***
Больше, чем бездействие, он ненавидел усталость. Усталость, пришедшую не от долгой напряженной работы, не от ноющих мышц, а из самого сердца. Усталость, которая прожорливым зверем пожирала все чувства, улыбки, желания. Усталость, которая всегда приводила за собой отчаяние. Даже неутомимый Комиссар Темного Двора иногда ощущал ее в своей груди, как отраву, но всегда справлялся, брал под контроль, не позволяя живому огню вечно молодой души погаснуть. Ведь он не был бы таким сильным, если бы не сражался с собой и не побеждал. А потому, глядя в ярко-изумрудные глаза прекрасной женщины, он улыбался, пряча в уголках губ отчего-то нахлынувшую грусть.***
- Здравствуй, Сусанна. - Ярга. Они стояли друг напротив друга: стройная белокурая ведьма и высокий нав, облаченный во все черное. - Знаешь меня? - Наслышана. - Боишься? - А должна? - Смелая ведьма. – Его тонкие губы изогнулись в усмешке. – И красивая, - но тут же поправился: - была красивой. - А ты жалок, если хочешь добраться до него через меня. Ярга сделал вид, что не услышал первую часть ее фразы: - Если бы я хотел шантажировать Сантьягу его женщиной, я бы пришел к его действующей любовнице, а не к той, что уже стала прошлым. Но я пришел не за этим. Это был жестокий удар. И, возможно, он бы настиг своей цели лет десять-пятнадцать назад, но сейчас Сусанна была слишком мудра и духовно сильна, чтобы купиться на это. Спокойная улыбка коснулась даже не ее губ, а глаз: - Ты напрасно пытаешься бередить мои раны. - Ты неправильно поняла меня, Белая Дама, - неожиданно мягко откликнулся нав и сделал шаг ей навстречу. – Я здесь, чтобы дать тебе возможность залечить их.***
- Ты много работаешь, – Плеяна нежно коснулась губами его шеи, продолжая делать расслабляющий массаж. – Я тебя почти совсем не вижу. - Но сейчас я здесь, – Сантьяга смежил веки. - Только телом, - тихо вздохнула фея. Он улыбнулся, потянул ее за руку, сажая к себе на колени и утыкаясь носом в ее белокурые кудрявые пряди, пахнущие жасмином. - Прости. - Что-то не так? - Нет. Мне хорошо с тобой, Плеяна. - Тогда будь со мной. – Тонкая рука девушки легла на его щеку. – Забудься со мной. Хотя бы на один вечер. - Только на один? – Он прижал ее к себе крепче, насмешливо выгибая бровь. Ресницы Плеяны дрогнули: - Нет… Если бы я могла, я бы провела с тобой вечность!***
- Ты будешь жить вечно. Молодой, здоровой, могущественной, в разы прекраснее, чем ты была. – Ярга обошел Сусанну и встал напротив нее, заглядывая ей в глаза. – Я открою для тебя новый мир, новые горизонты, новую жизнь, о которой ты раньше не смела и мечтать. Жизнь, которой ты достойна. - И это все, что ты обещаешь своим адептам? – усмехнулась Белая Дама. Но в ее изумрудных глазах затаилась едва уловимая тень боли. - Я обещаю им то, чего они жаждут больше всего, - любезно поправил ее нав. – И если они оказываются достаточно сильны, чтобы быть рядом со мной, они это получают. Выходят на новый, недоступный обычным магам уровень. - Ты ошибся, темный. Я ничего не жажду. - Неужели? – Уголки рта Ярги снова сложились в усмешку. – Каково это: жить в глухом лесу, забытая всеми? Даже тем, кого ты любила? Тем, кто не стал долго горевать после твоего ухода и с легкостью заменил тебя еще одной несчастной, которая очень скоро тоже придет сюда, и, возможно, прямо на это место, ведь ты к тому времени уже умрешь, одинокая в своей старости и немощи. - Уходи, Ярга, - глухо, но твердо прошептала ведьма. - Сражайся, Сусанна, - прорычал князь. – Последний раз предлагаю: иди за мной и познай, что такое настоящая сила! - Я уже знаю, что такое настоящая сила. - Белая Дама, казалась, хрупким осенним листом, невесть как пытающимся преградить путь разъяренной вулканической лаве. - Ну да, конечно, же… - В черных глазах Ярги вспыхнул беспощадный огонь. – Любовь. Тогда давай я измерю силу твоей любви в боли?***
