Последствия иного выбора

События неслись, сменяясь одно другим, со скоростью гонщика-самоубийцы. Времени прислушаться к собственным чувствам не было. Да, черт… Времени не было даже на злость! Наспех накинутая на грязное, в следах борьбы и чужой крови тело рубашка. Просто чтобы скрыть и лишний раз никого не пугать. На душ нет времени. Ноутбук. Где-то здесь он должен быть. Дин же не расколошматил его по пьяни? Надеюсь, что нет. Вещь нужная, сейчас особенно. Ничего, кроме оружия, они с собой не брали, им принципиально незачем, но где-то, помимо головы Кадиса, перевод нужно сохранить. Для нас. Чтобы мы могли прочесть. Ноутбук! Запрятан подальше. Дин, видимо, его берег. Дин. Снова здравствуй злость, лезущая под руку и напоминающая о себе всякий раз очень не вовремя. Не должен был он во всем этом участвовать. Знать и видеть не должен был, не говоря уже… - Зачем ты влез в это?! – не выдержав, обернулся и закричал, когда Дин покорно (и это совсем не в его духе) пошел за нами. - Затем, чтоб ты спросил, - съязвил брат, неопределенно пожал плечами и скорчил недовольную физиономию, когда мы почти столкнулись в узком проходе. - Не включай дурака, Дин! – я посторонился, пропуская его вперед. - Это опасно! Это смертельно опасно! И говоря «смертельно», я не имею в виду наши обычные игры в «поглумись над тощим стариком-любителем фастфуда»! Ты не был готов к чему-то подобному! Кадис мог тебя убить! - Адская псина могла убить те… - Но не убила! - Меня тоже рановато отпевать! - Ты пил его кровь, Дин! Ты… - Ты влил в меня ее кровь, пока я валялся без сознания! И ты не… - Но не добровольно! Сколько я тебя знаю,.. всю сознательную жизнь, ты никогда… - Черта с два тебе известно, сколько моих «никогда» потеряло смысл за прошедший год! Я убивал, Сэм! Крошил всех без разбора, в любой угодный метке момент! Тварей вроде оборотней и вампиров, демонов, ангелов… но и людей! Похоже… - брат сделал глубокий вдох. - Похоже, что я сам отдал Кевина Кроули. Только за то лишь, что мальчишка по мере сил пытался сдержать меня и вправить мне мозги! Так что теперь мне в принципе плевать, живой я или мертвый, если это хоть отчасти восстановит справедливость. Потому что мне заказано быть мертвым! Еще со дня той аварии и встречи с желтоглазым! После этих его слов все, что я мог – это стоять и смотреть на него в немом шоке. Пять минут. Или десять. Не знаю, время для меня внезапно остановилось, повернулось на сто восемьдесят и унеслось со сверхсветовой скоростью в прошлое, в тот момент беспробудного кошмара с Дином в коме на больничной койке и мной, сидящим на полу с говорящей доской, и… тем его взглядом, полным ужаса, когда он узнал о цене своей жизни. Слов не нашлось ни через пять минут, ни через десять. И если сначала мы оба просто стояли друг против друга, крайне внимательно изучая пол, после я вспомнил о более насущной проблеме. Кивнул, сам не зная чему, обошел его, прокляв замкнутое, внезапно ужасно тесное пространство, с твердым намерением решить ту самую проблему. Дело и так ждало непозволительно долго. - Сэм… - Что сделано, то сделано, Ли. Давай не будем теперь обсуждать, какой я безответственный идиот. - Ты идиот, только если считаешь, что это относится к делу, - она возникла прямо передо мной, и ее лицо исказилось именно тем редким выражением, которое я не выносил. - Эта… тварь едва не… не разорвала тебя, Сэм! – ее голос дрогнул, обвив за шею, она повисла на мне и спрятала лицо у меня на плече. – Если бы я не смогла помочь… - Шшш… - я обнял ее в ответ, охранительно положив руку на затылок. – Эли, пожалуйста. Кад и… твой отец очень убедительно предупреждали, что мне не поздоровится, если ты… - Ненормальные, - она всхлипнула. – Вы двое ненормальные! Если по-прежнему считаете, что в одиночку справляетесь лучше, чем вдвоем, - она отстранилась и