Явился?!

      - Явился… - проговорил светловолосый омега, затягиваясь сигаретой, и со злостью глядя на ввалившегося домой супруга.       - Явился, - согласно кивнул едва держащийся на ногах альфа, глядя на мужа со смесью умиления и раздражения, и легким оттенком неадекватности в мутном взгляде. – Ты ведь скучал по мне, правда, котенок?       - Нет, - отрезал Мартин разворачиваясь и уходя в комнату, - Вали туда, откуда пришел.       Сказать, что омега был зол, означало не сказать ничего. Мартин был просто в бешенстве. Уже третий раз за неделю его любезный Натаниэль являлся домой пьяным, едва держащимся на ногах и запах виски появлялся в квартире на пару минут раньше его самого. Не то, чтобы Мартин был категорическим противником алкоголя, нет, раньше он и сам не прочь был выпить с ним бутылочку-другую, но теперь все значительно изменилось. Постоянные загулы мужа с друзьями основательно достали его, и у омеги было полное право злиться. Натаниэля он видел только тогда, когда он спал.       Альфа приходил домой или пьяным или уставшим. Третьего не дано. А Мартин каждый раз выкуривал почти по пачке, гадая, где же сейчас выпивает его муж, кто с ним, и не трахает ли он по пьяни какого-нибудь омегу легкого поведения.       Любой нормальный омега закатил бы мужу скандал, а то и вовсе подал бы на развод. Но Мартин просто не мог так сделать. Он, черт возьми, любил Ната. И знал, что этот идиот тоже любит его. И не мог позволить себе разрушить семью из-за сиюминутных слабостей супруга. Омега даже знал, что Нат ему не изменит. Просто был твердо уверен в этом, не имея на то никаких логичных оснований. И это убивало его больше всего. Каждый вечер он терзал себя, переживал, злясь на альфу, и чувствуя себя виноватым за то, что подозревает его в том, чего не может быть.       - Ну что я мог сделать? Мы заключили сделку с этими… «Эндерс», вот. Согласись, было бы не… неприлично, если бы управляющие компанией присутствовали не в полном составе, - заплетающимся языком пояснил Натаниэль, уже успевший разуться, и вошедший в спальню следом за мужем. Альфа в общем-то понимал, что сложно найти какое-то адекватное объяснение тому, как он вел себя в последнее время, и понимал, что не все его загулы имели хотя бы мало-мальски уважительную причину. Единственное, на что он мог надеяться, это понимание супруга. Вот только похоже, что его он не имел.       Натаниэль грузно осел на пол, глядя снизу вверх на Мартина, раздраженно раздавившего окурок в пепельнице.       - Малыш прости меня…       - Ты мог бы хотя бы трубку брать. Или написать сообщение, - проговорил омега уже мягче, но все равно старался не смотреть на мужа, ибо прощать его пока не был намерен. – Нат, это все чаще и чаще. Одной ночью ты вообще не вернешься домой. Если ты хочешь сохранить семью, то тебе бы стоило поменьше пропадать на работе.       - Так он разрядился… ну, телефон, - проговорил Натаниэль, вынимая аппарат из кармана и с виноватым видом кладя его на кровать. – Я хочу, Мартин. Я люблю тебя. Альфа придвинулся к нему ближе, побитым псом уткнувшись в колени мужа. Ему было искренне стыдно перед Мартином. За пьянку, за то, что не звонил, за то, что мало уделял внимания… Нат не знал, что будет делать, и как будет жить, если муж уйдет. Просто за те несколько лет, что они были вместе, он настолько прикипел душой к этому омеге, что жизни без него уже не представлял.       - Я тоже люблю тебя, - прозвучало над его головой, и до боли родная рука зарылась в волосы, ласково ероша и перебирая их тонкими пальчиками. Мартин только вздохнул.       «И как можно на него долго злиться?» - подумал омега, с нежностью глядя на мужа.       - Родной… - Натаниэль поднял голову, глядя на мужа с искренним счастьем в глазах. Казалось, даже опьянение отступило назад, давая дорогу той всепоглощающей нежности, с которой русоволосый альфа смотрел на своего супруга, и подался ближе, крепко обнимая его. – Прости меня. Больше никаких гулянок, клянусь.       - В последний раз прощаю, Нат. Я серьезно, - омега ответил на объятия, прижимая пахнущее алкоголем создание к себе и пряча улыбку, которая сама собой приподняла уголки его губ. – Чудовище ты моё. Залезай на кровать.       Натаниэля не нужно было просить дважды. Пока Мартин не передумал, альфа быстро перебрался на кровать, с наслаждением растягиваясь на кровати и привлекая к себе под бок омегу. Впрочем, тот из вредности сразу же повернулся к нему спиной. Но Нат только улыбнулся. Привычка мужа таким образом показывать своё недовольство не могла не умилять. И что нужно делать в такой ситуации, мужчина знал как таблицу умножения.       - Ну раз я твоё чудовище, то ты моя красавица, - промурлыкал альфа ему на ушко, обдавая его горячим дыханием с запахом дорогого виски.       