Пойдем со мной

Зеркало с выбитым осколком в правом верхнем углу смотрит на парня, стоящего возле него больными воспаленными глазами. Все идет не так. Не потому ли у него в руках ножницы и крепко стиснутые в тугой виток небесно-голубые волосы?.. Он проделывает это в четвертый раз, но данная от рождения светлая сила возвращает длину буквально на следующий день. Он ненавидит ее, но мрачно радуется тому, что с каждым разом для восстановления волосам нужно больше времени, а перья на крыльях, что показывает зеркало и скрывает реальность, все тускнеют. В небольшой комнате, где застыл парень скорбной фигурой у зеркала, стоит одинокая холодная кровать, которая даже при наличии пухового одеяла, не в состоянии согреть то, что находится настолько глубоко внутри, где не достать и самой обжигающе горячей воде из душа. В первое время он пытался греться – выходил из ванной красным, как рак, кутался в одеяло, надевал теплые просторные свитера из ангорской шерсти с длинными рукавами… Но быстро поняв тщетность попыток, парень принял этот холод, облачившись в майки и рваные потертые джинсы. Наркотики стали лживой заменой обогревателю, а худоба отныне демонстрировала колкость его тела и отталкивала от себя. Парню это нравилось. Он считал, что заслуживает этого, предав свет, предав своего родного брата, который, казалось, был единственным, кто любил его во всей вселенной. Лязгающий звук нарушил тишину. Губы сжались в тонкую линию. На столик трельяжа посыпалась копна шелковистых голубых стебельков, мягко шелестя о поверхность. Рука с ножницами опустилась, слегка подрагивая. Глаза закрылись. Ему не хотелось смотреть на себя. Он устал от всего. Это давило. Каждое мгновение ставшей бессмысленной жизни. И хотя Казимир, его новый наставник из темных, к которому он примкнул просто потому что больше его нигде не ждали, пел песню о том, сколько они смогут сделать вдвоем, когда завоюют этот и другие миры, цели он своей по-прежнему не видел, снова и снова безжалостно отрезая волосы. Позади него раздался негромкий гул и пахнуло тьмой. Но от Казимира исходила другая сила, поэтому, уже наученный горьким опытом нападений, парень резко развернулся и выпростал вперед тонкую руку с длинными пальцами. С их кончиков сорвались белые иглы и, не спросив, метнулись в незваного гостя. И лишь в последний момент, уже опоздав, пальцы сжались в кулак, и парень сдавленно вскрикнул, узнав карамельные волосы, среди которых полыхали яркие золотая, зеленая и красная пряди. Противник увернулся, но одна из игл прочертила на скуле идеальный порез и разорвала ленту, что, медленно струясь, упала к ногам в высоких черных ботинках на мощной подошве. Освободившиеся от ленты волосы упали на плечи. - Господин Гостеприимство… - покачал головой тот, что часто занимал мысли парня, но на встречу с которым не было никакой надежды. Зиллах. С глазами цвета самого сочного шартреза. Он провел большим пальцем с массивным перстнем по своей скуле, стирая кровь, и тут же по привычке сунул его в рот, сверкнув острыми клыками. - Я не ждал гостей… - голос получился каким-то надтреснутым, но парень выпрямился и принял вызов этих обжигающе едких глаз. - Казуми, ты ждал меня всегда. И ты ошибешься, если скажешь, что я не стремился к тебе. - Разве? – он отвернулся и опустил голову, наткнувшись на свое отражение. Буквально за пару грациозно незаметных шагов идеальный охотник преодолел расстояние, которое их отделяло друг от друга и обвил своими сильными руками талию, что стала только тоньше с последней их встречи. Казуми напрягся, но больше никаких движений не совершил. - Что ты делаешь со своими прекрасными волосами? Казу, тебе не идет на пользу общение с некоторыми преступниками, что имеют чуть ли не межгалактическую известность. Я пришел за тобой. - Кто сказал, что я пойду с тобой?! – возмутился парень и вскинул голову, встречаясь через отражение с горящим взглядом Зиллаха, который проникал внутрь, находя путь, затекая под бетонную ограду, что выстроил для себя Казуми ото всех вокруг. Мужчина силой развернул к себе хрустально хрупкое тело, причинив боль худым плечам, и изогнул бровь. Его сардонический рот искривила усмешка, без которой редко можно было представить почти женственное лицо Зиллаха. - Не спеши с ответом, глупец, - даже немного высокомерно проговорил он. Казуми вздохнул, чтоб сказать что-то грубое, жалящее, даже жестокое. Ему хотелось причинить Зиллаху такую же боль, как он причинил ему своим отсутствием, но он не смог. Горячий влажный поцелуй прекратил все. Буквально все – мысли, обиду, дыхание… Остались только ощущения – сладостные, согревающие, ласкающие. И хотя Зиллах никогда не был нежным любовником, то, что испытывал Казуми сейчас было как глоток свежего воздуха… Хотя он и не знал, насколько его хватит, ведь то болото, в котором он увяз благодаря самоненависти, Казимиру и извечной борьбе тьмы и света внутри него самого, засосало его уже выше макушки. - И даже сейчас мне не нужен от тебя ответ, - прошептал Зиллах в самые губы Казу, искусанные долгими холодными одинокими ночами, - Я хочу, чтоб ты пошел со мной. Я не оставлю тебя больше. - Я не верю тебе. Давно уже не верю, - тихо ответил парень, проводя рукой по коротким неровно отрезанным волосам. - Не веришь? Тогда почему подпустил так близко? Нет, Казу. Я тебе нужен. Пойдем со мной. Не обещаю покой и гармонию. Плюс твой темный пес будет гнаться за нами, не давая спокойно жить, а может и вообще убьет. Еще и мой характер… Но надо ли тебе объяснять? Ты все знаешь. Просто пойдем. Зиллах делает два медленных шага назад и протягивает руку ладонью вверх. На красивом лице по-прежнему усмешка, но глаза выдают его. Он сомневается, потому что не знает нынешнего Казуми и даже опасается… И тем не менее все еще хочет его забрать. - Ты нужен мне, - звучит будто и не голос Зиллаха, а его сердце, которое выдало хозяина, ни за что бы не признавшийся в этом, считая собственной слабостью, - Ну так как? Идем?...