You have a new follower

- Коллинз, твою мать! Миша судорожно листает свой профиль в Твиттере и зажимает рот ладонью, чтобы не рассмеяться. Смутная догадка, что кое-что всё-таки не сходит с рук, ворвалась в его жизнь примерно минут десять назад, когда среди других откликов появилось уведомление, что теперь его читает и сам мистер Эклз. Одобрительный кивок и свежий взгляд на собственный профиль как будто глазами Дженсена: Гишвес, Гишвес, Шаттнер, шуточка - Миша, не удержавшись, смеется над ней - и снова Гишвес. Хотя нет... Дженсен, Дженсен, Дженсен. Блять. Чувство беспокойства быстрой волной поднимается от желудка к горлу, потому что Дженсен, сейчас орущий в коридоре, в чём-то даже прав - у него действительно слишком много упоминаний того в Твиттере. И как это он раньше не замечал? Удалять уже поздно, да и нельзя - вызовет такой шквал вопросов от фанатов, что куда продуктивнее всерьёз задуматься об изобретении машины времени, лишь бы попросить стилиста не наряжать юного Дженсена в кирпичные штаны. Чтобы не было соблазна. - Где он?! Миша быстро прячет телефон за спину и пытается не расхохотаться, потому что дверь в комнату отдыха распахивается, громко ударяясь о стену, и на пороге стоит Дженсен. Впрочем, улыбка довольно быстро исчезает сама собой, потому что это всё-таки Дженсен, а у него имеются такие особые взгляды... Взгляды, которыми можно убивать. - Что-то случилось? Удобно, что зато у Миши так кстати есть способность быстро перестраиваться на всепонимающее выражение лица матери Терезы. Даже если до этого он ограбил банк. - Не смей прикидываться, - фыркает Дженсен и в два шага пересекает комнату, оказываясь совсем близко, - дай телефон. - Тебе помочь с Твиттером? - "Тебе помочь с Твиттером?" - передразнивает и выпрямляет руку. - Давай сюда свой телефон. Нужно ответить ему спокойное "нет", нужно мягко положить ладонь на плечо, извиниться и сказать, что это была всего лишь пара-тройка... ладно, десяток неудачных шуток - хотя кто же поверит, что неудачных - и аргументированно объяснить, что сейчас удалять уже нельзя, а больше этого не повторится (ну, наверное). - А ты забери, - каким-то образом вместо всего этого вырывается изо рта, и Миша издает немного нервный смешок. - Миш, обалдел? - Боишься, что не сможешь? Правильно, - самодовольная улыбка и быстрый взгляд за его плечо - сколько там метров до двери и очень ли твёрдый паркет, чтобы падать, когда Дженсен повалит на пол. - Дай сюда. - Нет. Уже дело принципа, и Миша, выпрямившись и встав на цыпочки, поднимает руки максимально высоко. - Боже... Что за детский сад, - закатывает глаза Дженсен, и в следующую секунду с ребяческим возгласом резво выхватывает телефон. Мише его даже жаль: мог ведь уйти, но нет - с плохо скрываемой ухмылкой тыкает своим пальчиком в экран, оперевшись поясницей о подлокотник дивана. Не отходя от места Великого Сражения. У Дженсена вырывается только сбитый выдох, и вот Миша уже победно сидит на нём, крепко сжав коленями за бока и вдавив за запястья в диван. - Какого... - морщится Дженсен, - слезь с меня. - Мне и так неплохо, - Миша придавливает весом сильнее и, наклонившись вперёд, методично разжимает его пальцы по очереди, высвобождая свой телефон. Не очень, если честно, стараясь сделать это быстро. Ну, просто действительно неплохо. - Я могу скинуть тебя за одну секунду, - говорит Дженсен, повернув голову в сторону Миши и почти касаясь носом его щеки. Говорит. Но не скидывает. - Так-то лучше, - кивает Миша сам себе, распрямляясь и воровато пряча добычу в задний карман; упирается свободной ладонью в грудь поверженного противника - сердце бьётся очень часто. Абсолютно любая книга по этикету и манерам поведения в обществе настоятельно советует в таких случаях лично ему сейчас же слезть, а им обоим смущённо отводить глаза при рукопожатии ещё пару дней. Но Миша почему-то не двигается, а вялое ёрзание Дженсена под ним не сильно похоже на нормальное сопротивление при насилии. - ...что за хуйня, Миш? Действительно, почему бы сейчас не обсудить такую глубокомысленную проблему, раз уж они так удобно устроились. Почему бы и сейчас не посокращать его имя, пройдясь мокрым кончиком языка от клыка к передним зубам? - Так я же не знал, что ты зарегистрируешься, - удивлённо поднимает брови, как будто это всё объясняет и снимает любую ответственность. - Я спрашиваю: зачем ты вообще в своем Твиттере шутишь обо мне? Миша дотрагивается пальцами до подбородка; Миша раньше не замечал за собой такого, чтобы не находить остроумного ответа на любой, даже самый припизднутый вопрос. Наверное, всё дело в том, что у Дженсена голос ниже обычного и облизал губы за последние минуты уже столько раз, что становится до смешного не смешно. Да и с этого ракурса так хорош, что его даже подколоть на эту тему не хочется. - А ты зачем издеваешься надо мной на съемках? Дженсен приоткрывает рот, но молчит. - Какие у тебя самого оправдания, а, Дженс? Миша нависает над ним и наклоняется совсем близко к лицу, упираясь рукой в кожаную обивку над его головой, - прерывистое дыхание слишком тёплое и приятно пахнет. Интересно, после того, как с ним поцелуешься, потом долго во рту остаётся его привкус?.. - А это не я, это мы с Джаредом, - находится Дженсен и, вероятно, сводит лопатки вместе, потому что Миша чувствует его дыхание на себе ещё отчётливее. Удивительно, но по коже от этой близости мурашки, но не как при холоде - наоборот, внутренности обжигает чем-то горячим, восхитительным и мягко стекающим вниз. - Джаред даже на похоронах будет подкладывать скорбящим кнопки на стулья и сам хохотать. Ему просто важен процесс, а вот ты... - опускает руку и задевает низ его футболки, с нажимом ведя указательным пальцем вверх; кожа там поразительно нежная и горячая, а мышцы живота сокращаются в судороге. - Какие у тебя мотивы? - Что мы делаем?.. - для человека, который действительно хочет получить ответ, Дженсен почему-то шепчет до странного тихо. - ...