Один из дней в глухом Ангбанде

Он подкрался незаметно, словно зверь, давно наблюдавший за своей жертвой из укромного места. Саурон не вздрогнул, услышав его тяжелое, немного хриплое дыхание. - Что ты здесь делаешь? Почему ты не в Утумно? – спросил он негромко, даже не оборачиваясь. - Потому что мне скучно, - последовал насмешливый и немного грубоватый ответ. - Я не клоун, чтобы веселить тебя, - ответил Саурон, дернув плечом. Мелькор усмехнулся. Одна его рука самовольно скользнула и прижала юношу спиной к сильной груди. - Нет, - шепнул вала на ухо ученику. – Ты гораздо лучше. Майрон спокойно и, казалось бы, сквозь зубы, вздохнул. - Отпусти меня, - процедил он. – Сейчас же. Мелькор вновь усмехнулся и развел в стороны скрещенные на груди руки, пытаясь пробраться ими под одежду. Майрон рыкнул. - Я сказал, отпусти меня! – огрызнулся он, убирая от себя настойчивые руки повелителя. Мелькор же грубо развернул ученика к себе и прижал к стене, одной рукой взяв обе кисти. Другой повернул к себе лицо ученика. - Не огрызайся на того, кто сильней тебя. Разве этому я тебя не учил? – ласково и с ленцой проговорил он. Саурон смотрел на него огненными глазами так, словно хотел выжечь дотла. Умелые, сильные, но уже обожженные эльфийскими камнями ладони, грубо разорвали темные одежды на груди. Треск разрываемого, любимого одеяния заставил юношу вспыхнуть. Краска залила всегда бледные щеки. Он дернулся, впрочем, даже не надеясь вырваться. - Не надо… - тихо проговорил. Темный вала, одной рукой прижав талию юноши к себе, коснулся губами его губ. Темные, прикрытые глаза сверкнули, а тонкий контур губ изогнулся в очередной игривой усмешке. - Тебе ведь это нравится, Майрон, - тихо, с придыханием проговорил вала, дразнясь, то касаясь губами, то вновь отстраняясь. – Скажи мне. - Нет, - тихо ответил Саурон. – Отпусти. Мелькор, покрепче прижав ученика, отпустил его руки и язычком скользнул по контуру приоткрытых тонких губ, лаская их, словно принуждая расслабиться. А после, так неожиданно скользнул меж них, властно раздвигая и проникая глубже. Саурон замычал, пытаясь вытолкнуть его, и уперся руками в сильные плечи в надежде оттолкнуть. Мужчину это лишь забавляло. Смяв губы поцелуем, он грубо схватил язык юноши крепкими зубами и потянул на себя. Отпустил и снова потянул. Майрон вскрикнул от неприятных болевых ощущений и замотал головой, когда в густые волосы проникла грубая рука и сжала их на макушке. - Тебе нравится это. - Нет. Вала прекрасно знал, что юноша нагло лжет. Его заалевшие щеки были прямым тому подтверждением. Горячие губы, немного опухшие после долгих и властных поцелуев, скользнули ниже, а рука, намотав волосы на кулак, заставила голову откинуться, и вновь чуть приоткрыть рот. - Мелькор, прекрати это… - проговорил юноша хрипло, впрочем, уже даже не пытаясь вырваться. – Перестань, пожалуйста. - Я перестану, как только услышу, как ты кричишь от удовольствия, - промурлыкал вала, на мгновение отрываясь от шеи, где он, причмокивая, ставил алый засос. - Чт… что?! – прохрипел Майрон, прикрывая глаза и в свою очередь невольно чувствуя, как пальцы дрожат на плечах у мужчины, скользят по его черным, немного жестким волосам, запутываются в них. По телу, от жарких и умелых касаний, как ток, прошло тягучее тепло и остановилось где-то между ног, отчего майа снова густо покраснел. - Я не буду кричать, слышишь… - О, еще как будешь. Тяжело дыша от подступившего возбуждения, наклонив