- Сантьяга… Синий шелк ее халатика спланировал на пол, и Плеяна прижалась к нему всем своим жарким упругим телом. Нав не спешил: топил страсть в нежности, жар – в поцелуях. Касался губами тонкой шеи, отводя в сторону белокурые локоны, чтобы через мгновение вновь рассыпать их по хрупким плечам. Он не спешил, пробуждая в себе не только физический интерес к этой женщине, но и стараясь чувствовать ее. Чувствовать такую ласковую, красивую, податливую. Пытался заставить свои мысли вращаться вокруг нее, вокруг ее глубоких любящих глаз. Его длинные пальцы скользили по спине феи, ласкали тонкую талию, упругие ягодицы, нежную кожу бедер, вызывая легкую дрожь наслаждения. Она стонала, нетерпеливо целовала в ответ, раскрывалась и принимала в себя, жадно впиваясь ухоженными ногтями в его плечи. И Сантьяга оставил нежность, не захотел держаться на ее грани. Прижал Плеяну к себе, давая возможность ощутить лишь легчайшие отголоски своей чудовищной силы так, как она любила больше всего. Ускоряющийся ритм движений, огонь в глазах, изнывающие от жара ненасытные тела, обнимающие, прижимающиеся, требовательные – страсть полностью захватила их, закружила, увлекая все дальше и дальше, на самый пик, и потом растворилась в каждой клеточке удовлетворенной усталостью.***
- Выносливая, - хмыкнул Ярга, собирая в кулак ее волосы и заставляя посмотреть на себя. Сусанна хрипло вздохнула, и свет потемнел в ее глазах от невыносимой боли в раздробленных ребрах. Она полулежала на пышной зеленой траве, которая примерно в радиусе метра была полностью залита ее собственной кровью. Белая Дама уже больше не чувствовала ни рук, ни ног, зато ощущала тяжелый запах собственной обгоревшей плоти. Сусанна не знала до этого часа, что существует боль, подобная той, что она испытала. Но не сдалась. Не просила. Не умоляла. - Я мог бы сделать из тебя послушную марионетку, - задумчиво протянул нав. – Но это было бы неинтересно. Твой собственный огонь ничто не заменит. – Тяжкий вздох. – Даже древние технологии. Ну, что ж… ты сама сделала выбор. Земля умела плакать. Вода умела плакать, деревья умели и даже камни. Потому что вопреки всем законам природы даже в камнях иногда оказывалось больше чувств, чем в чьем-нибудь сердце. И только прекрасные звезды были слишком далеки, чтобы наверняка сказать, оплакивали ли Белую Даму они.***
- Лисенок? – Сантьяга вошел в родной, до боли знакомый дом и улыбнулся бегущей ему навстречу женщине. Протянул руки, поймал в свои объятия, прижал к сердцу так, как прижимают самое любимое и важное в жизни существо. Она была именно такой, какой он ее впервые встретил: совсем юной, очаровательной, смешливой со светлой улыбкой и нежным влюбленным взглядом. - Лисенок, - он коснулся своими губами ее губ кратко, почти целомудренно. Потом щеки, трепещущих ресниц и золотых волос. Вдохнул любимый аромат и снова спустился к губам, но Сусанна опередила его: дотронулась ладонью до его подбородка, останавливая. - Прости, Санта. Я просто хотела увидеть тебя в последний раз. - В последний? – Комиссару показалось, что у него в груди что-то оборвалось и упало. – О чем ты? - Пожалуйста, пообещай мне кое-что, – она взяла его руку в свои ладони и крепко сжала. - Что угодно. – Никто и никогда в целом свете не видел в черных глазах Сантьяги такую чистую всепоглощающую нежность. - Пообещай, что ты не позволишь своей боли взять верх над разумом… что ты не купишься на это, прошу. - Лисенок… - Просто обещай, Санта, умоляю. – С ее ресниц скатилась слезинка. – Это очень важно. Он хочет, чтобы ты поддался гневу, оступился. Именно поэтому он пришел за мной. Просто не дай ему победить. - Обещаю. – А боль уже зажала в свои холодные тиски сердце. Сусанна улыбнулась, прикоснулась губами к его руке, которую держала, потом встала на носочки, поцеловала в подбородок и губы: - Я всегда буду любить тебя, Санта. Сантьяга вздрогнул и проснулся, резко вскочив с постели. Плеяна сонно зашевелилась, а он, уже наспех одетый, вызвал черный крутящийся вихрь портала. Темная вспышка, порожденная магией, безжалостно взрезала пространство безмолвной затихшей природы, и нав увидел ее. Точнее то, что осталось от нее. Искалеченное изломанное тело в луже темной тягучей крови, неровно вспоротая, местами обожженная плоть, ярко выделяющиеся белые полоски сломанных ребер. И лишь лицо на удивление чистое и неповрежденное, только мертвенно-бледное. Комиссар медленно подошел и встал на колени рядом с ней, не боясь запачкать белоснежный костюм алым. Он смотрел на нее и видел, как она умирала, через какие муки проходила снова и снова. Сантьяга знал это, потому что и сам когда-то подвергал таким же мукам других. Обычные простенькие заклинания быстрого допроса, разработанные лучшими палачами Темного Двора. А теперь их испытала на себе женщина, которую он никогда не переставал любить. Но которую не смог защитить. А ведь ждал угрозы. Предчувствовал. Гонял ласвегасов просчитывать ходы Ярги, отслеживать его Паутину. Стягивал наемников и агентов вокруг Тайного Города. