Правитель Рима

После разгрома боярского терема большинство опричников было отпущено. Остался Малюта Скуратов подводить итоги. Остался и Федор Басманов. Последний среди хаоса, творившегося в доме после нашествия, пытался собрать коллекцию отличного оружия, несколько минут назад принадлежавшего боярину. Малюта оценивал ситуацию и мысленно составлял отчет царю. Возня Федора его отвлекала, не выдержав, он рявкнул: «Басманов, катись отсюда! Что застрял!» Федя выставил вперед руку с восхитительной татарской саблей и нахмурился. Он хотел что-то сказать, но Малюта попытался выхватить оружие у него из рук, объясняя это тем, что все добытое должно идти в казну. - Да будет тебе, Лукьяныч, - усмехнулся Федор. – Отдай мне две сабли, Петю хочу потренировать. С казны не убудет. Малюта проворчал что-то вроде:«Вот порода-то!», громче добавил:«Бери и проваливай». Солнечные блики играли на лезвии. Федор улыбнулся и взмахнул оружием. - Хорош! – Усмехнулся Малюта. – А если так? Он поднял с пола свою саблю, испачканную кровью, и пошел в наступление. Федор решительно подался вперед, но, запутавшись в тряпках, разбросанных по полу, споткнулся и чуть не наткнулся на саблю Малюты. Тот небрежно схватил его и отвел в сторону. Федор уставился на лезвие, которое только что чуть не вонзилось в него. - Воин… - Вздохнул Малюта и отвернулся. – Ну, идем. – Сказал он через несколько минут. Федор все также стоял, смотря в пустоту. - Что, струхнул? Эх ты! – Малюта одобряюще похлопал его по плечу. - Хорошо погибнуть на поле боя, сражаясь с врагом, - промолвил Федор, - а так… От своих же… - Верным будешь, никто не тронет. Ну, не раскисай. – Малюта снова положил руку ему на плечо. Федор посмотрел ему в глаза, Малюта отвел взгляд. Пора идти. Федор поднял саблю и направился к выходу. - Не споткнись. - Спасибо за заботу. Малюта подтолкнул его к двери. Федор резко обернулся и сверкнул глазами. - Не сверкай глазищами, иди. - Тебе глаза мои не нравятся? Малюта не ответил, вышел. Вскоре вышел и Федор. Остановился у двери. Посмотрел на Малюту. Так откровенно посмотрел, так бесстыдно, что тот замер. - Нравятся мне твои глаза. – Выдохнул Малюта. Федор усмехнулся, подходя к коню. Малюта повернулся к нему, хотел сказать что-то. - Что смотришь? – Повернулся к нему Федор. – Поцелуй меня. Малюта опешил. Федор рассмеялся и отвернулся, но был перехвачен. Малюта поцеловал его быстро и небрежно, попытался отстраниться, но Федор не позволил. Хорошо, забор у боярина высокий. Федор подступил ближе. Малюте стало жарко. Попытки отстраниться он более не принимал, поцелуи свои смягчил. - Да не здесь же, - задыхаясь, сказал Малюта. Федор недовольно отстранился, удержав товарища за рукав, взглядом требовал продолжения. Малюта вновь наклонился к нему, прижав мужчину к себе. Никогда он и не думал миловаться с мужчиной, как получилось-то так? Мужчина настойчив. Ноги становятся ватными. У обоих. Надо ехать. Малюта еле втащил Федора в пыточную. Последние мысли путались от сбивчивого дыхания Феди у уха, но он смог дотащить его до стола, на котором лежали орудия пыток. Развалившись на столе, Федор столкнул на пол инструменты, попытался выровнять дыхание, но не тут-то было. Наклонившись, Малюта поцеловал его в губы. Федя резко сел. Взмах тонких нежных рук, и главный палач всея опричнины притянут близко-близко и удерживается крепко-крепко. Федор закинул назад голову, подставляя шею под поцелуи. Малюта непрерывно целовал его глаза, щеки, шею, заметил легкую улыбку на губах Федора. «Экая дрянь, еще заигрывает, увлекает…» - подумал он, но мысли быстро улетучивались. В холодном сыром подвале стало жарко. Малюта поспешно стал стягивать с себя рубаху, обнажая могучее богатырское тело. Слегка откинувшись назад, Федор следил за любовником томным взглядом. Повалив