Под одним одеялом

Между нами как будто не кошка пробежала, а целый зоопарк. Отношения внутри команды разладились как-то сами собой, вроде бы даже без причины. В какой-то момент «Поколение Чудес» распалось на составляющие, и уже ни я, ни мои способности этим ребятам не стали нужны. Я сама шла на тренировки с неохотой, и даже оставила в покое Аомине. Он систематически прогуливал, приходил, только если ему нечем было заняться. Мурасакибара вообще забыл дорогу в школьный спортивный зал. Я посмотрела на площадку, вылавливая знакомые образы. Зато Шинтаро был здесь. Вот ему-то как раз и не было нужды ежедневно тренироваться, но он отчего-то был уверен, что сможет увеличить дальность броска. Хотя, казалось бы, куда уж больше? Кисе тоже не отлынивал от работы. Тренировка была ему в удовольствие. Он совершенствовался физически, оттачивал свои умения и неизменно покорял сердца наших менеджеров и болельщиц. У дверей спортзала всегда толпились девушки (хотя, чего греха таить, Рёта очень нравилось их внимание). Иногда он забывал о них, и тогда в мою сторону летели хмурые взгляды, о значении которых мне оставалось только догадываться. О том, что терзает его, он говорить не хотел. Кисе был единственным, с кем мне удалось сохранить теплые отношения, во многом благодаря тому, что между нами зародилась настоящая дружба. А остальные парни… Они даже друг друга не замечали, не то, что тех, кто находится рядом. Незадолго до отлета Ниджимуры в Лос-Анжелес, между нами состоялся разговор, и речь шла не о наших неудавшихся отношениях. «В твоих глазах я давно не видел азарта, даже ты уже не следишь за матчем с любопытством, ведь исход уже ясен», - говорил он: «Так чего же ты ждешь от парней?» «Я просто хочу, чтобы мы были одной командой». «Команды уже не будет, они переросли командную игру. Раньше асом «Тейко» был только Аомине, теперь им может быть любой из них. Ты же видела, они соревнуются на площадке друг с другом, а не с командой противника». Для меня было страшно допустить даже единственную мысль о том, что нашему баскетбольному клубу пришел конец. Я столько сил вложила в него, столько вытерпела… И теперь Ниджимура улетел в США, а я осталась одна против "Поколения Чудес". Лучший вариант избавиться от переживаний – сосредоточиться на учебе. После Рождества начнутся итоговые экзамены – и прощай, средняя школа! Хотя я даже не определилась, в какую школу пойду, чтобы продолжить обучение. И вообще, нужна ли мне эта морока на ближайшие три года? Я совершенно не представляю, какой судьбы для себя хочу. Перед тем, как отправиться домой, я решила проинспектировать раздевалку, чтобы убедиться, что парни не оставили после себя мусора. За такое по голове не поглядят, а могут вообще отстранить от занятий в спортивном зале всю баскетбольную команду. В общем, рисковать не стоило. Поочередно я заглянула во все ящики, не забыла про мусорную корзину. Конечно, мальчики и не подумали вынести пакет. Надо будет поднять этот вопрос на собрании клуба. Закрыв последний шкафчик, я подпрыгнула на месте. Испугалась раньше, чем успела понять, что тень, нависшая надо мной, принадлежит Акаши. Два малиновых глаза с жадностью смотрели на меня. Неужели мы еще не во всем разобрались? - Сейджуро? Я не заметила тебя. - Ага, - кивнул он самодовольно. – Обучился нескольким трюкам у Тецу. - Если ты останешься, чтобы продолжить тренировку, потом убери за собой. - Я здесь не затем, чтобы тренироваться. - Зачем тогда? Он попытался загадочно улыбнуться, но получился пугающий оскал. При желании я смогла бы сосчитать его зубы, но решила, что стоматологические уловки ни к чему тому, кто выбрал иную стезю. Его плечи напряженно подрагивали, а руки, сложенные за спиной, явно что-то прятали от меня. Опять он за свое? К чему все эти сюрпризы? - Я чувствую свою вину за то, что произошло, - дал ответ Акаши, словно прочитав мои мысли. Он вынул из-за спины руку и протянул мне два рекламных буклета, так мне показалось. Рефлекторно я взяла листы, чтобы лучше рассмотреть, что на них написано. Первое, что бросилось в глаза, - фотоколлаж с изображением лазурных вод горячих источников, темно-зеленых непроходимых лесов, деревянных домиков на старый манер с персональными бассейнами. - Не произошло ничего такого, что мне бы не понравилось. Разве нет? Так ты на самом деле считаешь? Сама от себя не ожидала, что мой голос будет звучать именно так: наполненный обидой, болью, отчаянием. А все почему? Ведь по сути я сама виновата была не в меньшей степени: я хотела его, спровоцировала его. Мы играли, и нам обоим нравилась эта игра. Он лишь… немного изменил условия. - Сожалею, что… - Это только кажется, или Акаши действительно виновато опустил глаза. – Что был не сдержан. Мне бы хотелось обвинить его в наигранности своего раскаяния, но он показался искренним. Тем не менее, я в достаточно жесткой манере ответила ему: - Я предпочту забыть об этом, и больше никогда не вспоминать. С твоего позволения, Акаши-кун. Поклонившись, я обошла парня и быстро выбежала из раздевалки. Это было недоразумением, и мы оба стали участниками этой ошибки. В равной степени виноваты были оба, но почему-то облегчения эта мысль не принесла. Забавно это, но возле спортзала меня никто не ждал, никто не подстерегал по пути домой. Хотя обычно поток желающих проводить меня не иссякал. Все могло бы закончиться просмотром аниме Slam Dank лежа в теплой кровати, если бы почти у самого дома меня не окликнули. - Сацки! – Звал из темноты наполненный тревогой голос. Я остановилась. Темнота тоже замерла. - Сацуки! - Дайки? – откликнулась я. Вообще все было весьма жутко, я с большим усилием отогнала мысли о притаившихся йокаях и демонах. Даже когда в просвете между деревьями возникла долговязая фигура, сердце предательски пропустило удар. - Что случилось, Дай-чан? Я подбежала к другу, перебирая в голове варианты: не повредил ли он себе что-нибудь, не порвал ли связки, опять играя на уличной площадке несколько часов к ряду без перерыва, а может, ввязался в драку и сейчас истекает кровью! Приблизившись, Аомине погреб меня под своими объятиями, но я осталась стоять, покачиваясь под тяжестью его тела. Не было