***
Бейбарсов до последнего провожает Таню взглядом, смотря за ней из окна, пока она не превращается в крошечную черную точку где-то далеко в небе. Она снова не осталась с ним. От злости он ударяет кулаком в подоконник. Подоконнику-то ничего, а на кулаке будет очередная ссадина. Ему, конечно же, наплевать на это. В следующий раз она будет целовать эти ссадины и сетовать на неизменность его характера. На больших настенных часах стрелки коварно приближаются к полуночи, но домой Глеб не торопится, хотя он знает, что его ждут. Он закрывает за собой дверь квартиры, хотя нет, не закрывает, а с шумом захлопывает, поворачивает ключ в скважине, бросает его в карман - Глеб решает, что он ему не понадобится до следующей недели. Бейбарсов не хочет признаваться себе, что завтра снова придет сюда, будет долго лежать на скрипучей кровати и, уткнувшись в подушку, вдыхать запах ее духов. Глеб идет в ближайший кабак - там его уже все знают. Берет двойной виски и залпом выпивает стакан. А потом еще один... И еще один... Когда он уже еле держится на ногах, он решает, что можно вернуться домой. Он медленно проходит по узким улочкам, вдыхает холодный пыльный воздух полными легкими. Смотрит в небо - оно затянуто мелкими серыми тучами. "Прямо как моя жизнь", - думает Глеб, вжимает голову в плечи, утыкается взглядом в землю, будто что-то там ищет. Холод щиплет глаза. Да-да, именно холод, а не отчаяние и не выпитый алкоголь, который уже дошел до мозга. Стоит ему подняться на свою лестничную площадку, как дверь перед ним сразу распахивается. На пороге стоит Жанна, под ее глазами темные, почти черные круги - по ней видно, что она регулярно не спит уже которую ночь. - Снова был с ней? - спрашивает она Глеба шепотом. Она никогда не устраивает ему сцен ревности - просто знает, что смысла все равно нет. Она уже научилась определять настроения мужа. Арифметика простая, как дважды два: когда рыжая не является, Глеб возвращается домой среди ночи злой; когда рыжая является, Глеб возвращается среди ночи еще более злой и пьяный. Бейбарсов ничего не отвечает жене, заходит в квартиру, отталкивая ее плечом. Она отшатывается, давая пройти - негоже мешаться под ногами у мужа, особенно, когда он ничего не соображает. Жанна просто молча закрывает дверь и следует за ним, словно тень. Глеб падает в кресло и устало закрывает глаза. Жанна идет на кухню, и уже через пару минут на журнальном столике рядом с Бейбарсовым стоит тарелка с разогретым ужином. Правда, он к нему так и не прикасается. - Хоть бы о дочери подумал, - говорит она с такой злостью в голосе, которую только может в него вложить. Не дожидаясь реакции мужа, она отправляется спать. Бейбарсов с удивлением открывает глаза - единственный упрек, который он услышал от своей жены за все это время, разрезал его внутреннее уединение. Он устало вздыхает, идет в душ. Вода, стекающая по телу, немного отрезвляет - во всех смыслах. Глеб прекрасно знает, какой сволочью он является по отношению ко всем: к Жанне, к рыжей, которая в течение стольких лет не оставляет его мысли, к своей дочери, и даже к ненавистному маечнику, которого он неизменно считает причиной того, что он, Бейбарсов, несчастен. А вместе с этим, делает несчастными и других людей. Махровым полотенцем он быстро промокает свои волосы и выходит из ванной комнаты. Да, он определенно чувствует себя более свежим, но он бы предпочел обменять это ощущение на любое другое, лишь бы оно было связанно с Гроттер. Стараясь не шуметь, он заходит в детскую. Малютка-дочь спит, уткнувшись лицом в огромного белого зайца, которого он сам ей когда-то подарил. Он приближается к кроватке, внимательно рассматривает девочку. Ее пышные каштановые волосы разметались по подушке, ей явно снится что-то не очень хорошее - девочка стонет во сне. Глеб с сожалением заключает - она слишком похожа на мать. Он сначала хочет поцеловать дочь в лоб, успокоить ее, но меняет свое решение. Глеб понимает, что он