О магии и стали как средствах ведения диалога

Года этак с пятого учебы Сурана считала, что хладной сталью и добрым словом можно добиться куда большего, чем одним добрым словом. А уж огнешаром и грубым словом - вообще поставить на колени десятки, а то и сотни идеологических противников. Более того, став Серым Стражем, она не стеснялась частенько организовывать наглядные примеры на практике, чему ее верные коммандос кто умилялся, кто восхищался, а кто и не боялся иронично аплодировать. Чем бы барышня не тешилась, лишь бы с Мором боролась и своих не доканывала взрывным темпераментом. Поэтому интуиция, часа этак три как поселившаяся на острых кончиках ушей, подсказывала Зеврану: «Оглядывайся на лидера почаще, не шути под руку, береги дорогие части тела. Не отрубит - так поджарит». Не исключено, правда, что и не интуиция это зудела вовсе, а просто какая-то сволочь от души ругала ушлого эльфа. Тема-то всегда найдется. Впрочем, одно другого не исключало. Давно испытано не на одной вражьей шкуре: если Сурана кого-то ругает, то этот кто-то вскоре огребет. Что поделать, разгневанная женщина - это страшно, разгневанная магичка - кошмарно, а взбешенный боевой маг-стихийник женского пола, к тому же иногда балующийся магией крови - это катастрофа, уступающая архидемону разве что самую малость, да и то в размахе крыльев. В общем, при таком-то лидере маленькому, но очень грозному отряду бдительности было не занимать. Оттого и ночное нападение не прошляпили. На миг Зеврану даже стало жаль несчастных крикунов и гарлоков, не в добрую ночь решивших напасть на лагерь. Могли бы дольше жить. А то Зевран со Стражем цапаются полюбовно, но люлей-то словит нечисть. Вот зачем ей надо было допытываться о геройских похождениях по чужим постелям? И ему неприятно, и ей радости мало. А ведь так хорошо все шло. Но женское же любопытство неубиенно! Да потом еще отказалась от подарка, в целях искупления и умасливания даденного. С умыслом ей надо, видите ли! Как она ему зачарованные кольца со своей руки отдает – так это ничего, а как он ей памятную серьгу – так ей Значение подавай. И откуда только пронюхала, что подобный жест означает в Антиве? Только разозлила, и сама потом надулась, как Огрен на пустую кружку. А тут еще эти… самоубийцы клыкастые поспать не дали. Падлы когтерукие. Падаль, точнее. И многие спутники с Зевраном в последнем мнении солидарны. «У-у-у-убью!» - гудят молнии, срываясь с посоха Стража. Свистом вторят им стрелы Лелианы, грохочет о пустые черепушки молот Огрена, зло сверкает двуручный меч Стэна. Морриган по-паучьи свиристит, закусывая какой-то тварью. Интересно, у нее может быть несварение? Или свой собственный яд все переработает? «Надо будет приглядеться к ведьме с утречка», - замечает про себя антиванский знаток ядов. Профессиональный-с интерес неистребим. Как и рефлексы, к слову. Да и любовь к бою и красивому убийству из бывшего Ворона уже ничем не выбить… Зевран ногой спихнул с меча теперь уже окончательно дохлую падаль и скользящими шагами по привычке перебрался поближе к ощетинившейся посохом Суране. Ссоры ссорами, а жизнь-то надо беречь. Особенно ее – лидера, вдохновителя, соблазнительной… мегеры, архидемон ей подавись! Сурана кольнула его злющим взглядом неурочно разбуженной и предварительно обиженной магички и поспешно заинтересовалась крикуном, подбиравшимся с противоположной стороны. В такие вот моменты по-иному ее и не назвать. Зевран невольно поежился. Ну вот и что с ней делать? Защищать, Тень побери, что ж еще! Страж с бывшим Вороном давно и прекрасно сработались в паре. Маг-стихийник и элитный убийца – превосходный дуэт, пара-другая сотен врагов уже оценила слаженность их действий, скоропостижно сдохнув. Любимо развлечение: она замораживает врагов конусом холода, может еще и молниями добавить под настроение, а он потом идет через этот хрустальный лес и разбивает статуи точными ударами по силовым точкам. А еще они настолько спелись за время странствий и боев спина к спине, что могли переговариваться действиями. Вот, например, выбранная для рядового гарлока «дробящая темница» ничего хорошего Зеврану не сулила. Мощное заклинание на слабого противника Сурана насылала только в случаях, когда истинную причину злости можно послать только словами, и то недалеко, ибо еще пригодится. Задница Андрасте, ну и как ней разговаривать-то в таком настроении?! Она же слушать не намерена вовсе. Зато краем глаза таки следит… Хоть что-то. Зевран слегка притормозил за плечо рвавшегося к Суране гарлока, обхватил сзади за шею и с размаху вогнал ему лезвие в грудь. Клинок прошел через сердце и показал острие под лопаткой. Перестарался, обидно. Лишняя царапина на хорошем доспехе. Поймав мельком брошенный взгляд, Зевран шепнул на ухо «любовно» обнятой твари предназначавшееся явно не ей: «Прости», - а потом выдернул кинжал и отпустил труп. Какое впечатление произвело представление на дорогого зрителя, осталось неясно: Страж предпочла спрятаться от испытующего взгляда за разрядом молнии. А Зевран чуть не лишился