посмотрела на меня недоуменно. – В чем смысл, Сэм? - Нет смысла, - грубоватым голосом ответил за меня Дин откуда-то со стороны двери. – Его и не было никогда. Чувствуя ее напряжение, я расслабил объятия, позволяя ей отступить. Сам отошел на шаг, но когда обратился взглядом к Дину, тот подпирал дверной косяк, всем своим видом выражая безучастие ко всему интимному, происходящему у него на глазах. - Отлично! – удовлетворенно хмыкнул брат. – Спасибо и на этом. А теперь, пока никто не надумался в очередной раз позвать в гости жнеца по случаю своей скоропостижной смерти, самое время этак коротко, в словах двух-трех сказать мне, наконец, - Дин намеренно выдержал паузу, а затем выдал коротко и чётко: – Кто вы и откуда? И что это нафиг за светопредставление было!? – он неопределенно качнул головой в сторону, откуда мы недавно пришли. - Дин… - У нас… простите, у вас цейтнот. Я это понял, не дурак. Поэтому ставлю четкий вопрос, ожидая получить четкий ответ. - Это тебе не таблица умножения, Дин! - А вы потрудитесь! Уверен, его взгляд по степени напора мог бы сейчас запросто тягаться с десятком самых современных танков. - Ладно, - я сдался, понимая, что выбора нет, но медля с подборкой подходящих слов и сравнений. – Ладно. Помнишь… Помнишь, Бальтазар однажды намудрил, забросив нас,.. как ты сказал тогда, в задницу мира, где у всех была какая-то хрень с именами, Кас был неким Мишей, а мы с тобой… - Помню! Подробности можешь опустить. - Так вот… то была не просто ангельская муть. И не глюк. Нам это не привиделось, Дин. Тот мир был также реален, как и наш с тобой. Все люди в нем реальны, и жизни, и события. Это называется… - …параллельный мир, - подхватила Элеада раньше, чем Дин смог вставить, судя по недоверчивому взгляду, нечто полное стального скептицизма. - И он такой не один. В мироздании оных бесконечное множество. Столько же, сколько и возможных вариантов принятых решений. Здесь и сейчас ты Дин Винчестер, охотник, у тебя есть брат. В ином мире некто, похожий на тебя внешне, вовсе не Дин и не охотник, а актер, у которого не брат, а сестра. Или механик, или летчик, или… никого на тебя похожего там вообще нет, потому что в том мире ты еще не родился, или… уже умер. У каждого мира из всей этой бесконечности существует свой Творец, или Бог, который имел право вмешаться лишь однажды, сотворив. После может быть только наблюдателем за надлежащим исполнением незыблемых правил. К примеру, никому не позволено прыгать из мира в мир; у каждой Вселенной свои персонажи, творящие самостоятельно свою историю. И самое важное: тем, кто там,.. у истоков созидания, априори запрещено себя проявлять. Люди не должны узнавать то, чего не в состоянии понять. Люди – вид, которому положено развиваться самостоятельно. Во всяком случае, так гласит естественный порядок. Вы же… вы не развиваетесь, Дин. Вы здесь боретесь за возможность выжить, с теми, кто пытается, играя, двигать вас, словно фигуры на шахматной доске. На деле же ни демонов, ни ада, ни рая для человечества существовать не должно. Это ваше знание, приобщенность к высшему миру, все нарушает! И так потому, что Люцифер, однажды решивший составить компанию вашему Богу, назад так и не вернулся. А спустя без малого десять тысяч лет… душа одного человека, которая в принципе на это способна быть не должна, оказалась… там, среди Творцов, взывая к ним о прекращении. Не имея возможности вмешаться самостоятельно, не нанеся этим больше вреда, чем пользы… они… низвергли душу Сэма назад. В наш мир, чтобы исправлением некогда совершенных ошибок занялись мы. И ты спросишь, почему мы? Мы не Творцы, одно лишь наше явление никому не вредит, мы рождены, мы из плоти и крови, мы чувствуем как люди, мы… люди… одной своей частью. Другой частью… иной нашей сущностью мы столько же сильны, как Творцы. По мере