похоже, что он ранен, но и сказать, что абсолютно здоров, я не могла. - Я больше так не могу, - вымучено произнёс он. – Я не хочу играть. Видимо, баскетбол – это не мое. - Реально? То есть вид спорта, в котором ты действительно хорош, - просто не твой выбор? - Но я не могу в нем себя реализовать! - Слушай, Дайки, я не могу заставить тебя передумать... - Сацки, - парень стиснул меня сильнее в объятиях. - С тобой так комфортно. Ты ничего от меня не требуешь, ни к чему не принуждаешь. Даже когда ты просто рядом, мне уже хорошо. Ты принимаешь меня целиком и полностью таким, какой я есть. - Я бы, конечно, могла сказать, что мне все равно, будешь ты играть в баскетбол или нет. Но это не так. Мне нравится следить за твоей игрой, волноваться за исход матча, быть тебе опорой, когда ты устал. Мне бы не хотелось этого лишаться, но, если ты решишь уйти, обещаю, что поддержу твой выбор. Сколько мы так простояли, не решусь предположить - ноги прилично отекли. Мне все-таки удалось уговорить его, дойти до моего дома, чтобы выпить горячего чая и отогреться. - Не понимаю, как это может кому-нибудь нравиться, - бурчал себе под нос Аомине, перелистывая в руках фотокарточки. – Он ведь за это деньги получает? Кристально-синие глаза устремили свой взгляд на меня. В ответ я пожала плечами. Действительно, откуда мне было знать? Только если вспомнить, что проблем с наличными наш легкий форвард не имел. Совершенно некстати, я оставила сегодня фотографии единственной красотки "Поколения Чудес" на самом видном месте. Ну, откуда же мне было знать, что после тренировки Дайки будет пить чай, сидя на моей кровати? - Я бы знала о модельном бизнесе чуть больше, если бы ты тогда не закатил мне скандал. - Когда? – Он действительно выглядел удивленным, как будто забыл, как сорвал мне съемки. А с другой стороны, сама я тоже была причастна ко всей этой ситуации, ведь предпочла прислушаться к нему, а не поступила по-своему. - Когда сказал, что не хочешь, чтобы на меня смотрели другие. Парень молчал, словно даже не слышал меня, все его внимание было обращено к Кисе. Аомине подсмотрел одну из поз товарища и попытался ее повторить. - Думаю, я тоже бы смог, - сказал он себе под нос. – Не сошелся же белый свет клином на одном только баскетболе. - Не говори ерунды, - ответила я без тени улыбки. - Не достаточно хорош собой? А мне казалось, я нравлюсь девушкам. - Прекрати! - Что? – Аомине подскочил с места и вплотную подошел ко мне. – Теперь ты понимаешь, почему я был против твоей модельной карьеры? Всхлипнув, я закивала головой. Где-то в подсознании зажглась мысль, что я веду себя как дура, а Аомине вообще выглядит нелепо. К тому же из глаз вот-вот были готовы политься слезы. Не знаю, что стало тому причиной, ревность или просто страх, что подобное увлечение может проложить между нами черту, переступить через которую мы будем не в силах. И неужели Аомине тогда чувствовал то же самое? - Но… когда я встречалась с Ниджимурой, почему ты ничего не говорил? Почему молчал? - Я сходил с ума. Но это был твой выбор, ты выбрала его. «Дзынь!» - над головой зажглась вторая лампочка, оповещающая меня о сбое в системе. - Дайки… - простонала я. Мне словно удавку накинули на шею. Я открыла глаза и поняла, что не могу дышать. Так и лежала, пронзая взглядом темноту и прислушиваясь к стрекоту насекомых за окном. При этом я успокаивающе нашептывала себе о том, что «это сон, всего лишь сон». Я упорно не помнила, как легла в постель, да и о том, как добралась до дома после разговора с Акаши. И вообще, был ли этот разговор? Что за мысли одолевают меня в канун Нового года? Да и еще такое тошнотворное сочетание ванили и сахарного сиропа. Тьфу!!! Я поднялась и взглянула на часы: без пятнадцати четыре утра. Скоро начнет светать. - Сацки! – раздался под окном сдавленный крик. - Да ладно? – проворчала я и свесилась через подоконник. – Дайки, ты спятил? Не могу понять, что происходит. Как-то странно у меня смешались сон с явью, и я уже не могу отличить одно от другого. - Я уже битый час пытаюсь до тебя докричаться. - Чего надо? - Тут Акаши подогнал мне два билета на горячие источники. Сказал, что если тебя не отвезу, то он с меня шкуру спустит. А ты же его знаешь, у него с чувством юмора все очень плохо. - Больной ублюдок. Ни перед чем не остановится. Я и сама не поняла, кому были обращены эти слова, но вместе с тем поймала себя на мысли, что именно сейчас хочу выпрыгнуть из окна и убежать с другом в рассвет, как парочка влюбленных. Да! Я хочу поехать на горячие источники, и хочу поехать именно с Аомине! Встретить там Новый год и на утро вернуться домой. Я не стала собирать сумку (там мне предоставят необходимую одежду), только переоделась в джинсы, короткий свитер и накинула куртку. Из дома вылетела стрелой, даже не подумав предупредить родителей. - Если не будем медлить, то успеем на ближайший поезд. – Аомине уже стоял под дверью, поджидая меня. – Поезд отходит со станции в пять. - Ты все рассчитал? - Если честно, я сперва послал Акаши с его предложением, но с вечера так и не смог уснуть. Во-первых, я чувствую за тебя ответственность. Во-вторых, и мне самому не помешало бы расслабиться перед Зимним Кубком, потому что мысли о том, чтобы бросить спорт, постоянно посещают мою голову. - Хорошо, что хоть какие-то мысли посещают твою голову, - не удержалась я от колкости. - Топай давай, - с притворной злостью буркнул Аомине и подтолкнул меня плечом в сторону станции метро. И в этот самый момент я ощутила прилив счастья. Не потому, что он был рядом, а потому что он есть вообще. Что есть такой друг, с которым посреди ночи можно рвануть на горячие источники. И ведь он всегда был таким и всегда был рядом. Таким решительным и бескомпромиссным, что в жизни, что на баскетбольной площадке. Я посмотрела на друга снизу вверх: а всегда ли он был таким красивым? Или только сейчас я очарована им впоследствии своего сна или просто благодаря стечению обстоятельств. Когда мы сели в междугородний поезд, уже начинало светать. Мы ехали в пустом вагоне, но все равно остались стоять, держась за поручни и тесно прижимаясь друг к другу. Оба смотрели вдаль, где над горизонтом