Вчера я жаловалась на то, что у меня болит голова? Вся та боль по сравнению с тем, как раскалывается голова сейчас, просто цветочки. С трудом встаю с кровати и иду в уборную, где мама хранит большинство своих таблеток.
Интересно Милхаусу было так же больно, как и мне сейчас? Чёрт. Несу бред.
Запихнув в себя овощной салат, я стала чувствовать себя гораздо лучше. Вот оно, что пилюля чудесная творит. Надо будет сегодня зайти к школьной медсестре, может она объяснит, почему я два дня по утрам, как амёба. Перекинув сумку через плечо, бегу к школьному автобусу. Ну вот, я снова опоздала. Аплодисменты Лиза, так держать! Поднимаюсь в транспорт, естественно мой брат уже на месте. Засранец, мог бы поторопить. Глазами опять ищу Милхауса, но вместо него, встречаюсь взглядом с Манцем. Сидит, как всегда, с высокомерной физиономией, харя кирпичом. Да что со мной такое творится??? Я никогда в жизни не позволяла себе употреблять столько ругательств. Пожалуй, мой счётчик грязных словечек уже зашкаливает. Соберись Лиза, прекрати такую манеру общения. Вдох — выдох. Держусь за парапет, пытаюсь восстановить дыхание. К Нельсону подходит какая-то девчонка, кажется Зои или Зоэ, не суть, что-то шепчет и смотрит на меня. Их двоих раздирает хохот, и они не сводят взглядов с моей скромной персоны. Жар с бешеной силой пронзил всё тело. Злость, казалось, вылетит и уничтожит всё в округе. Крепче держусь за парапет, мои костяшки побелели. Взрыв.
— Кто кобылу мучает, успокойся Зойка? Манц прекращай зоофилией заниматься.
Безмятежное утро, сонные, болтающие между собой ученики. Но вот, всего лишь краткая фраза и автобус притих. Все ждали ответа, в том числе и я. Холодный металл под моими пальцами того и гляди расплавится, сжимаю его всё сильнее.
— Это мне говорит книжный червь!
— И это всё тупица? — я откровенно смеялась. Мой оппонент был слаб.
— Сама такая!
— Отошла от Манца деградантка, и больше, чтобы я не видела тебя возле него. Я так хочу. Иначе, вся школа узнает о твоей деликатной, волосатой проблеме.
Зойка или Зорька, пофиг как её звать, малость опешила, но потом пересаживается дальше от задних сидений. Хоть у меня и нет друзей, но это не мешает мне знать всё, обо всех. Я просто умею слушать. Кто виноват, в том, что многое обсуждалось при мне? На мою скромную персону просто не обращали внимание, списывали с счёту. Но теперь, я не позволю вытирать об себя ноги. Пусть эта дура подумает, перед тем как рассказывать кому-то свой «великий секрет» о том, что она бреет усики.
— А ты чего ухмыляешься балбес? — теперь я обращалась к Манцу — Думаешь, это что-то значит? Так забудь. Я тебя ненавижу, кусок д…
Обрываю последнее слово. УГОМОНИСЬ ЛИЗА!!!
— Ник останови, прошу, я выйду.
Водитель не медля притормозил, выпуская меня на свежий воздух. Губами сказав ему беззвучное спасибо, направляюсь вперед.
Этот район города я знала паршиво. Как только автобус скрывается из вида за очередным поворотом, бегу со всей силы, вглубь жилого квартала. Мне нужна лавочка, либо тихое уютное кафе. Необходимо всё срочно обдумать, но как на зло, вокруг только жилые однотипные двухэтажные коттеджи. Дома обшиты кипельно белым сайдингом, у всех, словно под копирку, красная крыша и идеально подстриженный, зелёный газон во дворах. Тошнотворная идиллия.
Соберись Лиза. Глубоко вдыхаю утренний, слегка прохладный воздух. Выдох. Снова вдох, чувствую аромат розы где-то совсем рядом. Выдох. Сосредоточившись на дыхании, я побрела вперёд, в неизвестность, по чужим кварталам. Улицы сменяли друг друга, одна за одной, но пейзаж вокруг не менялся. Однотипные дома и лужайки. Даже люди не встречаются мне на пути. Я будто попала на «Плантацию Dole», настоящий лабиринт.
В кармане сумки просигналил мобильный, пришла смс.
«Не бойся, я тебя в школе прикрою, с тобой всё в порядке?»;
«Да, Барт»;
«Где ты сейчас?»;
«Чёрт его знает»;
«Оу, Карамба».