голову, вала скользнул ниже, пока не задел твердую коричневатую горошину возбужденного соска. Мужчина опустил руку, что была на голове, и направил ее еще ниже, к сведенным бедрам. Губы его прижались к горошине, лаская ее, изредка отрываясь, чтобы поласкать другую. Майрон охнул и, зажмурив глаза, притянул его ближе к себе, толкнувшись грудью навстречу. – Да ты горишь, - шепнул Мелькор, властно раздвигая ученику сведенные ноги - Скажи мне, что там ты такой же горячий, как и здесь. Юноша ничего не сказал, лишь закусил губу, боясь случайно застонать от удовольствия. Движения и касания были такими умелыми, такими опытными. За все это время, он изучил его тело вдоль и поперек, прекрасно зная, где коснуться, чтобы майа было хорошо. Мужчина не стал спускаться ниже и обошелся тем, что небрежными, даже ленивыми движениями раздел юношу до наготы, заставив его еще более смутиться и сжаться. Мелькору нравилось это невинное смущение. Майрон до сих пор не мог привыкнуть находиться перед жадным взором совершенно без одежды. - Хватит, - только и смог выдохнуть он. - Хватит? – переспросил Мелькор, подходя. – Это были только прелюдии. Словно бы Майрон этого не знал. Мужчина вновь притянул его к себе, одним пальцем играясь с грудью, а языком то проникая в рот, то снова отстраняясь. - Раздень меня. - Не стану, - ответил Майрон в губы повелителю и прикусил его за кончик языка. - Либо ты раздеваешь меня, либо будешь бегать нагишом перед орками, выбирай, - последовал ласковый ответ. Лишь он мог говорить эти мерзости так ласково и нежно. И ни на секунду не давал усомниться в том, что все так и будет. Майрон, тихо вздохнув, словно успокаивая себя, непослушными пальцами стал расстегивать многочисленные пуговицы на темных одеждах, аккуратно снимая их и оставляя валяться под ногами. Мелькор усмехнулся, видя, как юноша смущается все больше и больше, при виде сильного мужского, так ароматно пахнущего тела. Мужчина грубо взял его ногу и прижал к своему бедру, давая тем самым себе легкий проход и прижав горячее тело ученика, с натиском вошел в него. Майрон вскрикнул, жмурясь от грубого вторжения. Телу никогда не привыкнуть к этому. Мелькор не стал ждать. Если его прелюдии, распаляющие и до одури нежные, заставляли тело трепетать, то сам процесс был очень грубым и болезненным. Толчки были глубокими, а от размера вообще можно было сойти с ума. Вскрикивая от каждого толчка, юноша прижимался к стене все крепче, вдобавок еще прижимаемый телом самого Мелькора, который, то ли рыча, то ли дыша, вбивался в него, покусывая его же тонкие губы. Майрон извивался в сильных руках, тихо постанывая и прикрыв глаза. От боли и окутывающего удовольствия хотелось кричать и визжать. Мелькор видел это желание в затуманенных глазах и имел его еще глубже, рыча и покусывая шею. Захлебываясь воздухом, Майрон все же не выдержал. Обнимая учителя за шею и прижимаясь к его груди, он закричал. Вопль, разбившийся о стены, вернулся усиленным эхом. Задержав юношу на какое-то время в нижней точке, Мелькор наполнил его своим семенем и отпустил, тяжело дыша, прижимаясь спиной к стене, немного левее от ученика. Майрон, отходя от бурной разрядки, которой тело не видело уже очень много месяцев, с каким-то хрипом осел на пол, поджимая ноги и чувствуя, как семя течет по нежным бедрам. Мелькор усмехнулся, глядя на ослабшего ученика. - Я же сказал, что ты будешь кричать, - с нотками какой-то победы, проговорил он.