И эти двое уснули давно...

Лестница здесь. Девять шагов до заветной двери. А за дверями русская печь и гость на постой. Двое не спят. Двое глотают колеса любви. Им хорошо. Станем ли мы нарушать их покой…       И вот я снова здесь. Тихо скрипит дверь, но ты даже не поворачиваешь голову на звук, потому что знаешь, что это я и никто больше. Ты сидишь в кресле с ногами, спиной к входу. Наверняка опять читаешь своих классиков, освежаешь знания в памяти. Я почему-то уверен, что ты знал их каждого лично. Мысли каждого. Час на часах. Ночь как змея поползла по земле. У фонаря смерть наклонилась над новой строкой. Двое не спят. Двое сидят у любви на игле. Им хорошо. Станем ли мы нарушать их покой.       Время – глубокая ночь. Крадучись, подхожу сзади. Ох, опять задремал с книгой в руках, Боже. Да ещё с какой. Один из увесистых томов своей же истории. Причём, книга осталась открытой на страничке, рассказывающей о том, кто вынудил тебя постоянно скрывать шею этим дурацким шарфом. Ваня, ты же чувствовал всё это, зачем ворошить старые раны? А, позже спрошу, а сейчас надо отбуксировать русскую сопящую тушку в количестве одна, но очень большая штука. Хотя, тут я вру, ибо я едва ли не единственный, кто может без проблем поднять тебя на руки. Аккуратно подхватываю. Ты прижимаешь к груди томик одной рукой, другой вслепую обнимаешь за шею. Чуть прохладные пальцы, но безумно нежные. Ты уже в светлой пижаме, явно собирался сам идти спать, но уснул на месте. Даже у меня ты так пару раз так отключался. Знаю, сам не железный. Нечего ждать. Некому верить. Икона в крови. У штаба полка в глыбу из льда вмерз часовой. А двое не спят. Двое дымят папиросой любви. Им хорошо. Станем ли мы нарушать их покой.       Осторожно перекладываю тебя на кровать, попутно вытягивая книгу из рук. Ты даже не сопротивляешься. Только тянешь ко мне руки, прося лечь к тебе. Кладу томик обратно на кресло и гашу лампу. Затем спешно ложусь к тебе, чувствуя, как голова прижимается щекой к груди, а руки стискивают в объятиях, будто я самое дорогое сокровище этого мира. Мягко поглаживаю по волосам и вижу, как ты довольно улыбаешься сквозь сон. Если б я знал, как это трудно – уснуть одному. Если б я знал, что меня ждет, я бы вышел в окно. А так все идет. Скучно в Москве и дождливо в Крыму. И все хорошо. И эти двое уснули давно.        Да, настолько я к тебе привязался, что стало очень трудно засыпать одному. Как помню, было сказано в какой-то ванильной книжке: «Она будто была создана для того, чтобы стать вампиром и бла-бла-бла». А так, видимо, мы были созданы друг для друга, чтобы засыпать вместе. Я тебя согреваю, ты же даришь мне столь важную для меня прохладу. А ещё, каждый раз, когда нас разгоняют по нашим территориям, я хочу выйти в окно. Ей-Богу, даже симпатичную крышу себе приглядел, чтоб с неё отправиться в последний полёт. Но нет, пока мы спим, всё хорошо. Всё просто обязано так быть.