надобности они… позволяют таким как мы, появляться на свет, чтобы мы были… эм… Сэм однажды назвал нас «полицией нравов». Не знаю,.. мне не приходилось над этим думать, пока он не оказался у нас и нам не пришлось искать ответы на вопросы: «Кто он? Откуда? И зачем?» Потом мы все же это выяснили. Нелегко было, но, в конце концов, мы здесь. И мы либо сделаем все, что от нас зависит, либо наше… начальство отстранит нас и явится само. - И до этого лучше не доводить, - осторожно вставил я, прощупывая зыбкую почву. Не стоило ей вот так все сразу выдавать. Слишком много информации из разряда «невероятно» даже для такого, как Дин. Нас ведь учили бороться со сверхъестественным, а не прослеживать вплоть до акта творения все причины и следствия его возникновения. - На самом деле, Дин. Может, сейчас это и звучит десятикратным перегрузом шкалы понимания, но… начальство пусть остается там… пофиг где, главное не здесь. Иначе… - Иначе Люцифер с его Апокалипсисом покажется нам невинной забавой. Это если нам, двуногим, в принципе успеет что-то показаться. В ночном кошмаре режиссуры твоего братца я что-то подобное слышал. До последнего верил, что приглючилось, - лицо Дина перекосило, он закрылся рукой и устало потер переносицу. – Ладно. Сэм вероломно влез в царские хоромы, откуда его, посмеявшись, напиночили к вам, недобогам, с наказом все разрулить. Допустим,.. очень сильно допустим, эту часть я… принял к сведению. Но второй дубль испытаний тут причем? - Притом, Дин, что вся эта забава Люцифера с собственной силой, превращение ее в магию с привязкой к символам и всему прочему, о чем мы с тобой знаем, зашла слишком далеко. И только человек, рожденный здесь, в полной мере способен что-то изменить. - Каким это образом, изволь уточнить, если испытания изменят и тебя! Превратят из человека в… - он метнул вопросительный, широко раскрытый взгляд к Элеаде. – В кого? Ты же одной половиной, - Дин абстрактно указал пальцем в потолок, - там! Просвети с терминологией, а то мы здесь внизу слегка не в курсе! - Три испытания, как вы их называете, на самом деле – три стадии вознесения души, - она мгновенно обернулась всполохом света. «Конечный результат выглядит так», - прозвучало эхом в голове у меня и у Дина, судя по тому, как он поморщился, прикрыв глаза от вспышки света. – Но лишь таким как мы дана способность быстро и легко оборачиваться, возвращая себе плоть, - она добавила уже вслух. – Другие этого не могут. Вознесенные теряют физическое воплощение и не возвращаются в мир смертных. Обычно. Если не вселяются в людей, называя себя ангелами с небес или… демонами из ада. - Прекрасно! Просто чудесно! – воскликнул Дин, рефлекторно сжав руки в кулаки. Он это всегда делал, когда очевидная истина шла в разнос с его убеждениями. – Так ты… - Дин! Прекрати! Дай, наконец, договорить! - Только один факт. Я хочу знать один гребаный факт! – он снова посмотрел на Элеаду, напрочь игнорируя меня. – После того, как все закончится, он останется человеком? - Дин… - Я не тебя спрашиваю! – оборвал, даже бровью не ведя в мою сторону. – Человеком! Обычным. Если ты, конечно, представляешь, что это такое. Если нет, то… - Дин вскинул ладонь. – Устающим, - он загнул один палец. – Спящим, - второй. – Ощущающим голод, - третий. - Дин! - Смертным, наконец! - Скорее всего, нет, - ее голос холоден и ровен. - Вознесение делает могущественной душу. А чем сильнее становится душа, тем слабее вмещающее ее тело. - Элеада! – воскликнул я, меньше всего ожидая услышать от нее подобное. Ведь это неправда. Вернее, это было правдой… в первый раз. Теперь же во мне ее кровь. Она усилит оболочку, позволит мне… - Он заслужил правду, Сэм. И правда эта в том, что мы… ты, я и Кадис, играем с огнем. Все это… весь ваш мир до того извращен, что я уже теряюсь в том, по какому принципу здесь