Прохладный воздух, или быть может таблетка, действовали для меня успокаивающе. Постепенно злость отступала, уступая место стыду. Становилось тошно от самой себя и безумно неловко за столь наглое поведение. А ещё, буквально из ниоткуда возник ужас — этот ужас был связан с тем, что впервые за всю свою сознательную жизнь, я пропускаю школьные занятия. Глаза начало щипать, и слёзы предательски полились. Где-то неподалёку слышался рёв мотора. Надо было брать себя в руки, вытереть слёзы и не показывать их случайному зеваке, разъезжающего спозаранку, но это было выше моих сил. Стало жалко Зоэ, которую опозорила на всю школу, стыдно перед Нельсоном, а особенно душа болела за Милхауса, за такого родного, любимого…друга.
Звук автомобиля был совсем рядом. Я узнала его, хоть и находилась к нему спиной. Нестись на огромной скорости, а потом резко надавить на тормоза. Да. Это стиль Нельсона Манца.
— Зачем ты приехал? — безразлично спрашиваю я, по-прежнему находясь к однокласснику спиной.
— У нас с тобой пари Симпсон, не уж-то забыла? — усмехнулся Манц. — Садись в машину.
— Я предпочту остаться здесь.
— А, ну хорошо. Блуждай.
Слышу, как он громко хлопает дверью и резко заводит мотор. Ожидала я того, что он убедит меня сесть, попросит или даже заставит силой, но никак не игнора! Бегло утираю слёзы и сажусь в авто. На лице Манца расцвела победная ухмылка, а мне остаётся только недовольно хмыкнуть. Аккуратно сняв туфли, закидываю ноги на кресло, предварительно пристегнувшись. Убедившись, что я готова, Нельсон нажал на педаль газ.
***
Денек разгулялся не на шутку, если утром и было прохладно, то сейчас в обеденное время настал летний зной. Солнце безжалостно припекало всех прохожих, в особенности не жалея тех, кто с утра надел теплую куртку и до сих пор не догадался её снять. Я открыла тонированное окно, подставляя своё бледное лицо последним осенним тёплым лучам.
— Летом загореть не успела, сейчас решила?
Манц впервые за несколько часов нарушил молчание. Всё это время, мы просто бесцельно кружили туда-сюда, каждый думая о своём.
— Можно сказать и так, — пожала я плечами, закрывая окно. — Пожалуйста, отвези меня домой.
— У меня другие планы.
Манц подмигнул и снова надавил на газ. Машина резко тронулась с места.
***
«Колесо Обозрений» плавно поднимало нас над Спрингфилтом, демонстрируя всю суету нашего маленького городишки. Нельсон вальяжно развалился на соседнем сидении, смотря куда-то в даль. Я же мирно попивала кока-колу, так любезно купленной мне моим спутником.
— Простишь меня?
Манц медленно поворачивается ко мне, вопросительно изогнув бровь.
— Я правда очень сильно ценю всё то, что ты делаешь для меня и моей семьи. Но чёрт подери, правда не могу больше так.
— Мне не за что тебя прощать, — парень снова поворачивается, любуясь видами.
— Нет, ты должен знать. Этот год просто какой-то сумасшедший. То Колин, то Мил. Барт женится. Скоро выпускные экзамены. Теперь и ты хочешь меня в свою коллекцию. Я просто хочу спокойствия Нельсон.
— Ты и так в моей коллекции, — жестко отчеканил футболист.
— Мне тогда было всего восемь, и повернись же наконец!
Манц резко повернул голову, карие глаза словно видели меня насквозь. На мгновение становится страшно, но чувство тревоги почти сразу улетучивается уступая место чему-то другому.
— Я тебе уже говорил, всегда добиваюсь того, чего хочу.
— Чтобы попользоваться и выбросить?
— С чего ты взяла, что эта участь коснется тебя? Закрой уже пожалуйста рот, не подрывай слухи о своём блестящем интеллекте.
— Да окей, кретин.
— Добирайся домой своим ходом.
***
— Симпсон, прекрати меня ломать. Ты сама себе противоречишь: Манц прости; нет ты кретин.
— А ты сам адекватный? То я тебя добиваюсь, то вали Лиза на автобусе домой.
Мы сидели в машине возле моего дома, действительно я поехала на автобусе. Буквально через пару остановок, его тачка загородила нам путь, а сам Манц буквально на руках вытащил меня из общественного транспорта под гневный шёпот пассажиров и вздохов учениц. Всё время его сумасшедшей езды мы молчали и вот сейчас приступили к очередной перепалке.
— Давай уже домой иди, снюхаемся позже, — сквозь зубы процедил футболист. Весь вид его говорил о том, что Нельсон ели сдерживается, чтобы опять не нагрубить.
Громко хлопнув дверью, не попрощавшись, я покинула авто одноклассника. Поддавшись неизвестному мне порыву, уже лёжа в постели, я набрала смс:
«Спокойной ночи, Манц».
«И ты не хворай, Симпсон».