уха, зазевавшись. Вот правду говорят Вороны: у профессионального убийцы должно быть ледяное сердце. Иначе сначала реакция плохеет, а потом и самому Ворону становится очень плоховатенько. С ножом-то под лопаткой или с перерезанным горлом, а то и со сквозной, обожженной по краям дыркой на месте чего-нибудь жизненно важного. Вот и пожалуйста: покрасовался перед дамой сердца, и тут же окружили вражины страшные. Ненадолго, конечно. Этому подсечку, тому зуботычину, третьему кинжалом поправить прикус, четвертому лишние конечности укоротить… А вот теперь и место появилось для смертоносных пируэтов. Потанцуем-с, дражайшие недруги? Тейрна Смерть никогда не отказывается. Упоительное ощущение, почти как секс. Век бы танцевал… Эффектным росчерком по горлу крикуна завершив вихрь пляски с клинками, Зевран огляделся поверх голов неспешно оседающих на землю тел недавних противников. И едва успел отпрыгнуть в сторону от летящего спиной прямо на него гарлока. Тварюшка, что примечательно, сопротивлялась всеми конечностями, но не орала. Каменный кулак забил ей пасть очень надежно, не выплюнуть. Если б Зевран не успел отскочить, то валяться бы ему не менее надежно придавленным тушей гарлока да еще и «землей» остаточного эффекта заклинания. - Ну р-р-радость моя, ну зара-а-аза дорогая… - пробормотал Зевран себе под нос, исподлобья глядя на веселящуюся Сурану. Знает ли она, как очаровательно смотрятся эти вот ее девчоночьи ямочки на щеках? Скорее всего, знает. Вон как тот шальной храмовник сокрушался в Академии магии о любви неразделенной да запретной… Жаль прибить его не дали… Стоп! Зевран, неужто это ревность? Быть того не может… Оба клинка вертикально вниз - в шею и в сердце гарлока, рывком вверх и снова наизготовку. А в глазах с интересом следящей за ним магессы дикая смесь, которую на расстоянии не очень-то и определишь. Одобрение, что добил паскуду; легкая досада, что успел-таки увернуться от «случайно» пущенного в него заклинания; злость на недавний отказ проследовать в палатку «на поиски подкроватных чудищ». О, женщины! Вот как ей объяснить то, что и сам-то не совсем понимаешь? А ведь надо, иначе... Ну вот, пожалуйста: воздух вымораживает буквально в сантиметре от носа. Не успей Зевран притормозить и рухнуть на колени, изрядно прогнувшись в спине, тоже попал бы под действие конуса холода. И даже дарованное накануне колечко защиты от мороза сильно не помогло б. А она улыбается! Вот ведь... зазнобушка! Красива, ловка, умна... и обижена! Очень обижена! Это надо на первое место ставить! Иначе вскользь цапнувшим по уху разрядом молнии уже не отделаться. За спиной мешком рухнул генлок. Да, а еще она меткая. Усмехнувшись, Зевран отсалютировал клинком своей подруге в войне и в мире, и ринулся к новому противнику. Снова вихрь стали, опять шквал ударов - Зевран знал, Суране нравится его танец с отливающей серебром холодной смертью. Увлекшись, слишком поздно заметил гул летящего в самую гущу врагов шара огня. Взрывной волной отбросило шагов на пять, ударило спиной о землю и протащило еще пару шагов. Теперь же замучиться выскребать землю с доспехов! - Я еще не все сказала, - шипит над ним Сурана, спуская с пальцев веер пламени на тех из порождений Тьма, кого взрывом отбросило ближе к ней. Фурия! Но слово должно быть за ним. Надо все-таки постараться объяснить ей, что отказ ранее всегда готового к постельным подвигам Зеврана - не пренебрежение, не желание разорвать отношения. Как раз наоборот. Он пытается встать, но ножка в аккуратном сапожке придавливает его плечо к земле. А поверх головы трещат молнии, поджаривая слишком уж ретивого Крикуна, мир его кривым зубам. Зевран тихо смеется и позволяет себе бросить один из клинков и запустить руку под мантию Стража, вверх по невысокому голенищу сапога, пробежаться пальцами под коленкой, ласково щекоча и вызывая тем самым смешок у суровой магессы. После боя он все ей объяснит, обязательно. А пока... нежной хваткой за щиколотку убрать со своего плеча сапог и подняться, при этом быстро потершись щекой о мантию чуть выше колена. - Да поцелуйтесь вы уже наконец! - это Винн, старая перечница. С пенька оглядывает поле боя, причем, не значительно поредевшую кучку окруженных противников, а своих - надо ли кого-то срочно подлатать. Раз шутить изволит, значит, команда в относительном порядке. Да и врагов-то осталось всего-ничего. Бронированный по бороду бочонок с элем один справится. Вон, уже бухтит, что крепко дрыхнувшему ему мало оставили: всего-то с десяток, да и, мол, надо б Лелиане сказать, чтоб как церковница поженила б уж «этих нерешительных остроухих», дабы не отвлекались от супружеского долга по пустякам вроде десятка гарлоков и дали уже бравому гному поразмяться как следует. Что сана у Лелианы нет, гном благополучно позабыл. «А вот насчет женитьбы это мысль... Причем, дельная мысль. Только не по людским законам», - Зевран украдкой похлопал себя по карману, где лежала однажды отвергнутая серьга. Что ж, пора признать: такую вещь и в самом деле надо дарить по всем правилам, со Значением.