а у тебя какие мотивы? - Знаешь, бывает, что одни маленькие глупые мальчики дёргают за косички понравившихся девочек, а другие, не менее глупые и маленькие, воруют их рюкзаки, - Мише едва хватает воздуха закончить, потому что Дженсен вытягивает подбородок и сглатывает, и их губы разделяет теперь меньше дюйма. - А мы... Я так чувствую... Совсем не девочки... Если, конечно, у тебя там не сценарий на несколько сезонов вперёд. - Это мой телефон в кармане, извращенец. - Правда?.. - Нет, - Дженсен облизывает губы и, пользуясь замешательством Миши, резко хватает его за талию и оказывается сверху. - Эй! - Ну а ты думал, тебе всё сойдет с рук и не будет наказания? Дженсен тяжело вдавливает его своим телом, сплошным движением ладони проводит от рёбер к бедру, берёт под коленкой и закидывает ногу себе на поясницу. Приподнимается на напряжённых руках и делает толчок вперёд, вжимаясь пахом между ног. Медленно отводит бёдра назад и внимательно смотрит в синие глаза, задержав дыхание. - Втайне надеялся, что нет, - с сиплым смешком выдаёт Миша, инстинктивно выгибаясь под ним навстречу, чтобы вернуть давление. - Твиттер, наверное, вообще ради этого и завёл? - Конечно, - Миша смеётся в ответ на шутку и аккуратно дотрагивается кончиками пальцев до оголившейся кожи на боку Дженсена, - благотворительность - только прикрытие. Никому не говори, но это вообще была чётко спланированная акция: завести Твиттер, чтобы завести Дженсена Эклза. И ты знаешь, есть все основания полагать, что и Интернет именно для этого придумали... - Кстати, ты меня до сих пор не зафолловил. Снова подаётся вперёд и трётся ширинкой о бедро - в паху нестерпимо тянет и он, задыхаясь, широко открывает рот от каждого прикосновения к своей спине. - Я никого не читаю, - выдох в губы; кончик языка дотрагивается до верхней и скользит вниз по точёному контуру. - Ах ты никого не читаешь... - Ну, может, я пересмотрю свои принципы... - сам уже подрагивает всем телом от нетерпения, но всё равно медленно запрокидывает голову и с оценивающей ухмылкой чешет его едва заметную щетину. - Что ты можешь предложить? Всего лишь удачное стечение обстоятельств: Дженсену есть, что предложить, и он приникает губами к губам, вслепую нащупывая ширинку и стискивая пальцами член через джинсовую ткань. От желания сводит ноги; ловко расстегивает две молнии с разницей в пару секунд, и Миша хватает обеими руками за затылок и низко стонет в рот - тёплая ладонь обхватывает оба их члена, сжимая у основания. - Весь течёшь, - Дженсен отводит подбородок влево, пропускает большой палец в свой рот и, вынув с громким причмокиванием, обводит им влажную головку, - так сильно хочешь меня? - приподнимает бровь, но сам же, срываясь, стонет и съезжает пальцами по его стволу вниз, чтобы, задев мошонку, коснуться облизанной фалангой промежности и надавить там, где горячее всего. - Блять, а может, ускоришься? Или ты своим самодовольством умеешь запирать двери? Дженсен хрипло смеется. Упирается в его лоб и, вернув ладонь, быстро дрочит им обоим. Жарко, очень жарко. Сжатый кулак размашисто двигается от основания к концу, и Миша, разведя бёдра сильнее, слушает, как учащённо бьётся в груди. Воздух становится пористым и одновременно тяжёлым, опускаясь тысячами невидимых подушек на уши. И не остаётся ничего вокруг, только этот густой мускусный запах, еле слышное в губы "Миш..." и глубокие вдохи. Дженсен прихватывает зубами тонкую кожу на соблазнительно открытой шее, ощущая, как в самом низу живота вибрацией зарождается особенно протяжный стон. На идеальной коже остаётся едва различимый след, и его ведёт. Как хищника, учуявшего кровь, ведёт, как всегда ведёт от раздевающих взглядов Миши на съёмках, так и теперь - только уже от тепла прижавшегося к нему тела. Миша под его рукой дышит от каждого движения всё рваней и в какой-то момент сильно прижимает голенью к себе, сбиваясь с ритма и вцепляясь до царапин в плечи. Ладонь становится мокрой. Дженсен резкими движениями размазывает липкую влагу по своей головке и, грязно выругавшись, пачкает чужой живот. - Так ты меня зафолловишь? - переворачивается на бок, нехотя выпуская из-под себя Мишу, и, приподнявшись на локте, наблюдает, как тот застёгивает штаны и лениво взлохмачивает взмокшие волосы. - Неа. Дженсен моргает несколько раз подряд. - Как это? - Господь с тобой, ну что ты как девочка из провинции? Не стоит верить нехорошим дядям, которые обещают золотые горы за один перепих. - Блять, Миша! - Ну, - выходит в коридор и, уже закрывая дверь, с улыбкой добавляет: - Может, я хочу, чтобы у тебя всю жизнь были поводы меня наказывать.