Совсем не братская любовь..

За окном с неба на землю спадали тяжелые капли вечернего дождя. Ветер несильно бил по плотно закрытым окнам, издавая тихий стук. Камин, у которого расположились два темных силуэта, излучал приятное тепло, согревая. Одна из фигур пошевелилась, слезла с мягкого диванчика и присела на колени. Тишину, нарушаемую только звуками улицы и тиканьем часов, разорвал мягкий шепот: — Очень холодно?.. Из-под пушистого пледа высунулась взъерошенная голова черноволосого мальчишки, и он, коротко кивнув, легко чмокнул своего брата в алые губки. Том чуть улыбнулся, и запустил руку под плед, проводя ей по оголенной коже Билла. Младший сдавленно охнул, и, обвив шею близнеца руками, притянул к себе, потершись носиком о любимую мордочку. Том, не прекращая улыбаться, провел подушечками пальцев дорожку до ключиц и стал нежно поглаживать каждую ямочку, каждую впадинку. Билл, прикрыв от наслаждения свои хитрые глазки, стал неторопливо, со всей любовью сминать губы Тома своими. Температура тела стремительно поднималась, и не было уже того озноба и прохлады, что царила вокруг. Черноволосый провел язычком по нижней губе брата, мягко обводя ее контур. Почувствовав, как любимые пальцы слегка задели вмиг потвердевший сосок, Билл с удовольствием издал протяжный стон. Том, по-прежнему стоя на коленях, продолжил гладить нежный бархат кожи черноволосого близнеца, и возобновил на минуту прерванный поцелуй. Билл, нежась под тяжелым пледом и извиваясь от аккуратно ласкающих его пальцев, довольно улыбнулся сквозь поцелуй, и чуть приоткрыл губы. Том не стал медлить, он тут же ворвался в теплоту рта, даря неописуемые ощущения своему любимому братишке. Билл стал постанывать от удовольствия, сплетая свой проворный язычок с языком Тома. Дредастый перебрался обратно на диван, сел верхом на близнеца, и потянул край пледа вниз, оголяя просто изнывающее от жара и страсти тело Билла. Черноволосый в экстазе прикрыл отяжелевшие веки, отдаваясь рукам самого родного в мире человека. Том лизнул тонкую шею, и слегка прикусил кожицу, вызывая стон, полный наслаждения. Получив своеобразный сигнал, он стал покрывать невесомыми поцелуями раскрасневшуюся кожу, иногда пуская в ход зубки. Старший добрался до резинки боксеров, и погладил каменную плоть брата под тканью. Билл, мгновенно среагировав, подался бедрами вперед, при этом тяжело вздохнув. Том припал губами к плотному материалу, надавливая языком. Решив прекратить эту сладкую для них обоих пытку, он с нетерпением стянул мешающий элемент одежды, давая свободу струящемуся теплой влагой члену. Билл, ничего не соображая и не видя вокруг себя, раздвинул ноги шире, ткнувшись Тому в лицо. Том, с умилением улыбнувшись, провел языком по жаждущей ласки плоти. Черноволосый весьма ощутимо задрожал, изнывая от возбуждения, и сжал непослушными пальцами обивку дивана. Том, обхватив губами член близнеца, заключая его в плотное кольцо, слегка сжал зубами и потянул на себя. Затем обвел языком головку и принялся ласкать набухшие венки. Билл, не выдержав таких смелых действий, коротко вскрикнул, издав затем длинный гортанный стон. Ему безумно нравилось все происходящее, и было глубоко плевать, что это неправильно. Том начал движения вверх-вниз головой, при этом чуть поглаживая живот Билла пальцами, рисуя на нем замысловатые узоры. Билл стал в бешеном темпе подавать бедрами вперед, толкаясь в манящую теплоту ротика близнеца. Том, внутренне почувствовав, что тело, извивающееся под ним, уже на грани, вобрал в себя всю длину, зажмурившись и не забывая слегка двигать языком по головке. Билл до боли в костяшках вцепился в диван, и громко, протяжно застонал, изливаясь брату в горло. Том послушно проглотил всю белую вязкую жидкость, не испытывая при этом ни малейшего омерзения или чувства противности. Это все-таки Билл, его сперма всегда сладкая и вкусная. Как собственная. Том аккуратно натянул боксеры на то место, где им положено быть, и устроился рядом, сгребая ничего не соображающего после столь приятных ощущений близнеца в охапку, притягивая ближе к себе, лаская его милое личико губами. Билл блаженно улыбался, прижимаясь к Тому, чувствуя его любовь и заботу, оставаясь самым счастливым в мире человеком. Ему было настолько хорошо, что прошедший холод уже не смел давать о себе знать. — Томка, как же я тебя сильно люблю… — И я тебя, котенок… — Мы всегда будем вместе? Ответа не последовало, вместо этого Том тепло улыбнулся и, облизав мягкие губки братика, стал ласкать их языком, прикрыв глаза. Билл ответил на сладкие действия близнеца, обвивая его шею руками. А на улице по-прежнему лил дождь. Унося с собой в землю все печали и горечи, которых в данный момент попросту не существовало.