никудышный отец, но считает, что поздно уже проявлять светлые душевные порывы семьянина. Он ни разу не пытался представить себе, что девочка часами плачет, отвернувшись к стенке, глотая соленые слезы, прежде, чем уснуть, только потому, что папа снова не дома вечером. Жанна не может объяснить дочери, почему Бейбарсову наплевать на них. Эту правду слишком больно произносить вслух. Глеб засыпает на продавленном диване в зале - он уже второй месяц не делит семейное ложе с Аббатиковой. Не то что бы она сильно ему мешала, нет, просто... Он сам иногда затрудняется объяснить причину, почему он так делает. Скорей всего, ему просто стыдно находиться так близко к ней. К ней, к преданной, всегда готовой простить его, не смотря на то, что он, гад такой, сделал на этот раз - пришел домой пьяный, разбил машину или же разрушил ее жизнь.***
Малютка Гроттер до сих пор не может уснуть. Она считает овец, перебирает в памяти все самые нудные факты, которые только знает, но это не помогает. Стоит ей закрыть глаза, как она сразу же видит Глеба. Ей хочется завыть в подушку, ведь это только его образ, а сам он, настоящий, наверное в этот момент обнимает другую, законную. Чтобы отвлечься, Танька начинает напевать какую-то глупую песенку, невесть откуда взявшуюся в ее голове, а на душе, тем временем, скребут самые настоящие кошки. Она пытается вспомнить, как же она докатилась до такого. Сбегает из дома, спит с чужим мужем. Много врет. Прежде всего, себе. В тот день, когда она встретила Бейбарсова, будь проклят этот некромаг, все полетело к чертям. Сначала полетело медленно, а потом уже начало набирать скорость. Она помнила этот ужасно-прекрасный день отчетливо, будто это случилось сегодня, слишком уж все походило на слащавый дешевый роман: она приехала в Москву на свадьбу к Пипе за пару дней до торжества и решила устроить себе небольшую экскурсию по городу. Она тогда неторопливо прогуливалась по Манежной площади, разглядывала фонтаны - в конце сентября они еще функционировали. И вот, зазевавшись, она столкнулась лицом к лицу с Бейбарсовым. Поначалу, она его даже не узнала, чего нельзя было сказать о нем. Глеб возмужал и изменился за те годы, что она его не видела, но одно в нем оставалось неизменно - его черные глаза, которые были будто омут. Таня сомневалась, что встреча была такой уж случайной, но Бейбарсов никогда не признавался ей, что подстроил ее. Они провели целый день вместе, а вечером они оказались в одном номере отеля. Гроттер еще долго не могла забыть его дыхание, которое обжигало тонкую кожу на ключицах, когда он целовал их, его жадные губы, которым было все мало ее поцелуев. До другой их встречи. На следующий день. Стоит ли говорить, что на свадьбу к Пипе Танька так и не попала? Гроттер до сих пор пытается объяснить себе, почему оно все так вышло. Ведь был Ванька, в котором ее, в принципе, все устраивало. Она его любила. Любила ли? Добрый, хороший, понимающий маечник. Но он - как тихое спокойное озеро, а Бейбарсов же - бурная река, с течением которой никогда не знаешь чего ожидать. Но это течение всегда грозит выкинуть тебя на острые камни и разбить тебе голову. И вот, после той злополучной встречи с Глебом в Москве, Тане хотелось тонуть в течении, размозжить себе лоб о подводные булыжники, только бы быть с Бейбарсовым. Странно, в школе она всегда относилась к его чувствам с легким снисхождением. Что же заставило ее изменить мнение теперь? Может то, что после стольких лет чувства Глеба к ней не угасли? Валялкин был хорошим мужем, но он никогда не мог заставить ее сердце биться, пропуская несколько ударов, а коленки подгибаться, как у школьницы. Но она слишком привыкла жить в спокойном водоеме, чтобы теперь, сломя голову, нестись к Бейбарсову, перечеркивая всю прошлую жизнь. Тане стало вдруг ужасно жаль себя - ну почему она такая слабачка, и не может выбрать кого-то одного, вместо того, чтобы причинять боль обоим? По щеке катится нежданная слеза, а за ней еще одна. Уже через мгновение малютка Гроттер плачет, уткнувшись в многострадальную подушку, посвящая в свои страдания только постельную принадлежность. Внезапно, ее желудок будто сдавливает чья-то рука. Во рту начинает горчить, внутри будто все выворачивает наизнанку. Гроттер бежит в уборную, сбивая по пути стул, который с грохотом падает на дощатый пол. Ванька просыпается от шума и, не найдя Тани рядом с собой, поднимается с кровати. Он находит ее в туалете, где она уже выплевывает остатки своего ужина, сидя на прохладном синем кафеле. - Все в порядке? - спрашивает он, приближаясь к ней и осторожно приобнимая ее за плечи. От неожиданности, Гроттер вздрагивает и едва не ударяется макушкой о его подбородок. - Все... В... Порядке... - выдавливает она из себя, подозревая самое худшее. Нет, к такому она не была готова, она не хочет растить ребенка, сама не зная от кого он. Она снова начинает рыдать. Валялкин, кажется, догадывается о чем она подумала, на его лице расцветает улыбка. Он обнимает ее еще крепче, кладет руку на живот. - Разве ты не рада? - шепчет он ей на ухо с такой нежностью, что Гроттер начинает ненавидеть саму себя. Она вырывается их его объятий и бежит на кухню, наспех накидывает одежду. Ошарашенный Ванька идет за ней следом, не понимая, какой бес вселился в его жену. - Мне нужно побыть в одиночестве! - кричит Таня. - Я... Я не готова! За окном льет дождь, звонко стучит по стеклам, а Таньке уже просто тошно находиться под крышей этого дома. Она чахнет, будто цветок, лишенный солнца - тут абсолютно ясно, кто выступает в роли этого солнца для нее. Ваня кивает, понимая, что ей требуется побыть одной. Гроттер хватает любимый полетный инструмент и быстро покидает дом. Она решает, что до рассвета уж точно не вернется домой. - Amantes-amentes*, - сердито бурчит кольцо голосом Феофила Гроттера, выплевывая зеленую искру, когда Таня садится на контрабас, но послушно выбрасывает тонкую зеленую светящуюся нить, направляя ее в темноте...***
Глеб подскакивает на кровати, и, открыв глаза, утыкается взглядом в кромешную тьму. Которую ночь ему уже снится один и тот же сон: Таня смотрит на него, такая реальная, ее изумрудные глаза искрятся счастьем и жизнью. Он прикасается к ее развевающимся рыжим волосам, гладит по щеке, она что-то нежно шепчет ему. Он разбирает слова: "Глеб, прости, нам никогда не быть вместе." Дальше она всегда приводит ряд причин, почему они друг другу не пара. У Бейбарсова становится ком в горле, но он кивает и уходит прочь, а в следующий момент он стоит уже рядом с Валялкиным, сжимая в руке свою бамбуковую трость. Всего одна искра, и ненавистный Ванька падает на землю, будто подкошенный. Он, Глеб, торжествует, ищет взглядом Таню. Она оказывается совсем рядом, за его спиной. Начинает истерически рыдать, падает на колени рядом со своим мужем. Из уголка губ у Ваньки течет струйка крови - рыжая ее сцеловывает, давясь всхлипываниями. "Ненавижу тебя", - шепчет она Глебу, и эти слова ранят больнее самого страшного проклятья, которых он немало слышал в своей жизни. Он уходит прочь. - Совсем уже одурел от ревности, - кидает Бейбарсов куда-то в пустоту. Он уже забыл, когда полноценно спал в последний раз. Встает с дивана, идет на балкон. Погода окончательно испортилась - дождь льет, как из ведра. Небо еще освещается редкими звездами, которым удается пробиться сквозь тучи. Глеб хмыкает - все вокруг слишком символично для него, даже звезды, которые напоминают о том дне, когда они снова встретились. Он тогда будто заново родился. Ему непреодолимо хочется, чтобы это ощущение повторилось. - Не спишь? - тихо раздается за его спиной. - Сколько раз я говорил, что не надо ко мне так подкрадываться! - грубо отвечает Бейбарсов, раздражаясь, что его вырвали из сладкой неги воспоминаний. Жанна смотрит на него своим вечным щенячьим взглядом - ее карие глаза огромные, будто блюдца. И это неизменное печальное выражение. "Будто лимон