занималась заря, над гладью воды неторопливо поднимался диск солнца, заливая воды моря багрянцем. Ни один звук, кроме перестука колес, не нарушал нашей идиллии. - Спасибо, - едва слышно сказала я и прижалась щекой к плечу Аомине. - Пока еще не за что, – также тихо ответил он. На самом деле благодарить его было за что, мы снова спасали друг друга от наших демонов, мы снова были нужны друг другу. Возможно, уже к концу дня мы вновь переругаемся и я выпалю ему в лицо что-то типа «Ненавижу тебя! Самовлюбленный мудак!». Но это будет только к концу дня, может даже, на следующий день. Главное – не сейчас. - Я решил, в какую старшую школу пойду, - будничным тоном проронил друг, и по его голосу я поняла, что это решение было не спонтанным. - Хорошо, - ответила невпопад. Мне стоило поинтересоваться, какой выбор он сделал, но это словно вылетело у меня из головы. - Ко мне на матчах несколько раз подходил капитан их баскетбольного клуба, Имаеши Шиочи. Он показался мне весьма убедительным. - Имаеши Шиочи… слышала о нем прежде. Одно то, что в средней школе он водил дружбу с Ханамией Макото, доверия ему не внушает. - Ханамия хороший баскетболист. Бесчестный, но все-таки хороший. Не зря же он получил титул Некоронованного генерала. - Ему место на дворовой площадке, но никак не в профессиональном спорте, - настаивала я на своем. – Они с Хайзаки прям два сапога пара. Кажется, Аомине кивнул, согласившись с моими словами, однако всю оставшуюся дорогу мы молчали, все также крепко держась друг за друга в пустом вагоне. И, вроде, нам было, о чем поговорить, но каждый боялся сказать что-то не то. Дружба между нами была весьма хрупкой, поэтому каждый из нас ценил эти минуты абсолютного доверия и чувственной тишины. Приятный женский голос из динамика объявил нашу остановку. Аомине пропустил меня вперед и вышел следом. Такой галантный – даже диву даюсь. Втайне я лелеяла надежду, что он всегда будет таким, и вместе с тем осознавала, что этому не суждено сбыться. Нас окутал прохладный воздух, спускающийся с гор, и мелкий редкий снежок полетел нам навстречу. - Смотри не простынь, - голос друга звучал безразлично, просто как дань этикету, но вот руки, что обернули вокруг моей шеи шарф, показались даже слишком заботливыми. Я опешила – едва узнаю этого человека. Может, это все очередной сон? - Куда нам идти? – спрашиваю, чтобы хоть как-то скрыть свою растерянность. Аомине снял с плеча спортивную сумку и полез в боковой карман, извлекая оттуда наши путевки. - Сейчас найдем. Мы пошли вперед, вверх по улице. Петляя, дорога уходила все выше и выше, мимо деревянных домов на старинный лад, не увядающих садов и увитых плющом заборов. Это была странная картина, как будто мы сошли с поезда где-то между летом и зимой. На один шаг Аомине моих шагов приходилось не меньше трех, поэтому я едва поспевала, всегда оказываясь у друга за спиной. Впрочем, он уже не обращал на это никакого внимания, даже не думая сбавлять скорость. Так было и на баскетбольной площадке, и в дружбе - никаких поблажек. Зато я всегда могу быть в нем уверена - своим принципам Аомине не изменит. Перед нами быстро вырос холм, на вершине которого стоял двухэтажный деревянный коттедж, точно такой, какие строили богачи в позапрошлом веке. Раньше подобную красоту мне доводилось видеть только на фото в журналах или в кино. У входа в онсэн нас встретила пожилая женщина. Глядя на ее теплую приветливую улыбку, невозможно было не улыбнуться в ответ. Перед ее обезоруживающей добротой не смог устоять даже мой друг. - Как приятно видеть здесь молодых людей, - казалось, она улыбнулась еще шире. - Провести выходные в тишине, подальше от городской суеты, - разве может быть что-то лучше? Пойдемте, я провожу вас в ваш номер. Старушка шла медленно, как будто прислушиваясь к скрипу деревянных половиц, и мы направились за ней к массивной лестнице, ведущей на второй этаж. Все это время, пока мы поднимались, я постоянно слышала ее тихий теплый голос. Женщина рассказывала нам о том, когда был построен этот онсэн, и что в те времена он являлся излюбленным местом отдыха влиятельных вельмож, и даже сам император находил усладу для своего тела в водах этих термальных источников. - Может, и вам будет дано отыскать здесь свое блаженство, - сказала старушка с хитрой ухмылкой. Она ушла, оставив нас у сёдзи, за которыми находилась наша комната. - Один номер? - Я в растерянности остановилась на пороге. - И что? - Аомине бесцеремонно втолкнул меня внутрь и вошел следом. - Мы с тобой с семи лет спали в одной кровати - и тебя это никогда не смущало. - С тех пор многое изменилось. - Что например? - Он обернулся, окинув меня с головы до ног продолжительным взглядом. - У тебя выросли сиськи? Я поежилась: его взгляд упирался в меня, словно эрегированный член, и мне захотелось поскорее сбежать от его компании. - Не желаю потакать твоим сексуальным фантазиям! - Мои сумка и куртка полетели на кровать. - Ты можешь делать все, что тебе заблагорассудиться, а я намерена оторваться, воспользовавшись всеми благами онсэна. - Куда ты собралась? - Ну, не знаю... - я взмахнула перед носом брошюркой. - Сначала в SPA, затем на массаж. Все же оплачено? - Понятия не имею, но у тебя есть возможность это выяснить. Сказав это, Аомине извлек из рюкзака очередной журнал сомнительного содержания и вместе с ним завалился на соседнюю кровать. Оставаться здесь теперь было бессмысленно: своим вниманием парень меня больше не удостоит. К счастью, я знала, где это внимание получить. Еще в дверях банного комплекса меня встретили юные, очаровательные девушки. Они помогли мне раздеться и проводили в сауну, очень внимательные и чуткие, как того и требовала их профессия. От проявления их заботы я почувствовала себя счастливой, поэтому не сопротивлялась, когда руки одной из них с силой массировали мое напряженное тело, и когда обертывали его водорослями, даже когда по горло закопали меня в теплый песок. Сказали, это новая spa-процедура, набирающая популярность по всему миру. Чувства были самые приятные, как будто меня прогревает изнутри, но тот факт, что я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой мне не внушал спокойствия. Девушки ушли в другую купель, оставив меня одну в коконе обволакивающего тепла, вокруг стало тихо. Я закрыла глаза и попыталась расслабиться, но вдруг услышала ехидный смешок. Вот же черт, не слышала, как он вошел. - Что ты тут делаешь? - в моем голосе буквально слышалось разочарование: прощай, мечта о релаксации. - Я следил за тобой, - как ни в чем не бывало ответил Аомине. Мне хотелось отвесить ему затрещину, но осознание, что песок слишком плотный, чтобы я могла в нем двигаться. Я едва могла пошевелить только пальцами. - Ну, как тебе процедура? Как ощущения? - Я чувствую какое-то напряжение. Впрочем, до твоего появления все шло просто великолепно. - Вот досада, теперь-то ты ничего не в силах исправить, правда? Я даже на уровне интуиции ощущала, как насмехается парень. Не знаю, что его веселило больше, моя беспомощность или его остроумие. - Дайки, - сказала я, стараясь сохранить самообладание: надежда на спокойные отдых меня еще не успела оставить. - Проваливай. - Подожди, дай насладиться моментом. Ты представляешь хоть, какая это редкая возможность поглумиться над тобой, не рискуя получить под дых?! Его лицо вдруг оказалось рядом с моим так близко, что я ловила его дыхание. Он запустил свою руку в песок, сначала вдали от меня, затем взбороздил его, подкрадываясь ближе, - и я ощутила прикосновение его пальцев к своей коже. Стоит отметить, что кроме миниатюрных бесшовных трусиков на мне не было абсолютно ничего. Знал ли об этом Дайки, мне совершенно неизвестно, но он вполне уверенно скользил по моему телу. - Зачем ты это делаешь, Дай-чан? Мой голос дрожал, выдавая волнение. Заметив это, я прерывисто вздохнула. - Чтобы ты никогда не забывала, - проговорил он мне в губы. - Я и без твоей помощи не могу забыть многое из того, о чем хотела бы не вспоминать. - Со мной ты всегда язва. - Почему-то мне показалось, что в его голосе я слышу сожаление. - С другими-то ты улыбаешься. С тем же Куроко! Тебя тогда прямо от ангела не отличишь. Где-то под ребрами кольнула совесть. Если так подумать, то да, все так и есть. - Может, это все потому, что с тобой я могу быть сама собой? Парень решил не отвечать, только руки его продолжали шуршать в песочной ванне в опасной близости от моего тела. Он погружал руки так глубоко, насколько позволяла плотность песка. То и дело кончики его пальцев заигрывающее касались меня. Они казались холоднее прогретого песка, оттого их касания сильнее будоражили мое тело. Цепочка волнующих прикосновений прошла вниз по руке, от плеча до запястья. Затем его пальцы прошлись вверх, до плеча, вдоль шеи к подбородку. Я закрыла глаза, чтобы ощутить прикосновения Аомине острее и в полной мере насладиться ими. В тот же миг на мои губы опустился мимолетный поцелуй, после которого парень не отстранился, а лишь выдержал приемлемую дистанцию. Однако преодолеть ее мне было не по силам. Мне хотелось потребовать у него еще один поцелуй, но я даже не могла потянуться другу навстречу. И вновь я ощутила давление в песке и секундой спустя - касание осторожных пальцев в районе выемки между ключиц. Словно лезвием полоснули. Я вздрогнула всем телом, кажется, даже стон не смогла сдержать. Я отчаянно желала произнести его имя, но не могла сдаться, не хотела признать поражение. Раскрытой ладонью, подобно легкому паруснику, его рука скользнула на мою грудь. Большой палец закружился вокруг соска, нагнетая к нему волны возбуждения. Мои горошинки набухли и затвердели. Второй поцелуй Аомине был таким же внезапным, как и первый, но на этот раз его губы просто впились в мои, и оставили после себя болезненную припухлость. - Вот видишь, - прошептал он, не отнимая губ, - мне надо совсем немного времени для того, чтобы ты ослабила оборону. И снова эта ехидная улыбка, полная превосходства. Внутри заклокотала ярость. Поднимающийся из глубины моего естества гнев позволил мне изловчиться и метнуться навстречу обидчику, как дикая кобра. Я прикусила Аомине нижнюю губу, не сильно, но вполне ощутимо, оставив после своих зубов белые бескровные следы. Парень зашипел, но не позволил себе меня ударить. Хотел, наверное, но не посмел. - Закопать бы тебя тут! - буркнул он и сбежал от моего уничтожающего взгляда за дверь. О каком расслаблении может идти речь, когда внутри меня будто жернова? Я пыталась позвать девушек, но они не услышали меня, попыталась самостоятельно выбраться из ямы с песком, но эти попытки также не увенчались успехом. Красавицы вернулись через пятнадцать минут, откопали меня и выпроводили из салона, искренне удивляясь моей недовольной физиономией. А во мне кипела ярость, и даже, вроде, причин на то не было, но я все равно поднималась по деревянным ступенькам, громко топая. Может быть, я просто надеялась провалиться под землю. Тем не менее, я в целости добралась до двери в наш номер и с силой толкнула ее. Аомине лежал кверху сракой, с плохо высушенной после душа головой, засунув обе руки под подушку. Я не упустила возможности шлепнуть по его голой спине мокрым полотенцем. Он дернулся, но не произнес и звука (лишь слегка приподнялся на руках и взглянул на меня через плечо). "Какого хера?" - вопрошал его возмущенный взгляд. Вернее, не только он - губы тоже что-то нашептывали, и мне почему-то кажется, что то были вовсе не комплименты. - Придурок! - фыркнула я. Сначала в парня полетел уже скомканный полотенец, следом на него запрыгнула я и для устрашения пару раз приложилась к его груди кулачками. - Это была плохая шутка! И я заставлю тебя заплатить за нее! - Ты меня запугиваешь или пытаешься соблазнить? - усмехнулся мой друг, и чуть тише добавил: - Выглядит чертовски сексуально. - Ты озабоченный! - вспыхнула я. - Ну, для тебя это не должно было быть секретом, разве нет? Кстати, губа болит жутко... - Врешь, наверное, - недоверчиво отозвалась я и наклонилась, чтобы поцеловать Дайки. Он сделал попытку увернуться, но я опередила, что есть силы прижавшись к его губам своими. Парень зашипел от боли. Кажется, он даже не отдавал себе отчета в действиях, когда толкнул меня, опрокинув на край кровати. Удар был сильный, у меня внутри все свело судорогой. Не думаю, что Аомине хотел причинить мне вред. - Похоже, не