Шестой урок

Казалось, время длится бесконечно. Шестой урок всегда был одинаково длинным и нудным, но на каждого действовал по-разному. Кто-то в нетерпении возился на месте, то и дело хватаясь за свой смартфон, чтобы пятый раз за минуту посмотреть на время. Кто-то громко перешёптывался и сдавленно хихикал, беспрестанно шурша страницами учебника. Кто-то, полностью отключившись от окружающего мира, лежал щекой на парте и даже не пытался скрыть от взора учителя наушники, плавным полукругом лежащие вокруг головы дремавшего, словно линия мела, обрисовывавшая труп. И только единицы продолжали усердно записывать что-то в тетрадь, внимая монотонному голосу преподавателя, который давно уже перестал обращать внимание на поведение нерадивых учеников. За окнами - весна, дурманящий запах цветения деревьев беспрепятственно проникал в открытую форточку классной комнаты, и в головах подростков витали абсолютно разные, глупые, романтические и дерзкие, сумасшедшие и весёлые, радостные, а, может быть, и не очень, мысли; все, кроме мыслей о сковывающей и ограничивающей их, словно железная сетка высокого забора, учёбе. Дейв Страйдер сидел на стуле, подперев щёку ладонью, и рисовал в тетради соседа всякие глупости. Человечек с чёрными кружочками вместо глаз забавно растопырил руки и дерзко скривил тонкую чёрточку губ, как бы говоря: "Чё как, чуваки? Сегодня вы не заскучаете, потому что с вами - я". Рядом стоял второй персонаж, который получился немного ниже и выглядел вовсе не таким уверенным. Глаза-точки были обрисованы прямыми линиями, образующими кривые прямоугольники; рот же получился непропорционально большим за счёт двух странных свисающих с него полукругов. Если приглядеться, можно было разобрать, что линии - это части очков человечка, а загадочные полукруги - всего лишь его не в меру большие зубы. Человечек смотрел растерянно и как будто бы спрашивал: "Что происходит?" Отчаянно зевнув, Джон Эгберт отвёл от окна скучающий взгляд и опустил его в свою тетрадь. После короткой записи "y = 3, 67" красовались два неаккуратно нарисованных человечка. - Дейв, что ещё за... - попробовал было возмутиться Джон, но шёпот получился слишком громким, даже на фоне глухо жужжащего класса. Мистер Митчелл кинул в сторону их парты строгий взгляд. Страйдер же с невозмутимым видом принялся что-то писать под ногами человечков. "Чё как?" - прочитал Джон спустя несколько секунд и с недовольным видом потянулся ручкой к тетради. "Ты испоганил мне классную работу своими уродцами", - торопливо вывел он чуть ниже и проследил взглядом за ручкой друга. "Полегче, чел. Это мы, разве непонятно?" "Мы? Это я слева? Почему у меня вместе рта какая-то хрень, словно мне делали операцию по пересадке губ?" "Это зубы, чел! Я прекрасно их изобразил, даже не спорь!" Эгберт быстро посмотрел на друга и издал тихий смешок. "У тебя на правой руке только два пальца". "Это крутой и ироничный жест, ни черта ты не понимаешь". "А у меня левая нога в половину длинней правой". "Разве нет?" "Что?" "У тебя ноги в жизни одинаковые, да?" Джон прыснул и слегка пнул ботинком ногу Страйдера под партой. "Это у тебя очки?" - после короткой, но бурной битвы ногами спросил Эгберт. "Очки, а что ещё?" "Пустые глазницы". "Да ну тебя. Там понятно". "А я как робот какой-то с этими квадратами на лице. Тебе надо практиковаться". "Зависть - не лучшее чувство". Толкнув блондина плечом, Джон тихо, как ему казалось, засмеялся. "И выражения лиц у нас дурацкие. Я такой офигевший, словно ты что-то бредовое сморозил". Страница уже почти закончилась, и Дейв не стал вписывать ответ в оставшееся пространство. Вместо этого, он вернулся ручкой к двум своим детищам и нарисовал над "своей" головой овальное диалоговое окошко. "Давай встречаться", - прочитал Эгберт внутри него, когда Дейв убрал руку. Улыбка немедленно исчезла с губ. Теперь выражение лица Джона и впрямь напоминало вид его нарисованной версии. - Я вам не мешаю? - нахмуренный мистер Митчелл вот уже с полминуты возвышался над партой, с накипающим раздражением наблюдая за парнями. - Нет, - в своей безразличной и немного наглой манере ответил Страйдер, и класс возбуждённо зашушукал, предвкушая очередной разбор полётов. Но прозвенел долгожданный звонок; ученики тут же потеряли всякий интерес к перепалке и, громко переговариваясь, резво подскочили с мест. Мистер Митчелл только негодующе покачал головой, обводя классную комнату усталым взглядом. - Мне... в магазин зайти надо... Я пойду, бро. До завтра, - кинул Эгберт другу на прощание и смешался с толпой одноклассников, спешащих к выходу. Шестой урок всегда одинаково длинный и нудный. Он практически невыносимый, когда за окном - весна, и улица купается в ослепительных лучах солнца, слышится переливчатое, звонкое пение радостных пташек, а лёгкий ветерок навевает в комнату душистый аромат едва распустившихся почек. Хочется вырваться из душного класса и, оказавшись на улице, побежать навстречу этим весенним, всё ещё прохладным, но от этого не менее приятным порывам ветра, подставлять лицо солнечным лучам и вдыхать, вдыхать свежий воздух полной грудью, отчего сердце будет восторженно трепетать и биться гораздо чаще в предвкушении чего-то захватывающего, неизведанного. К сожалению, в тот солнечный день на шестом уроке для учеников была неизведанна лишь скучная алгебра, которую им предстояло разбирать ещё добрые полчаса. Кто-то не отводил взгляд от экрана смартфона. Кто-то хихикал и рисовал в учебнике. Кто-то бездвижно лежал на парте, вслушиваясь в слова любимой песни. Кто-то упорно продолжал писать в тетради. А Дейв Страйдер сидел на стуле, подперев щёку ладонью, и бесцельно пялился на таблицу производных, висящую на стене. Его голову занимали непрошеные, не очень приятные мысли, которые так свойственны подросткам его возраста. Ощутив лёгкий пинок под партой, Дейв медленно повернулся к другу. - Чему равен игрик? - спросил отчего-то покрасневший Джон, и Страйдер невольно опустил глаза в его тетрадь. И хотя она была открыта на полностью исписанной странице, за весь урок Эгберт не написал ни примера. Одинокое "у = 3, 67", а под ним - много бессмысленных слов и два переговаривающихся человечка. "Давай встречаться", - размашисто написано над головой одного. "Давай", - зависло короткое и кривоватое над головой другого. Оказывается, и в душной классной комнате сердца способны биться чаще.