проглотила", - морщится Глеб. - Я просто подумала... Может ты хочешь лечь в кровать? - она заискивающе заглядывает ему в лицо, надеясь найти там хоть след теплоты. - Нет, я пойду, - отмахивается он от жены, не замечая боли, что плещется в тех самых глазах-блюдцах. Он уже не помнит, почему решил жениться на ней. Наверное, потому, что в какой-то момент решил, что с рыжей уже никогда не будет. Решил попытаться забыть ее. Что же, это было глупо. Он просто добавил в копилку разбитых судеб еще две. - Ты к ней? - он никогда не задавался вопросом, откуда в его хрупкой жене столько стойкости. Побольше, чем у него самого. - Не твое дело, - снова грубит он. На самом деле, он и сам не знает, куда он собрался. Ему просто захотелось уйти. Он берет несколько своих вещей, зонт, альбом для рисования, и уходит, оставляя Жанну все так же стоять на холодном балконе, вцепившись рукой в дверной косяк так, что костяшки пальцев белеют в темноте. Ноги сами несут его куда-то, и когда он оказывается на железнодорожном вокзале, он ничуть не удивляется. - Мне один на скоростной до Москвы, пожалуйста. Нет, только в одну сторону.***
Когда Танька приходит в себя, она в ужасе обнаруживает, что стоит в Москве на Манежной площади рядом с одним из фонтанов. Дождь так и не прекратил лить, мокрые пряди волос прилипают к лицу, закрывают глаза. Гроттер охватывает дрожь - вся ее одежда промокла еще в полете, но она умудрялась этого не замечать. И что теперь ей, спрашивается, делать в этой дурацкой Москве? В этом дурацком месте, где она повстречалась со своим мучителем? На глазах снова стоят слезы - нежданные гости. "Так тебе и надо, дура! - злобно думает малютка Гроттер про себя - Если подцепишь воспаление легких, то будет вполне заслуженно, если никто не пожалеет." В такое время на площади почти никого нет - лишь пара случайных прохожих, невесть как сюда забредших, бегут под зонтами. Таня устало оседает на землю, прямо в лужу - какая уже разница, все равно на ней нет ни одной сухой нитки. Глеб идет по ночной Москве, проклиная отвратительную погоду. Чума его знает, почему он решил поехать сюда среди ночи, но раз уж он оказался в этом никогда не спящем городе, то решил прогуляться на ту роковую площадь, все равно он вряд ли сможет уже уснуть. По правде говоря, ему хотелось сделать несколько набросков фонтанов, но погода явно не позволит осуществить эту затею сейчас. Ужасно находиться в таких местах в одиночестве - становится слишком тоскливо. Бейбарсов оглядывается по сторонам, будто ожидая, что что-то должно произойти. Но ничего не происходит. Он просто продолжает идти по серой брусчатке площади, глядя себе под ноги. Ботинки хлюпают по лужам, буквально зачерпывая ледяную воду. "Зачем вообще ты сюда пришел?" - шипит он. Таня находит в себе силы, чтобы подняться, и плетется не глядя вперед и волоча за собой контрабас. Слезы все еще застилают ей глаза, сдавливают горло. Глеб видит впереди себя тонкую фигурку, дрожащую от каждого резкого порыва ветра. Он может узнать ее из миллиарда остальных, сомнений никаких нет. Со всех ног мужчина бросается к ней, обнимает. - Таня, Танечка, что ты здесь делаешь? - восклицает Бейбарсов в недоумении. Она поднимает голову и натыкается на его глаза. Непонимающе смотрит, моргает, решая, что это сон, а потом с облегчением утыкается в его плечо. Он мягко берет ее за подбородок и притягивает ее губы в своим. Ощущает сквозь поцелуй соленые потоки на ее лице. - Не плачь, тут и так слишком много воды, - прижимает он ее к своей груди. - Боже, малышка, да ты вся промокла, - он снимает с себя свою куртку. - Пошли скорей отсюда, ты мне еще здоровой нужна. Таня кивает, сказать ничего не выходит - от пронизывающего холода у нее зуб на зуб не попадает. Она с благодарностью кутается в его куртку, следует за ним, прижимаясь к теплому телу. Когда она рядом с ним, она снова обретает душевное равновесие, а там пусть хоть мир рухнет - ей наплевать. У них есть еще одна ночь.