соврал... - едва дыша, произнесла я. - Вот всегда ты лезешь под руку! - рявкнул друг. - То есть теперь я виновата? - Я ведь мог навредить тебе! - Да ты только и делаешь, что вредишь мне! - У нас это взаимно! - ответил парень, демонстрируя мне распухшую губу. - Ты этого заслужил, - буркнула в ответ едва слышно. Как только напряжение между нами нарастало, мы готовы были в глотку друг другу вцепиться. Десять лет прошло - ничего не изменилось. Ну, кроме одного: мы нашли еще способ справиться с недопониманием, и, насколько мне известно, самый действенный из всех. Осторожно, словно крадущийся хищник, я скользнула вдоль длинного тела Аомине. Он податливо отступил, опустился на обе лопатки, и я с готовностью оседлала его бедра. - Так лучше, да? - спросила я, низко наклонившись к его лицу. - Да. В его голосе появились бархатные вибрации, они каждый раз дразнили меня, пропуская по телу волнующие импульсы. Он говорил - я вздрагивала, словно даже моя кожа отвечала ему. - Теперь не вздумай отступать, - проговорил Аомине, и отметил на моих губах поцелуй. Он слишком хорошо знал меня для того, чтобы любить или ненавидеть. В наших отношениях не было места для столь однозначных чувств. Поэтому "дружба" - это наиболее уместное определение, больше всего подходящее к действительности. Я знала наверняка, что со временем это не изменится. У нас будут отношения на стороне, но при определенном стечении обстоятельств мы вновь окажемся в одной постели. Теперь же, прикасаясь к его губам, я была осторожна, прибегая ко всему арсеналу нежности, на которую только была способна. Я наклонилась ниже, прижимаясь грудью к груди Аомине, запустила руку в его волосы. Ощутила, как его теплые ладони легли на мои бедра и, словно изучая, ощупывали их. - Не больно? - спросила я только для того, чтобы вновь услышать его голос. И услышала в ответ: "Нет!" Одно короткое слово, но мне было достаточно и его. Оно разрушило стягивающие меня путы сдержанности. Меня подстегнуло так, будто вдоль тела прошлись кнутом, или огрели шлепком по ягодицам. Но с Аомине такого ожидать не следовало. Он знал силу своих рук, знал, что они слишком тверды, чтобы использовать их против девушек, даже в любовных играх. Этот парень может быть напористым, жестким, страстным как дикий зверь, но жестоким - никогда. Эта мысль просто сводит с ума: можно буквально ходить по краю и быть уверенной, что он не причинит вреда. Безопасность дарует необходимую степень свободы. Второй рукой я скользнула вниз, пропустив ее между нашими телами, царапнула ноготками чувствительную кожу паха. Аомине сжал меня сильнее и заставил опуститься на него полностью. Я взбрыкнула, а он только усмехнулся мне в губы. Какими же приятными были его поцелуи. Необъяснимо мягкие и вместе с тем настойчивые. Я с долей ликования уступала другу, отдавая свое тело его власти. И он будто почувствовал это, качнув мои бедра, принуждая плавно двигаться. Я прижималась к парню все теснее, отмечая про себя, как реагирует его тело на мои прикосновения. Аккурат подо мной в штанах Аомине нарастал холм, и я ничего не могла с собой поделать - терлась о него с особым неистовством, чуть ли не всхлипывая от удовольствия. Ладони парня поддерживали меня под ягодицы, не упуская возможности хорошенько их сжать. Он поднимал бедра мне навстречу и при этом направлял меня. Ох, если бы я была сыром, он точно натер бы меня на своей терке. От возбуждения горели мои губы, и, чтобы снять жар, я то и дело облизывала их. Аомине неотрывно наблюдал, как кончик моего языка проделывает эти манипуляции, как будто даже рычал от бессилия, что не может взять его в плен. Запах его тела стал сильнее. Необъяснимый, опьяняющий аромат. Я нагнулась к шее друга, втянула воздух. Мне пришлось замереть на несколько секунд, чтобы распробовать этот запах на вкус. Прочертила носом дорожку до ключицы, оставила на груди поцелуй. И снова, осторожно, неторопливо. Вниз, пока мои губы не сомкнулись на его торчащем соске. Аомине вздрогнул всем телом. Поиграла языком, посасывая горошинку, что примостилась у меня во рту. Парень зашипел. - Значит, не только я одна легко ослабляю оборону, да, Дайки? Он даже не собирался отвечать на мою реплику, он знал куда более действенный способ заставить меня замолчать. Его сильные руки стали нежными, самыми кончиками пальцев они гладили мою кожу. Тонкими струйками ветер разбегался по телу, щекоча мои нервы. Мне было сложно дышать, чуть не задыхалась - и все от удовольствия. Мои поцелуи спускались ниже по его напряженному животу, жесткому, иссушенному тренировками. Скользила ладонями по телу, ласкала и поглаживала его губами, получая неимоверное наслаждение от этой нежности и от того, что в коим-то веке мой друг молчит. Скажи он сейчас что-нибудь язвительное, весь мой запал сошел бы на нет в течение секунды. А мне очень не хотелось останавливаться. Вжикнула молния, и я ухватилась обеими руками за пояс его джинсов. Парень приподнял зад, позволяя мне без затруднения снять с него штаны. Я стаскивала их, как будто освобождала сосиску от полиэтиленовой обертки, и, кстати, примерно так оно и было: стащив джинсы, мне-таки повезло обнаружить сей продукт. Мои пальцы сомкнулись на основании ствола, плавно двинулись вверх, к головке, и снова скользнули вниз. Аомине нетерпеливо заерзал, однако мне не хотелось торопиться. Я ласкала губами низ его живота, поглаживала свободной ладонью бедра. Он ждал более откровенных ласк, я чувствовала его напряжение, особенно в рванных движениях его руки, которая поглаживала мои волосы. Она скользнула по спине, и, следуя ее движению, я прогнулась, выпятив зад. Как и следовало ожидать, он привлек внимание парня, урвав львиную долю его нежности. Он гладил его, мял, пошлепывал, и на каждое его действие я отвечала стоном и задирала ягодицы все выше. Как будто ощупывая мою филейную часть, Аомине добрался до складки между ног, прикрывавшей то, что у самого парня было на виду. Он пропустил пальцы между половых губ, соприкасаясь с горячей гладкой плотью, уже достаточно увлажненной, чтобы он смог проникнуть глубже. - Сацки, - утробно протянул парень. Не знаю, чего он хотел от меня добиться. Может, давал