Федора на стол, Малюта снова стал целовать его. Руки Федора скользили по его спине, ледяное прикосновение перстней отзывалось огнем на коже. Малюта чувствовал, что полностью владеет мужчиной, осознавал, что тот отдается ему. Но раздвигать ноги Федор не спешил, даже не удосужился снять кафтан. Ничего. Успеется. Выпрямившись, Малюта стал развязывать портки, хотя пальцы почти не слушались. Федор помогать не собирался, лишь разглядывал его с той же легкой ухмылкой. Затем, внезапно перекатившись на коленки, распрямился и, запустив руки в густые каштановые волосы Малюты, притянул его к себе и стал страстно целовать. Затем слез со стола и, быстрым движением скинув с себя кафтан, стал аккуратно расстегивать рубаху. Он был стройный, кожа была тонкой, белой. Он был на голову ниже Малюты. Тот снова повалил Федора на стол и стал целовать, но теперь медленнее, заботливее, ибо понимал, что, оставив синяк на этом теле, можно лишиться минимум рук. Федор выгибался навстречу каждому поцелую. Время, кажется, остановилось. Не смотря на крайнее возбуждение, Малюта продолжал только целовать его. Федор вновь оттолкнул его. Легко соскользнул со стола, снял штаны, переступил через них. Малюта развернул его к себе спиной, притянул, провел рукой от груди до паха. Федор с жаром выдохнул, что окончательно вскружило голову Малюте. Он уткнулся Феде в плечо, собирая мысли и отправляя их подальше. Не стоит сейчас думать о том, каким ангелом выглядит та дрянь, которую он сейчас обнимает. Не стоит сейчас думать о том, сколько уже народу имело его. Стало понятно, что каждый в одинаковой степени владеет другим. Он наклонил Федора над столом и вошел в него. Но все было не так, как с бабами, не так, как с женой. Нельзя было причинять боль, это было бы святотатством. Облокотившись о стол, Федор стал двигаться в такт движениям Малюты. Малюте хотелось дотронуться до его волос, провести рукой по голове. А лучше схватит за волосы и поиметь грубо, нещадно. Не смел. Нельзя. Малюта кончил и, навалившись телом на Федора, придавил его к столу. Но Федор заерзал, давая понять, что так ему не нравится, Малюте пришлось подняться. Хорошо, в подвале всегда есть вода, можно протереться. Федор, тем временем, залез обратно на стол, скинув с него остававшиеся инструменты. Малюта, вернувшись, накинул на него кафтан. Холод в застенке никто не отменял, а разогретому телу недолго и простыть. Малюта хотел отойти, но Федор схватил его за рукав рубахи и притянул к себе. Взгляд его, правда, теперь был безучастен. Малюта сел рядом с ним. О чем говорить? Оба опричника прекрасно знали насколько жизненно важно держать все в тайне. Федор перекинул через ноги Малюты свои, полусогнутые в коленях и, потянувшись, обхватил колени руками. Его смоляные волосы касались плеч. Сейчас он действительно был похож на девицу. Когда-то Иван рассказывал Малюте про египетскую царицу, покорившую сердце римского правителя. Наверное, она выглядела также. Хотя, какой он правитель? Малюта улыбнулся. Федор удивленно посмотрел на него. - Красивый ты. – Произнес Малюта. Федор передернул плечами. Потом рассмеялся, отводя глаза. - Я обещал брату поучить его сражаться. – С этими словами он слез со стола и стал одеваться. Он одевался не смотря на Малюту, также направился к выходу. Только у выхода оглянулся. Взгляд был странным, теперь между ними была особая связь, оба знали это. В числе прочего во взгляде было доверие, не было гордости и кичливости. Была… Нежность? Наверное, Малюте показалось. После оглашения приговора на эшафот ввели приговоренного. Малюта взял топор, но его движения были медленнее, чем обычно. На осужденного он старался не смотреть. Иван кивнул. Надо исполнять приговор. И только в последний миг заметил тот самый взгляд, без гордости и кичливости, но с доверием.