что работает! Эта инструкция… на камнях сделана не иначе как развлечения ради. Смелость, жертвенность, чистота. Благородные качества, но так души не возносят! Убийство пса согласно тому, что написано в скрижали, – это проверка смелости. Бессмысленно, если итог – убийство. Толика физического смысла разве что в том, что кровь высшего существа способна минимально подготовить тело к последующим метаморфозам. Второе – это жертвенность или готовность разделить свою плоть с еще одной душой. В физическом смысле тяжелейшее из испытаний, наносящее максимальный урон оболочке. И третье – чистота духа, когда, очищая, ты... должен будет вобрать это в себя. Не тьму, но силу, и какой бы она ни была, она станет фатальной для смертной плоти. Ты умрешь – и в этом физический смысл. Вероятно, он приведет к результату, но… все это изначально неправильно! И что получится в итоге – я не имею ни малейшего понятия. Ты и Дин должны быть готовы к худшему. - Именно поэтому я не хотел твоего участия! – я разочарованно посмотрел на Дина. - Ты не должен был погружаться во все это настолько глубоко! - И как ты это себе представлял!? Привет, Дин! Я тут воскрес на досуге и двух божьих аватаров притащил на побывку. Ты живи дальше, не обращай внимания, потому что через пару дней я снова умру… - Может, хватит, а?! – я окончательно вышел из себя. – Хотел правды – тебе ее сказали. По-другому все равно не будет! Я доведу начатое до конца, хочешь ты того или нет! Резко развернувшись, я в три больших шага пересек коридор и скрылся в лестничном проходе. Спустился вниз, меряя три ступеньки за одну, и ураганом ворвался в скромную пыточную, которая сейчас куда сильнее напоминала комнату отдыха в спартанских условиях. - Хорош массу давить, Кроули! – рявкнул хрипло и подхватил со стола увенчанную крестом флягу. На ходу скрутил крышку и щедро плеснул на демона водой. Сначала раздался сдавленный вопль сквозь шипение божьего слова на коже, потом – отнюдь не божий лексикон ругательств и проклятий. То ли всерьез, то ли от упрямого на зависть нежелания сдаваться, но он снова попытал счастье рукопашной. Легко перехватив занесенную для удара руку, я заломил ее за спину и выплеснул новую порцию крещенной воды. - Имя того, кто оказался у тебя прописан незаслуженно! Навскидку любое и быстро. У меня мало времени, а последнее терпение израсходовал Дин. Как бы там ни было, насколько бы ни был я закален, невосприимчив к его силе и зол, гребаный король гребаного ада оказался на зависть крепкой скотиной. Учитывая, насколько языкастой, к моменту появления Элеады я уже не знал, кто кого из нас пытал. Очередной минус к моей чести: я накричал на нее. В очередной раз ни за что. В очередной раз негласно был прощен и… - Шшш… все в порядке. Все хорошо. Уходи. Снова собрал мысли в кучу и сообразил, что вокруг происходит я только тогда, когда уже был наверху. Стоял посреди библиотеки и расфокусированным взглядом смотрел на включенный и мерно строчащий текст ноутбук. Сперва на него, потом на Дина. - Вижу, ты совсем хватку потерял. Оно конечно. У них практика пыток, верняк, запрещена каким-нибудь соглашением по типу Женевского, – Дин расплылся в улыбке, явно удовлетворенный собственным плоским юмором, но стоило мне на него посмотреть, резко умолк, подняв руки в жесте капитуляции. – Не заводись, я шучу. - Где Кевин и Линда? – избегая пересечения взглядов, я прошелся глазами в пространстве и, не найдя искомого, спросил. - Спят. Со свободными комнатами проблем вроде нет. А вообще, нечего такой психолог твоя эта… - Элеада. Ее зовут Элеада, Дин. Ли. Две буквы - это так сложно? - Заканчивай, Сэм, - это Дин сказал тем самым тоном, которым обычно признавал свою неправоту, только в этот раз должного впечатления на меня это не произвело. Потому что либо это признание априори не Дина, а