мне последний шанс слопать сочную сосиску, подрагивающую в сантиметре от моего лица. А может, просто хотел предупредить, потому что сразу после этого два его пальца вошли в меня на всю свою немалую длину. - Подожди, подожди, - тихо просила я, пытаясь отстраниться от Аомине. Но он был не так прост: уж если что ухватил, то не отпустит. Он ласкал меня самым неприличным способом, исследуя пальцами мое лоно, мягко массируя сфинктер. И мне бы не хотелось уступать его ласкам, но я ничего не могла с собой поделать. - Подожди, - уже молила мои, но все мои мольбы имели обратный эффект. Парень становился все настойчивей, и мои стоны распаляли его сильнее. Аомине не составило труда снять с меня юката, даже учитывая, что одна из его рук была занята, кхм, мной. Единственное мое одеяние полетело на пол, и уже вторая рука могла беспрепятственно ощупывать меня, где заблагорассудиться ее хозяину. Все-таки это несправедливо, подумала я, что в рёканах можно одевать только юката: развязал оби - и уже твой лучший друг удовлетворяет свою похоть невинным девичьем телом. - Дайки, я хочу тебе кое-что показать! - мой голос чуть было не сорвался на крик. - Что еще, ты можешь мне показать? Он окинул меня победоносным взглядом, каким обычно награждает команду противника после очередного данка. Но, к счастью, и против этого приема у меня был лом. Или наоборот? Измученный ожиданием, пока я ходила вокруг да около, он уже и не ожидал, что я вдруг пущу в ход свое главное оружие. Мои губы сомкнулись на головке его члена, двинулись вниз, к основанию, рука, что сжимала ствол, сделала встречное движение. Аомине оторопел, остановился, прислушиваясь к своим ощущениям. А я повторяла свои действия вновь и вновь, наслаждаясь ощущением тесноты во рту. Чуть отстранившись, я позволила головке соскользнуть с моего языка, и уже секунду спустя вновь вобрала в себя так много, сколько могла. Парень надрывно захрипел. Немного помассировала член губами, поиграла язычком, - и мой друг уже был готов отдать богу душу, лишь бы мне не пришло в голову внезапно остановиться. К его несчастью, именно это я и собиралась сделать. Если у меня и был когда-то более похотливый вид, то, примерно, никогда. Я смотрела на друга, тяжело дыша, и вытирала тыльной стороной ладони влажные губы. Он отвечал мне взглядом, полным непонимания. Казалось, у него вот-вот потекут слезы из глаз. Мой поступок для него стал сравни предательству. - Сацки, - сказал парень со странной смесью мольбы и угрозы, - закончи то, что начала. - Что-что? Я начала? - Я резво соскочила с кровати, даже не думая прикрывать свою наготу. Напротив, с огромным удовольствием позволяя Аомине разглядеть меня. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь задумывался над тем, почему Дайки любит девушек с большой грудью, хотя это большая редкость для японки? И самое забавное: почему девушку, соответствующую его идеалу красоты, баскетболист называет своим другом детства? Однажды Кисэ спросил, кто был у меня первым, и отчего-то мой ответ его удивил. А ведь мне всегда казалось логичным, что с Аомине нас связывает что-то большее, чем просто дружба. - Слушай, - заговорила я тихо, и, чтобы парень меня расслышал, пришлось склониться над ним. - Ты выходил из нашего номера во двор? Знаешь, что там? Это же онсэн! Пора воспользоваться всеми его благами! Пошли! Как когда-то в детстве, я схватила парня за руку и подняла рывком с кровати. Это было нелегко, все равно что взвалить на плечи три тюка соевых бобов. Но он поддался мне, встал на ноги и обреченно направился следом за мной. Отодвинув в сторону сёдзи, мы вышли во двор, огороженный высоким бамбуковым забором. Бассейн был небольшой, метра три на четыре, то есть поплавать в нем не удастся. Собственно, он и не был для этого приспособлен. Над самой поверхностью воды лениво перекатывались волны, их гребни преломляли свет, оставляя на дне бассейна причудливые блики. Их переливы манили меня, и я даже порадовалась тому, что не удосужилась подвязать юкату. Достаточно было лишь повести плечами, чтобы нежный шелк заструился по телу подобно струям дождя. - Это место создано для нас, - я улыбнулась, чтобы скрыть смущение, и взяла Аомине за руки. Мои ладони утонули в его, отчего я вновь ощутила волнение. Порывы моих чувств взяли верх, ведь я знаю, каким мой друг может быть. Поднявшись на носочки, я бегло коснулась его губ и отступила назад. Тепло окутало мои голени. Нет слов, чтобы передать те чувства, которые охватывают тебя по мере того, как тело погружается в термальные воды. У этой воды особый состав, особая плотность и особая температура. Добиться в домашних условиях такого же эффекта мне никогда не удавалось. Даже не смотря на то, что дома в ход идут и ароматические соли, и масла, и пены для купания. Холодный контрастный воздух, насыщенный запахом леса после дождя, тоже делал свое дело, привнося в процесс омовения немного таинства и волшебства. Сейчас я просто наслаждалась прозрачной чистой водой, над поверхностью которой поднимался легкий пар. Она не могла скрыть ни пугающей хищной красоты сидящего напротив меня парня, ни его – как это сказать? – романтического настроя. Мне безумно хотелось прикасаться к нему, и я не могла противостоять этому желанию. Меня возбуждал вид даже моего собственного обнаженного тела, белая кожа, что по-особому искрилась в темноте, и даже волосы, прилипшие к спине и плечам. Стоит ли вообще заикаться о том, что творилось со мной при виде широких плеч и рельефного тела Аомине, смуглой кожи, покрытой испариной, и пронзительных синих глаз. Мы оба хищники по природе, и это основная проблема в наших отношениях. Мы действительно лучшие друзья, мы прошли огонь и воду вместе, мы одинаково любим баскетбол, и порой похожи настолько, что кажется, будто нас одна мама родила. У меня нет секретов от Аомине, но кое-что я все-таки никогда не смогу ему сказать. Не смогу сказать, как сильно ценю его дружбу, как много он для меня значит, и как безумно я его люблю. Не потому, что стесняюсь своих чувств, а просто не сумею передать их словами. Вместо этого я буду ждать его с поздней тренировки в любую погоду, встречу его на пороге своего дома в ночной час, приду на помощь, когда он позовет, перевяжу травмированные суставы, обойду все спортивные магазины, чтобы найти ему кроссовки взамен испортившихся, утешу его, когда он будет нуждаться в утешении, и отругаю, когда ему потребуется встряска. Я сделаю для него все. Я поддалась своим эмоциям, потянулась к парню, и он обхватил мои плечи руками, привлек к себе. В неглубоком бассейне мы почти что лежали, вода полностью покрывала наши тела, потому что высунуться было весьма прохладно. Голову я склонила на плечо Аомине, рукой поглаживала его широкую грудь, мягко касалась губами его острого подбородка. Это был мой способ выразить чувства, его способ был иным. Сперва он обхватил мою шею пальцами, что сделал без особого труда, и поднял мое лицо навстречу своему. Едва я смогла поймать его горящий взгляд, как меня обожгло страстным поцелуем. Он не сдерживался, целовал жадно, сминая мои губы. Пылал так ярко, буквально на грани перехода в потоковое состояние, что моя кожа начинала тлеть. Его рука не позволяла мне отвернуть лицо, вторая тем временем протиснулась между ногами. Мои колени непроизвольно сжались, инстинктивно оберегая чувствительное место от вторжения. Но разве я могла ему противостоять? Он был сильнее меня, намного сильнее, хищный, жестокий. Само осознание того, что я в руках дикого зверя, дурманило мой рассудок. А он все настойчивей терзал мое тело, будто я всецело принадлежала ему. То, что я судорожно сжимала ноги и извивалась, удачно примостившись у него на груди, было подобно особо опасной игре. Движение моего тела он воспринимал как попытку сопротивления (хотя никому в здравом уме не придет в голову оказать Аомине сопротивление), и становился все более настойчивым. Без особого усилия он перевернул меня, уложив спиной себе на грудь, обеими ладонями пробежал вдоль моего тело, остановившись на тяжело вздымающейся груди, легко коснулся торчащих над водой сосков. Мне удалось сдержать вздох, который наверняка бы выдал меня с головой, но вот остальная часть тела осталась без контроля. Я непроизвольно вскинула бедрами. Мышцы в ногах сводило судорогой, даже низ живота дрожал от напряжения. - Успокойся, - шепнул мне на ухо Дайки. Честно, я пыталась. Даже откинула голову на его плечо, оказавшееся у меня точно под затылком. Мой взгляд поднялся к небу, и я увидела, какой прекрасной может быть ночь за городом, вдали от ярких фонарей. Чем выше от горизонта, тем темнее становится цвет. Такой насыщенный чернильный, почти черный, но все-таки синий. Мне бы хотелось разгадать тайну этого цвета, дать ему точное описание, но его очарование было вовсе не в глубоком синем цвете, а в россыпи звезд, образующих отчетливую тропинку Млечного пути и выстраивающихся по сторонам от него в созвездия. - Красиво, - хотела сказать я, но оказалось, что не могу выдавить из себя ни слова. Аомине гладил все мое тело, куда только мог дотянуться, а руки у него, между прочим, предлинные, и я лишь безропотно принимала его ласки. Однако стоило его пальцам пройти невдалеке от опасных зон, как мои колени снова стремились сомкнуться, будто они были воротами в рай. Такой я могла быть только с ним: отчасти стеснительной, невинной, возможно, даже недотрогой. И я не притворялась, просто с ним я не могла быть другой. Он всегда... всегда... всегда был для меня особенным. Самым лучшим. В горле запершило, что ни вздохнуть, ни сглотнуть. Как же глупо устроен человек... Я положила руки на колени Аомине, между которыми так легко устроилась, погладила их, не уставая удивляться тому, какие же они огромные - больше моих кулаков! Возможно, если он их посильнее сожмёт, то вполне сможет меня раздавить. Он ответил на мои действия лаской: вновь просунул одну из рук между ног, пальцами второй принялся оглаживать мою грудь. Мое тело больше не сопротивлялось - напротив, оно прислушивалось к ощущениям, которые парень ему дарил. Волнующее чувство бежало под кожей, странные теплые волны от его прикосновений. Теперь каждый раз, когда пальцы Аомине задевали мой клитор, я приподнимала таз. Он старался быть аккуратнее, сдерживал свою силу. Даже, когда я изгибалась, подобно водам термального источника, собранных в этом бассейне, мой друг не потерял своего самообладания. Я откидывала голову все дальше, подставляя открытую шею морозным поцелуям ночи. Все выше вздымалась моя грудь, и я почти физически ощущала, как по ней скользит взгляд парня. Вдоль внутренней стороны бедер я опустила руки с его колен. Я искала опору, которая бы позволила мне контролировать свое тело. Опираясь ладонями в основание ног Аомине, я, наконец, смогла свободно приподняться и потереться ягодицами о его пах. Это действие заставило меня шире развести ноги, чем парень и воспользовался. То ли хотел мне отомстить, то ли просто давно ждал подобной возможности. Уверенно его пальцы проникли в меня, не останавливаясь ни на секунду, они продолжали свои навязчивые движения. От звенящего наслаждения, что с каждым мгновением наполняло мое тело, я урывками хватала воздух. Короткие вздохи нарастающего возбуждения разрывали мне легкие, но я совершенно забыла о том, как выдыхать. Только вздохи и сдавленный хрип Аомине под ухом. Тепло его дыхания, сотрясание груди под моими лопатками приносили мне не меньше удовольствия. Мы так тесно прижималась друг другу, что начинало казаться, что у нас на двоих одна кожа. Я перестала понимать, где заканчиваюсь я и начинается Дайки. Было достаточно повернуть голову к лицу парня, как он тут прикасался к моим губами своими. В таком положении он не мог сделать поцелуй глубоким, поэтому просто пощипывал мои губы, гладил их своими губами, чувственно и нежно, что я была готова расплакаться от того, каким он ласковым может быть со мной. Движения пальцев Аомине я ощущала все более навязчиво, мои бедра двигались им навстречу, стараясь продлить это приятное чувство внизу живота. Я чувствовала, как мое нутро исходит соками, тягучими и горячими. Они недвусмысленно заявляли о том, что я готова к следующему этапу. Даже член парня под моими ягодицами уже чуть ли не лопался от напряжения. Он был набухшим, твердым как камень. Как же я хотела его! Не