Мартин тихо усмехнулся, прикрывая глаза. Муж слишком хорошо знал его, а уж его слабости выучил наизусть. Поддаваясь порыву, он откинул голову назад, подставляя Натаниэлю шею, которой мужчина не замедлил коснуться губами.       - От тебя разит алкоголем, Нат. Не думал, что когда-нибудь скажу так, но это чертовски сексуально.       Победа. Альфа улыбнулся, оставляя на месте легкого поцелуя едва заметную отметину. Какой же он все-таки… сладкий, родной, любимый. О своем опьянении Натаниэль уже забыл, теперь его интересовало нечто совершенно другое, тоже пьянящее, лежащее у него под боком, и чувственно вздрагивающее от его нехитрых ласк и поцелуев.       - Может, тогда мне еще разок завалиться пьяным? – прошептан он в самое ушко омеги, слегка касаясь его сначала губами, а затем обводя контур языком.       - Ну уж нет! – фыркнул возмущенный Мартин, пытаясь вырваться, но крепкие руки мужа не дали этого сделать. Усмехнувшись, Натаниэль легонько куснул его за мочку уха, снова возвращаясь к шее. Это местечко было самым чувствительным на теле его любимого мужа, и прикосновение к нему заводило омегу с пол-оборота. Обычно он пользовался этим, но сегодня альфа решил немного помучить его.       Руки мужчины скользнули под футболку омежки, оглаживая его живот и понемногу опускаясь ниже и ниже, пока ладонь не коснулась резинки домашних штанов. С губ омеги тут же сорвался рваный выдох, заставивший мужчину расплыться в улыбке. Правда улыбка быстро сошла, как только он вдохнул его запах. Внутри тут же все сжалось, а внизу живота сладко потянуло. Запах мужа действовал на него как афродизиак. Крайне мощный афродизиак, надо признать. Уткнувшись носом в его волосы, Натаниэль вжался бедрами в его ягодицы, давая почувствовать собственное возбуждение и получая в ответ стон и до хруста выгнутую спинку.       - Маленький мой… - прошептал альфа, обдавая его горячим дыханием, и рукой скользя уже по груди мужа, задрав футболку и оглаживая маленькие твердые сосочки. Он уже с трудом сдерживался от того, чтобы не спустить с Мартина штаны и взять его прямо так, без подготовки, благо, что она не обязательна после стольких лет совместной жизни.       Омега слегка потерся бедрами о стоящий член мужа, заставляя того коротко рыкнуть. Он уже безумно хотел мужа, но сознательно не просил, оттягивая самый сладкий момент. Но Натаниэль уже терпеть не мог, и перевернул супруга на спину, устраиваясь между его ног. Несколько секунд, и Мартин лежал уже перед ним обнаженным, а одежда его валялась на полу. Еще минута потребовалась на то, чтобы сам альфа разделся, и пристроился между ног парня, припадая губами к его дырочке, вдыхая сладкий аромат течного омеги. Аккуратно мужчина обвел кончиком языка такую манящую и сладкую дырочку, заставляя Мартина застонать и вцепиться руками ему в волосы, крепче прижимая к себе. Нат даже и не думал отстраняться, продолжая вылизывать мужа и слегка проникая кончиком языка внутрь.       - На-а-ат… - простонал омега, кусая губы и весь дрожа. Невысказанная просьба застряла в горле, захлебнувшись сладким стоном. И альфа не стал долго себя упрашивать. Склонившись над Мартином, он уперся руками в постель и приставил головку члена к влажной дырочке, и медленно вошел, наслаждаясь влажными стеночками, приятно сжимающими его член, и коснувшись губами его губ, принялся медленно двигаться, нависнув над омежкой, заглушая поцелуями сладкие стоны, вырывающиеся из его груди.       Мартин судорожно вцепился в Ната так, будто боялся, что он сейчас исчезнет. Вся эта ситуация сильно напоминала ему их первый раз, когда Нат завалился к нему среди ночи подвыпившим, и тогда же лишил его, девятнадцатилетнего омегу девственности, которую тот собирался хранить до свадьбы. Стройные ноги обхватили талию альфы, а ногти оставляли на спине алые царапины.       Мужчина тихо зашипел. Боль только подстегивала его, заставляя срываться с размеренных толчков на быстрый, рваный темп, а с мягких и чувственных поцелуев в губы на грубые и жадные засосы на шее.       Они словно растворялись друг в друге, жадно выпивая до дна и отдавая всего себя взамен без остатка. Нату стоило больших усилий сдерживаться, чтобы дать мужу кончить первым. Потеряв ощущение времени и пространства, альфа все сильнее вколачивался в податливое тело супруга, резко и размашисто двигая бедрами. Жар и узость тела мужа пьянила. Куда там бледному виски, на фоне эффекта, производимого его омегой, он был жалкой водичкой.       - Нат, я… - слова Мартина захлебнулись в стоне, а ногти парня разодрали ему спину в кровь. С протяжным стоном альфа кончил, бессильно падая на грудь супругу, уткнувшись носом ему в грудь.       - Люблю тебя, - прошептал Натаниэль, ласково целуя его между ключиц.       - И я тебя, - ответил омега, тяжело дыша и поглаживая любимого по спине.       - Я прощен? – альфа слез с него и лег рядом, осторожно прижимая его к себе.       - Еще бы…