просто вложено ему в голову, либо он говорит так просто из жалости и бессменного чувства долга. - Это ты заканчивай, Дин! Ты словно тумблер с двумя режимами. Переключись и зависни уже на чем-то одном. Мне не нужны твои уступки из-за чувства вины. Мне нужен мой брат, тот, которого наизнанку вывернуло бы от одной мысли выпить чью-то кровь! Не дожидаясь очередной стычки интересов, вылетел прочь из библиотеки. Какой бы низменной и бессмысленной не казалась сейчас необходимость привести себя в порядок, – это было необходимо. Хотя бы физически, раз на душе бардак века, который в ближайшем будущем разгрести не светит. Душ на скорую руку. Не потому, что хотелось впустую тратить время, а просто потому что надо было отмыться. Необходимо. Попутно прислушаться к ощущениям и все сверить с нормой. Конечно, если бы назрели очевидные проблемы, Элеада забила бы тревогу задолго до того, как я обратил бы внимание сам. Но все же, на чистоту перед самим собой: руки-ноги на месте, не трясет, не ломает, внутренности наружу не просятся, голова не болит и температура рекордов не бьет. Пока, во всяком случае. Одна только странность, замеченная краем глаза в последний момент: легкий отблеск от ладони и движение по вене на запястье: словно появилось в ней что-то помимо крови. Что-то… мощное, огненное, медленно плавящее невидимым жаром. Если боль в тот момент и возникла, я ее проигнорировал. Не вовремя она, не до нее. Дин к моменту моего возвращения так и сидел в библиотеке. С ногой на ногу и наигранно-сосредоточенным взглядом, воткнутым в ноут. Уверен, не ради того, чтобы прочесть там что-то важное, но лишь затем, чтобы создать иллюзию отрешенности и спрятаться за ширмой занятости. Хоть это в нем не изменилось. - Как самочувствие? – прозвучало в тот самый момент, когда я смирился с его ролью «пустого места в пространстве» и почти заставил себя забыть, что он рядом. - В норме, - ответил, не отвлекаясь от прежней попытки сосредоточить себя на поиске… чего-то условно важного в одной из раскрытых книг. - Твое «в норме» значит… - Оно значит, что я в состоянии разрядить обойму в мишень, ни разу не промазав, Дин, - не поднимая глаз, перелистнул страницу и углубился в чтение или, вернее, в собственные мысли, буквально вопящие изнутри головы аналогичный вопрос, который я уже задавал и на который он мне не ответил. Никак. Ни правдой, ни даже ложью, по которой можно было сделать примерный вывод о правде его состояния. - Я вот до чего догнать не могу, Сэмми, - невозмутимо спокойно заговорил Дин спустя неопределенное время молчания. – Он - воплощенная смесь Джейсона Борна, Джеймса Бонда и… Патрика Джейна с серьезной заявкой на бога. Она… ну… в общем и целом, его копия в женском обличье. И со всей этой завидной биографией, хочешь сказать, ни один из них ни разу… не пачкал руки? Я вздохнул и отодвинул книгу. - А ты думаешь, что владеть оружием и уметь драться к лицу только убийцам и сверхъестественным тварям? - О чем бы я точно никогда не подумал даже в самом жутком кошмаре, Сэм, так это о том, что настанет день, подобный этому. Когда я… перестану понимать, что за нахрен кругом творится, и потеряю контроль. Отец учил нас… Все, о чем брат думал, так и осталось несказанным и мной неузнанным, потому что появился Кадис, раскрыл на столе кейс с патронами и уже совершенно в открытую занялся гравировкой пуль: светящейся рукой и телекинезом наносил что-то на кристаллические головки – енохианские ли сигилы или еще какую вычитанную в скрижалях чепуху – Кас его знает. Хотя… в этот раз даже Кас ни при чем. Неважно. Фокус не в том, что он там колдовал, а в том – зачем. И это я, пожалуй, знал. - Ты уверен? - Одна твоя самоволка почти стоила мне пожизненной ненависти твоего брата и слез Элеады, когда ты чуть не отдал Творцам душу прямо у нее на руках. Поэтому – да, Сэм,.. я уверен. Встречный вопрос: уверен ли ты? – он поднял на меня вопросительный взгляд, продолжая на автомате шпиговать обойму прозрачными пулями. – Ну и бред же я сейчас скажу… - глубокий вдох с не подавленной до конца улыбкой. - Ад уже не тот, что прежде. Кажется, сейчас там еще хуже, чем было. - Неужели? – буркнул себе под нос Дин, вертя в пальцах одну из пуль. - А ты что ли в курсе, как там было? - Дин, ты вообще способен… - Да ты же,.. условно выражаясь, слюнявый ангелочек в чепчике с рюшами, который, выходит, ни разу не видел смерть. Для общего развития: смерть, кровь, мясо и океан страдания запытанных душ – бонус каждому первому, кто в эту дыру попадает. И ты, телепат, эмпат и законченный пацифист, собрался туда, как на экскурсию, вооружившись одним стволом, из которого сроду не стрелял по… живой мишени? - Наш пацифизм проблемой не станет, - раздалось за спиной, и я обернулся, немного резковато от неожиданности ее появления. - Элеада! Застегнутая куртка, с воротником, скрывающим шею, армейские ботинки, заплетенные в тугой жгут волосы и… крепеж для пистолета на правом бедре. Все именно так, как было, когда мы только пришли, когда я только вернулся, чтобы обнаружить Дина полумертвым. - Нет! – воскликнул я, едва свел концы с концами. – Ты не пойдешь туда! Только через мой труп! Она и все то, что являет собой ад, в моем представлении совместимы хуже, чем вода с огнем. То есть… несовместимы в принципе! - Нет, Леа! – в немой просьбе о поддержке я по старой привычке оглянулся на брата, потом понял, что просчитался, и перевел взгляд на Кадиса. - Ты останешься здесь, Элеада, - он сказал, как отрезал. – Меня одного будет вполне достаточно. И я обещаю, - тут он почему-то посмотрел на Дина, - поменьше отвлекаться на адские мучения тамошних обитателей и не спускать с Сэма глаз. - Кадис, ты не… - У нас нет на это времени, Леа! Кроме того, кто-то здесь должен присматривать за красноглазым. - Нам нельзя разделяться! - Пожалуйста, - я встал перед ней, опустив руки на ее плечи. Всмотрелся в горящие упрямством и беспокойством глаза. – Ли, я тебя прошу. - Еще немного – и будет нам «Ромео и Джульетта» вольной интерпретации, - снова заявил о себе Дин, все так же прячущийся за ноутбуком. – Кстати да,.. я тоже здесь, - натянуто улыбнувшись, брат вяло помахал рукой. – И мне совсем не интересны ваши планы экскурсии в ад. Они ведь совершенно, - он сглотнул и выдал на повышенных тонах: - меня не касаются! - Дин, только не начинай! - Отчего же? – он вскинул брови, очевидно переигрывая. – Ничего я не начинаю, Сэм! Только хотел вас двоих поддержать. Ад это… - запнулся, как будто и впрямь подбирал слова. – Это… задница всех задниц. Нечего тебе там делать, - он смерил взглядом Элеаду. Теперь брови вскинул я. Притом, совершенно основательно, без намека на игру или сарказм. Что-то в словах Дина определенно не вязалось с его характером. Да, черт, не вязалось все! Вся эта дурацкая ситуация! - Я не восьмое чудо, не надо на меня так пялиться! И уж прости, Сэмми, но я не о ее психике пекусь. Просто раз уж мне негласно заказано сидеть здесь, то я хочу, чтобы вы: ты и… ты, - он скользнул взглядом по Кадису, - там внизу думали только о том, как испытание пройти, попутно не сдохнуть и… не съехать по фазе. Взгляд у него был самый что ни на есть прямой и убедительный. Не будь он моим братом, бок о бок с которым я вырос и провел большую часть жизни, я бы поверил безоговорочно, даже мысли бы не держал о подвохе и двойной игре. Но… ладно. Ладно, Дин! Если тебе так важен контроль, считай, что ты временно его обрел. Ради этого я сделаю вид, что не понимаю, чего ты добиваешься. - Отлично! – подведя итог, взял протянутый пистолет. – Последняя формальность, - я поднял взгляд на Элеаду, изо всех сил стараясь стереть с лица вину. – Кто наш клиент?