"Нездоровые фантазии о беременной черепахе"

— Казуя, любимый... — тихо шептал Джин в забытьи, — ты такой красивый... такой сексуальный... Беременность тебе идёт. Я буду хорошим отцом, обещаю... Люблю тебя... Казуя вздохнул, отвернулся от окошка, сквозь которое рассматривал палату, и улыбнулся Томохисе, который успокаивающе сжал его руку его руку: — Всё будет хорошо. Его вылечат. Казуя равнодушно пожал плечами: —Меня он больше не волнует. Никогда не волновал. И я счастлив. И за своё счастье, если потребуется, драться буду. Томохиса знал это. Что Каме, если припечёт, становился тверже кремня. И способен постоять за себя, за свои принципы. Он ведь вышел победителем из ситуации, когда оказался парией в своей группе из-за преждевременного дебюта. Не сломался, выстоял, превратился в истинного лидера. Правда, Томо помогал ему по мере сил, но основную работу проделал Казуя. И не только тогда, но и много позже. — Идём, послушаем, что скажет врач. Томохиса отвлёкся от воспоминаний и, не отпуская руку Казуя, прошёл с ним в кабинет уважаемого Киришима-сан. Моложавый доктор пригласил посетителей присесть, и сложил руки домиком, приготовившись к непростому разговору. — Диссоциативное расстройство идентичности, вот как звучит диагноз вашего друга. Это очень редкое психическое расстройство, при котором личность человека разделяется, и складывается впечатление, что в теле одного человека существует несколько разных личностей. Врач сделал паузу. Потом продолжил: — Об этой болезни можно разговаривать часами, а вы, насколько я знаю, люди весьма занятые. Скажу лишь, что человек не заболевает вдруг, это состояние может скрываться годами, а потом внезапно себя проявить. Одним из многочисленных симптомов является резкая смена настроения. Истерия, агрессивность, непонятная меланхолия... Айдолы переглянулись. Агрессивность Джина им была очень хорошо знакома. Впервые это проявилось, когда объявили, что партнёром Ямашиты в новой дораме будет Каменаши, хотя все, и Джин в том числе, были уверены, что сниматься будет Аканиши. Вот тогда в первый раз Казуя испытал на себе тяжесть его кулаков. А спасать Каменаши пришлось тому, с кем он общался редко и сквозь зубы — Ямашите. Тогда, помогая умываться будущему Сюдзи, никто из них даже не предполагал, что этот неприятный случай положит начало крепкой, настоящей дружбы, которая устоит перед многими испытаниями. Масла в огонь подлили слухи о якобы написанной Томохисой специально для Казуи песне. Правда, тогда всё обошлось словесной перепалкой, но тенденция наметилась неприятная. Джин потом долго извинялся, говорил, что понятия не имеет, что на него нашло, и всё такое, но та хрупкая нить доверия и дружбы, протянувшаяся между ним с Казуей во времена "Гокусэна", была порвана окончательно. Киришима-сан, естественно, заметил их взгляды: — И что было? Как часто? В тяжелой или лёгкой форме? Казуя поёжился: — Нечасто. Агрессивность. Дело до драки доходило. Во второй раз Джин поднял руку на Казую вскоре после их дебюта, увидев, как прямо в коридоре смеющегося Казую нежно целует Ямашита. Тогда-то терпение у парней лопнуло окончательно, и они напрямую обратились к высшему руководству. Было принято беспрецедентное решение в отношении сверхпопулярной группы — отослать одного из участников из страны. Туда, где его имя ничего не значило — в Америку. Формально — изучать английский, на самом деле — лечиться от повышенной агрессивности. И казалось, что дело пошло на лад. Джин писал, что скучает по ребятам, что мечтает о возвращении, бесконечно извинялся перед Казуей, клялся, что такого больше не повторится. Его возвращение встретили с опаской, но он в очередной раз покаялся и угостил всех роскошным обедом. Он больше не злился и не срывался. Был тихим и задумчивым. И все расслабились. Поверили, что всё осталось позади. А потом был концерт с приглашенным гостем — и драка прямо за кулисами. Как позже оказалось, его вывели из себя слова Казуи о том, что Томо прилетел к нему на вертолёте. Вроде, ничего особенного, Ямашита как раз снимался в дораме о медицинском вертолёте, и Казуя просто пошутил. Но Джин помнил "Нобуту". Помнил своё первое в жизни сильное разочарование. Чувство, что с ним поступили несправедливо. И невинная фраза разбередила рану — потому что в той дораме Акира тоже прилетел к Сюдзи на вертолёте. И в этот раз парней пришлось разнимать уже Уэде. Ну, не совсем разнимать. Он просто отправил Аканиши в нокдаун. Тогда-то на тайных сборах пятёрки впервые прозвучала версия, что Джин неравнодушен к Казуе. Что фансервис он воспринимает всерьёз. Что он странно одержим Казуей, и не терпит ни малейшего намёка