, когда ощущаю, что губы лижут низ живота и продолжают спускаться ниже. Штаны вместе с бельем летят в сторону. Напряжение нарастает до предела, когда он прикусывает венку около паха. Я начинаю перебирать его волосы. Он же, издав звук, похожий на рев, впивается губами между ног. У меня зазвенело в ушах. Лед и пламя одновременно растеклись по всему телу. В голове бьется лишь одна мысль «как же хорошо». Сжимаю в кулак его волосы, легко подергиваю. Парню это нравится, следующий миг, снова его стон и мои крики от его быстрых скользящих движений по клитору. - Иди сюда.. – Я хочу его губы снова и уже подвожу за локоны к себе его лицо. Глаза – отражение души. Как сейчас в них её было много. Пододвинувшись к моему лицу почти вплотную, он прошептал в мои губы: «что ты со мной делаешь?». Было приятно ощущать его тряску. Его как будто шарахнуло током. Открыла, было, рот и собиралась что-нибудь сказать, но в голове вакуум. Вместо ответа я начала стягивать с него штаны. Наверняка он понял, что все. Отступать некуда. Он смутился, и в тот же миг я его опередила, сказав: - Пит, я боюсь. Тоже боюсь сделать что - то не так.. Не оставляй меня.. - Никогда… - Ответил он и потерся кончиком своего носа о мой. Я решила действовать, поэтому взяла его член. На ощупь он был очень твердым. До сих пор мне было это неведомо. Интуитивно, я начала водить вверх вниз, шепча ему на ухо на выдохе: «подскажи мне, что я должна делать», - не останавливаясь, а лишь ускоряя движения, получила короткий ответ: «Не стоит, все, так как надо». Я не отпускаю горячий орган, то подкручиваю, то вожу по нему, то сжимаю сильнее, то ослабляю совсем. Похоже, у меня и правда получается. Питер ахнул, а в следующую секунду запустил руку в мое лоно, массируя и перебирая руками все мои секреты. Второй рукой схватил свободную мою ладонь. Ему нужны мои пальцы. Он взял два в рот, облизывая их так, что я застонала снова, но уже ему в унисон. Когда он, вероятно, наигрался с моими пальчиками и выпустил их на волю, приблизился и сказал: «Милая, ляг на живот..», - еще через минуту продолжил – «я хочу кое-что попробовать». Я послушно отпустила его достоинство, а он, скользнув по моей щели, заставил глотать воздух. Рядом лежали его штаны. Он уложил меня на них. Теперь я беззащитна. Будто читая мысли, он наклонился над ушком и объяснил: «Любимая, я просто покусаю спинку». От слов к делу. От уха передвинулся к шее и легко с придыханием начал покусывать трапецию, одновременно утешая мое тело нежностью. Я потеряла дар речи, а страха будто и не было. Хочу большего. Он не отпирался. Поглаживая спину и рисуя узоры на талии, наконец, вошел в меня. Очень медленно, как бы дразня, у самого входа. Затем осторожно проникая все глубже, водя членом немного в стороны. И вот оно. Я почувствовала щелчок внутри. Боль растеклась по жилам и пронзила позвоночник. Он тоже остановился, поняв, что произошло. «Прости», - послышалось сзади. Но разве я могу на него злиться. Я свободна. Мое тело рассказало мне об этом. Боль уйдет. И с ним чувство безмятежности. Ну, уж нет! «Хочу тебя еще», - проговорила в песок и схватила его жестко за ногу, желая, чтоб он продолжал. Он, вероятно, не поверил своим ушам, но покорно вошел во влагалище снова, от чего вогнал меня в забвение от удовольствия. Он почувствовал меня, понял, чего я желаю. Перестал грызть себя и дал мне предел сладострастия, ускоряясь и заходя все глубже. Шлепки, движения, вздохи, снова нескончаемые вопли удовольствия. Он хватал меня то - за бока, то за попку. Я зарывала руки в песок – все привело нас к логическому заключению. Душа, казалось, улетела. Я покрылась «гусиной кожей» и вскрикнула сильнее прежнего. Обессилевшая, почувствовала, как перенапряженный член во мне изверг целую лавину, которая карамелью медленно расплывалось по всему телу, превращаясь в экстаз. Он упал напротив моего лица, прильнул и подарил волшебный поцелуй и взгляд наркомана, получившего дозу. Вот его улыбка, слегка грустная из-за чувства вины. Не дав ничего сказать в свое оправдание, пролепетала: «незабываемо…». Что будет потом – я не знаю. Сейчас я в его объятьях. Веки тяжелеют. И последняя мысль перед погружением в мир грез: если это был сон, то я не желаю просыпаться. Эпилог. Я понимаю, что живем мы возможно последнюю ночь, но все это меркнет – он здесь, рядом; я могу дотронуться до него, почувствовать дрожь от его прикосновения. Сейчас это важнее всего, даже если следующий миг станет последним. Пусть этот момент продлиться вечно. А если нет - я найду его даже в следующей жизни, где бы он ни был, я нарисую ему настоящее счастье. Ведь он сделал однажды мою жизнь разноцветной, когда я решила, что вокруг лишь боль, голод и предательство.