знаю, что было тому причиной, может, я даже что-то обронила вслух, но Аомине будто прочел мои мысли. Он просунул ладонь мне под зад и приподнял его выше. Второй ладонью обхватил свой орган, направляя его в меня. Головка легко раздвинула податливые мышцы, скользнула внутрь. Я, наконец, смогла выдохнуть. Мой выдох утонул в продолжительном стоне. Часто задышал Аомине, будто с разбега нырнул в холодную воду. Когда он вошел на полную длину, ненадолго замер, позволяя мне привыкнуть к тянущей тесноте внутри. Обе его руки перехватили мое тело, зажав его будто в тисках. Он уткнулся носом мне в ухо, засопел. Его бедра приподнялись, надавили, словно он хотел войти в меня еще глубже, но дальше уже просто было некуда. Он отстранился и повторил движение внутрь. Я не сопротивлялась, только сильнее сжимала ладони, однако теперь он двигался с натугой, будто пропахивая меня изнутри. Это сводило меня с ума, легкая боль только обостряла все мои чувства. Так явственно ощущала его в себе, словно мы, наконец, стали целым. Но мне пришлось заставить его остановиться. Я надавила ягодицами на его таз, принуждая опустится на дно бассейна. Он послушался, хотя и продолжал настойчиво тереться носом о мое ухо. Его руки по-прежнему стискивали меня со всей мочи, не позволяя сделать лишнего движения. Однако с лихвой я восполняла это неудобство, напрягая мышцы ягодиц и вагины. Мое тело плотно обступило его плоть, волнами нагнетая кровь к чреслам, задевая самые чувственные участки. Мне нравилось это чувствовать, как будто мы не только телом едины, а как будто соприкасаемся тем, что под кожей. Можно ли это назвать душой? И можно ли предположить, что сексуальная близость - это нечто большее, чем физический контакт? Мне хотелось бы верить, что причиной этого удовольствия является не только соприкосновение тел. - Дайки, - позвала я, и, кажется, на этот раз вслух. - Сацки, - прохрипел Аомине мне в ухо. - У меня сейчас хрен взорвется. - Ох, парень, с этим не ко мне - с этим к саперам. Он подавил ответную колкость усмешкой, спрятав ее где-то в моих волосах. Одна его рука двинулась к моей груди, одарив вниманием каждую. Со волнующей смесью нежности и страстной, неотступной жестокостью парень оглаживал мои округлости и пощипывал и оттягивал соски, от чего я сдавленно стонала. Желание вспыхнуло с новой силой, все мое тело стало мягким и податливым, а Аомине, вместе с тем, больше походил на стальной канат. Вторая рука скользнула вниз по животу, и этой была моя рука. Было просто невыносимо, я жаждала ласки. Бедра Дайки возобновили движения, похлопывая меня по ягодицам. Наши тела поднимали волны, и они хлестали нас по плечам. Я уже трижды была готова финишировать первой, внутри меня снова назревал атомный взрыв, но Аомине снова отдалялся, оставляя меня наедине с пульсирующей болью неудовлетворенности. Когда пульсация стихала, он снова входил на всю длину, не торопясь возобновлять фрикции, словно позволяя мне насладиться ощущением твердости его члена. Едва мне стоило начать ласкать себя, как лавина наслаждения накатила и накрыла меня с головой, как будто из маленького бассейна я попала в открытый океан. Меня дернуло словно током, от неожиданности замер даже парень. Но замешательство продлилось недолго. - Нет! - закричала я. - Нет! Мой голос был наполнен отчаянием. Кажется, впервые мое тело так подвело меня, я не смогла оценить, как далеко была от желанного оргазма. Меня било, тело все еще тряслось в конвульсиях, и Аомине гасил их, наслаждаясь этими ощущениями. Я поняла это, когда он резко вышел, и отстранился, чуть ли не подняв меня над собой. - Тихо, - шепнул он, но я знала, что эти слова были обращены к нему самому. Он ждал, пока спазмы ослабнут, затем вновь опустил меня на себя, так же легко вошел, сразу на всю длину, заставив меня вскрикнуть. Сейчас все мое лоно было максимально чувствительно, каждое движение было оглушительным по ощущениям. Не больно, но все-таки невыносимо. - Нет, - просила я, ощутив приступ ненависти к себе. - Все нормально. - Мой друг был не очень хорош в ободрении, но очень хорош в другом. Я растворилась в нем. Руки по всему телу. Но он избегал мест, которые стали наиболее чувствительными. Хотя там, внутри, с каждым поступательным движением, его головка проходила вдоль какой-то небольшой области, прикосновение к которой заставляла меня кричать. Я душила эти порывы, но, наверняка, мои вопли были слышны по всему онсэну. Сейчас балансировала над пропастью, как эквилибрист, а Дайки был моим канатом. Это удовольствие было головокружительным, пьянящим. Парень предугадывал мои желания, двигаясь то очень быстро, то замедляясь, и, когда я кончила вновь, не позволил мне насладиться оргазмом. Он продлевал его, продолжая двигаться. Я выгнулась, чуть ли не полностью поднявшись над водой. Теперь и он поднялся на одну со мной высоту, мы были далеко, и совершенно одни. Помню лишь, как огненный пузырь в животе стал таким горячим, что, наконец, лопнул и заполнил мое чрево изнутри. И в очередной раз я пересекла черту этого безграничного удовольствия, но теперь уже мы тонули с Аомине вместе. Угасла последняя нить моего сознания, оборвалась единственная связь с реальностью. Я не чувствовала своего тела: сперва онемели ноги, затем и все остальное. Как будто сквозь сон я ощутила, что парень поднял меня на руки и отнес в дом, уложил в кровать и укутал в теплое одеяло.

Запись в блокноте Никто не знает такого Аомине Дайки. Не знает никто, и я никогда не узнаю. Мне в пору становится фикрайтером, ибо мои фантазии относительно "Поколения Чудес" годятся лишь для додзинси. Согласитесь, если вы еще могли представить Мидориму, усадившего меня на фортепиано, или Кисэ - завсегдатая Love Hotel, то вот заботливый Аомине и продуманный Мурасакибара - это уже вообще повесть на грани фантастики. Но не смотря на это, мне действительно нравится Куроко, мне комфортно с ним и хорошо. Но выбор в том, последовать ли за ним в «Сейрин» или за Аомине в «Тоуо», никогда не стоял. Любое решение, которое примет Дайки, станет и моим. Моя любовь - единственное, что осталось неподдельным в этой истории. Но не сочтите меня за лгунью, я просто люблю мечтать.