Ну почему ты такой неудачник?!

Опять приперся... Разглядывает меня пристально, словно за одну ночь что-то могло измениться. Хмурится, поджимает губы, вздыхает. Тихо произносит "ничтожество" и садится на крышку унитаза. Не, ну а кто виноват-то? Я, что ли? Лохматит свои волосы, принимается чистить зубы, а я покорно повторяю за ним. Ну а что еще мне остается? Я ведь всего лишь отражение. Критически осматривает круги под глазами - опять играл всю ночь, задрот проклятый. Хоть бы бабу себе завел, а то уже скоро мозоли появятся... Незаметно усмехаюсь и в следующее же мгновение обнаруживаю, что на меня пялятся во все глаза. Упс... Кажется, спалился. Продолжаю давить лыбу, глядя на мальчишку с чувством превосходства, скалю зубы, показывая всем своим видом, что даже отражение круче него. А он лишь, не моргая, смотрит мне прямо в глаза. После пары минут не выдерживаю и произношу вслух: - Ну, чего вылупился? Он шарахается к двери, начинает дергать ручку, не обращая внимания на закрытый замок, а я ржу, комментируя: - Не, ну ты форменный идиот. Что, Аутласт последние мозги схавал? Так ты проспись, лапусь. Небось полегчает. - Ты... Ты кто? - с ужасом произносит он. - Полная копия одного знакомого задрота, - я поудобнее устраиваюсь на зеркальной раме, наблюдая за испуганной рожей этого дурака. - Мое отражение, да? Почему тогда... - Почему живу своей собственной жизнью? Да потому что мне надоела твоя кислая рожа. Не хочу больше повторять твои ахи-вздохи. Достал ты меня. Каждый день, каждый гребаный день, ты приходишь сюда и ноешь, как все плохо, как тебя не понимают, какой ты одинокий. Мало того, каждый раз проходя мимо зеркальной поверхности ты одариваешь меня таким взглядом, что хоть в петлю лезь. Может, хватит фапать на 2D-шных тян, и пора повзрослеть? Смотрит на меня, раскрыв от удивления глаза и хлопая ртом, как выброшенная на берег рыба. Ржу про себя и продолжаю лекцию: - Лапусь, тебе сколько годиков? 16? Так какого хрена ты еще даже не целовался? Сам хочешь быть лохом - пожалуйста, но мне-то это за что? Сам худющий, словно у тебя глисты, глаза впалые, ни намека на мышцы. Ты что, лапшой быстрого приготовления питаешься? А походка? Словно на смертную казнь идешь. Я устал. Давай уже меняйся, а то уйду нахер, будешь вампира косплеить. - Но... Но как же... Разводит руки в стороны и беспомощно смотрит на меня: - Я ведь и не умею себя вести. И не знаю, получится ли... да и смеяться же будут. Ну и как я изменюсь? Крутым-то мне никогда не стать. И с девчонками мне не светит. Даже с пьяными. И вообще, у них сейчас ценности другие, они меня не поймут и не примут. - Все сказал? - я равнодушно убрал со своего плеча соринку, - а теперь заткнись. Чем больше ты ноешь, тем больше бесишь. Достал. Вбил себе в башку какую-то хрень, а теперь жалуешься. Сам виноват. Он надулся: - Если ты такой умный, посоветуй, как мне измениться. - Для начала, прекрати разговаривать сам с собой и вали в школу. У тебя урок через пять минут, - я ослепительно улыбнулся напоследок и исчез. Просто прыгнул вглубь зеркала, оставив этого придурка одного. За день мы встречались пару раз: я смотрел на него из стакана, из блестящих окон магазинов, из мутных луж, но ни разу не проявил признаков жизни. Просто повторял каждое его движение, смакуя, как буду издеваться над ним утром.

***

Ну вот он, мой красавец. Все те же синющие мешки под глазами, впалая грудь и шаркающая походка. Подходит к раковине, открывает кран, продирает глаза. Смотрит на меня спросонья, растерянно моргая и, видимо, еще не догоняя, почему я не спешу повторять за ним. Наклоняюсь вперед и, улыбаясь во все двадцать восемь (восьмерки у нас еще не выросли) зубов, произношу: - Приве-е-етик. Снова шарахается, ударяется башкой о дверной косяк, матерится. - Ну что, не в коня овес, да? - Так ты... ты все-таки живой?! - он хватается за голову, принимаясь истерично хихикать, - я уж было подумал, съел что-то не то, вот меня и торкнуло. А ты живой. Хаха, я разговариваю с собственным отражением. Жуть. Он снова уселся на унитаз и поджал ноги. - Не, ну что тебе от меня надо, а? - Чтоб ты стал мужиком. - Может, обойдемся? Мне же не обязательно становиться крутым, чтобы быть мужиком. - Не обязательно, - я согласно кивнул, - но на твою внешность не то что ни одна девушка, ни один гей не клюнет. Ты просто ущербный кусок мяса, которому впадлу менять свою жизнь. А я собираюсь разнести твой уютненький мирок вдребезги. Заставить тебя рыдать и молить о пощаде. Ты будешь унижаться и просить вернуть все обратно, но я буду неумолим. Ты готов перешагнуть черту, изменить свою жизнь, стать другим человеком? Я с маниакальным садизмом смотрел на этого ребенка, а когда он в ужасе замотал головой, просто протянул руку и втащил его в зазеркалье. - Дело в том, - я тихо прошептал ему на ухо, - что тебя никто не спрашивает. И выпорхнул из зеркала. Я хорош, да? Ну же! Я просто чертовски хорош! Разглядывая себя со всех сторон, я усмехнулся своему испуганному и растерянному отражению, что беспомощно колотило кулаками по гладкой поверхности стекла, и вышел в реальный мир. Тут все было совсем по-другому. Никакого холода или пустоты, никакого одиночества. Кругом люди, люди, люди. Первым делом я решил прогулять школу. От одного денька все равно ничего не изменится, а я должен по максимуму использовать отведенное мне время. Я направился в парикмахерскую и довольно доходчиво объяснил мастеру, как именно нужно изменить мою прическу. Без особых трудностей я просидел полтора часа, глядя прямо в глаза своему отражению. А мальчишка был вынужден подчиниться мне, повторяя каждый мой поворот головы. Когда на пол падали длинные черные пряди, он был готов разреветься: крупные слезы наполнили голубые глаза. Но лишь по ту сторону зеркала. Мне же эта перемена была только в радость. Вернувшись домой, я, после недолгих поисков, нашел его неприкосновенный запас деньжат, отложенных на новый системник. Какая же бесполезная трата. Кому вообще придет в голову менять комп каждые два года? В магазине одежды я выбирал то, что соответствовало моему, не постесняюсь этого слова, изысканному вкусу. Никаких бесформенных спортивных штанов и безразмерных футболок! Надоело выглядеть как бомж! В примерочной я снова встретился с мальчишкой. Он выглядел еще более затравленным, чем обычно. Абсолютно без стеснения сняв с себя его одежду, усмехнулся, глядя на его смущенное лицо. Он крепко жмурился, смущаясь даже меня. Бедный, бедный мальчик. Вещички пришлись как раз впору, поэтому я, расплатившись, направился домой. Впереди у нас изнуряющие упражнения и уроки поведения в обществе. Я научу этого ребенка любить себя, хочет он того или нет.