Born To Die

      Погода была мрачной, пасмурной, но дождя, как полагается в таких ситуациях, не было. Место само по себе привлекало своей дикой и неповторимой красотой. Зелёная листва обнимала мемориалы, как мать обнимает своё дитя в первый раз.       Сэм горько усмехалась. Все дары острова полны яда и горечи. На языке был вкус пепла. Какая ты лгунья, Лара Крофт. Милая, прекрасная лгунья. До последнего смотрела своими светло-карими глазами и беззастенчиво врала, говорила, что всё будет хорошо. Ха, типичная фраза, которую говорят в безысходной ситуации, чтобы сгладить её. Но не в этот раз. Счастливого конца не было.       Нисимура смотрела на мемориал. Белый камень. Типичное надгробие. Лара не хотела бы излишеств. В этом была вся Крофт. У неё было всё, о чём может мечтать девушка её возраста: большой особняк, деньги, оставленные пропавшими родителями. Но Лара упиралась. Она работала, была скромной, тихой, по-домашнему родной.       Сэм как сейчас видела её – Лара сидит в растянутой толстовке, спортивные штаны серого цвета, волосы собраны в небрежный хвост. Она улыбается, переводя древние тексты. Пара прядей выпадает из хвоста Лары, и у Сэм появляется странное желание подойти и убрать их за ухо, но девушка вовремя себя останавливает.       Даже сейчас, когда поздно о чём-либо сожалеть, в чём-то раскаиваться, она терзается угрызениями совести. Тягучая скорбь наполняет изнутри. Что-то не было сказано, что-то не было сделано.       Сэм кутается в пальто. Руки ледяные. Она решается сделать шаг. Прелая листва хрустит под ногами. Сэм кажется, что если она будет идти слишком громко, то разбудит души тех, кто похоронен здесь. Но она решается, она идёт. Шаг за шагом. Не торопясь. Торопиться некуда.       – Здравствуй, Лара, – тихо говорит Сэм, садясь на корточки.       Девушка бережно, словно хрустальный, кладёт на могилу букет полевых цветов, прикасается к мемориалу, проводит рукой по надписи "Лара Крофт. 1992-2013".       Двадцать один год.       Хотелось плакать, но слёз не было. Все они ушли тогда, когда Рейс сказала одну фразу. Фразу, которая выбила тебя из мира сего, заставила выть, как побитое животное, от такой вселенской несправедливости.       "Разрыв сердца".       Ей был всего двадцать один год. Глупая, глупая Сэм. Неужели ты думала, что всё обойдется и будет сказка со счастливым концом, где принц и его принцесса на белом коне уезжают в закат? Твой принц умер, спасая тебя. Им не хватило всего двух километров, чтобы доставить тебя в больницу.       Два километра.       Руки покрылись мурашками, но Сэм было всё равно. Так она может чувствовать. Холод надгробия, запах полевых цветов – она чувствует все это.       – Я скучаю по тебе, – слова даются с трудом, но девушка говорит, – иногда ко мне заходит Иона. Он стал известным шеф-поваром.       Сэм глотала холодный воздух Хайгетского кладбища, который был пропитан сожалением, прелой листвой, цветами и болью. Девушка часто дышала, пока ей не стало плохо. Она крепче сжимает надгробие, словно это спасительная соломинка, которая держит её здесь.       Они знали друг друга шесть лет. Ещё в школе-интернате им поражались. Что они нашли друг в друге?       Оторва Нисимура, чей отец самый богатый медиа-магнат, держащий за мошну половину Японии, и скромная начитанная Крофт, сирота, родители которой пропали при очень туманных обстоятельствах. Все спорили, как долго продержится их дружба?       Такие непохожие.       Сэм, которая не выпускает камеру из рук, и Лара, которая не поднимает голову из-за горы старых книг. Они шли вместе через всё. Даже через ад, который им дал Яматай.       Но всё имеют свою цену. Каждый платит кровавую монету. И Лара платила. Она убивала ради Сэм, получала ужасные раны, дважды спасала от участи быть принесённой в жертву Императрице Солнца. И что дальше? Она здесь, гниёт в могиле вместо того, чтобы жить.       Сэм до сих пор помнила улыбку, которая играла на губах Лары. Крофт знала, что ей осталось не долго. Это её последние минуты, но она знала, что главный предмет её волнения рядом и в безопасности. Жаль одно: она так и не сказала, что чувствовала к Саманте. Но слова были тогда не так важны, Лара доказывала свои чувства действиями.       Столько нужно было сказать, но не было времени. Что уж сетовать на прошлую глупость. Это бремя Сэм, и она его пронесет.       – Я хочу сказать, что... Лара, мне так тебя не хватает, – Сэм судорожно сглотнула. – Не хватает. Я не знаю, что ещё сказать. Боже.       Просто не хватает слов. Нет таких слов, чтобы дать описание тому состоянию, которое испытывает Сэм.       Посидев ещё около часа, девушка решила, что ей пора. Она поднялась с земли, отряхнула колени и, бросив последний взгляд на могилу своей подруги, пошла к выходу. В голове Сэм билась строка из песни одной известной певицы. Она как никогда символизировала тот короткий след, который оставила юная Крофт в жизни Саманты Нисимуры. Рождены, чтобы умереть.