на соперников. — Но почему он бил меня? — прямо спросил Казуя у врача. — Вероятно потому, — ответил тот, — что подсознательно он винил Вас в излишней привлекательности. Считал, что Вы провоцируете окружающих на излишнее внимание. Поймите... Врач откинулся в кресле: — Вы были его жертвой. Он зациклился на Вас. А жертва всегда виновата. Уж такова логика больных. Тогда было принято решение решить всё между собой. Джину устроили бойкот, с Казуей постоянно кто-то находился рядом, преимущественно Уэда, иногда — Коки. Казалось, что подобное отношение отрезвило Джина. Он никак не среагировал, даже когда Казуя представил группе своего парня, что послужило поводом надеяться, что его нездоровая одержимость коллегой прошла. Эту надежду неожиданно усилили разговоры Джина о сольной карьере по примеру Ямашиты, только Джин решил зайти ещё дальше и покинуть группу. Казуя с одной стороны радовался, что Аканиши увлёкся чем-то другим и забыл о его персоне, а с другой стороны — это был удар в спину. И этот удар, как лидер, Казуя принял на себя. Но он честно признавался себе, что без поддержки любимого у него ни черта бы не получилось. Но всё мало-помалу уладилось. Они выстояли. Конечно, случился отток фанатов, но не критичный. Начальство тоже было недовольно, но никто группу распускать не спешил. Ребята повисли в неизвестности, но именно благодаря этому вынужденному хиатусу, Казуя смог наладить личную жизнь. И переехал к любимому жить. Обрёл настоящее счастье. Узнав всё, что его интересовало, врач сочувственно спросил Каменаши: — В свете случившегося сегодня... Возможно, вам стоит поговорить с одним из наших специалистов? Казуя нервно хмыкнул. Да уж, такое не скоро забудется. Волей-неволей они стали в курсе личной жизни Аканиши. Правда, вопросы о нём изрядно достали пятёрку, а особенно Казую, который в качестве лидера отдувался за всех. И в тот вечер он задержался в Агентстве по делам группы. Мечтая о вкусном ужине с Ямашитой, который жаловался, что почти его не видит, Казуя вошёл в комнату отдыха группы. Его ждали, и это был совсем не Томо. — Джин? Что ты тут делаешь? Аканиши молча смотрел на него, и Казуя начал нервничать. — Ты пришёл к Томо? Он вот-вот должен явиться. — Томо? Джин улыбнулся, и от этой улыбки у Казуи мороз по коже прошёл. — Томо, Томо... Почему всегда он, а? Каме, моя прекрасная черепашка, скажи — почему всегда он? Почему не я? Я хуже? Недостоин тебя? Джин медленно к нему приближался, а Казуя замер, парализованный ужасом, и лишь беспомощно на него смотрел. — А ты вот всегда мне нравился. Такой красивый. Соблазнительный. Знаешь, сколько раз я пересматривал наши танцы? Как ты соблазнительно двигал бёдрами, как изгибался. Как флиртовал... Джин сжал кулаки и тихо проговорил: — Со всеми флиртовал. С залом. С сэмпаями. Со всеми, кроме меня. Почему, Каме? Почему?.. Казуя открыл рот, но Джин требовательно поднял руку: — Но теперь всё это неважно, мой любимый Каме. Мой родной и желанный. О, не бойся, я не смогу навредить тебе, ведь ты носишь моего ребёнка. А беременность тебе идёт, ты знаешь это?.. Я годами себе это представлял — тебя, покорного моей воле, обнаженного, услужливого. Беременного. Вот тут-то Казуя и сделал то, чего не делал никогда — первым бросился в драку. И быть ему битым, если бы не внезапное появление Томохисы, бросившегося ему на подмогу. Который, наслушавшись в процессе драки некоторых реплик Джина, вместе с полицией вызвал и санитаров. Казую и Томо сначала допросили, а потом направили в психиатрическую больницу объясняться с будущим лечащим врачом Аканиши. Киришима-сан добавил: — Очевидно, что именно вторая, тщательно подавляемая личность была одержима Вами, Каменаши-сан. И вместо беременной девушки именно Вы носили его ребёнка. Более того, полагаю, как только Аканиши-сан начал с ней встречаться, его второе «я» вообразило, что встречается с Вами. Впрочем, всё окончательно я надеюсь прояснить в процессе лечения. Врач поднялся: — Спасибо, что уделили мне время. Если желаете, я буду держать Вас в курсе дел Аканиши-сан. Оказавшись в машине, оба некоторое время молчали. Потом Казуя тихо сказал: — Томо, отвези меня домой. Всё, что мне сейчас нужно — объятия любимого. Поужинаем как-нибудь в другой раз. — Мне так жаль... Он долгие годы был моим другом, а я ничего и не подозревал... Казуя слабо улыбнулся и потрепал Ямашиту по плечу: — Всё в порядке. Правда. И я всё равно люблю тебя, несмотря ни на что. Томо хмыкнул и тронул с места. Первое, что сделал Казуя, оказавшись в квартире, бросился в объятия открывшему парню: — Я люблю тебя, Уэда. А потом: — А ты когда-нибудь представлял меня беременным?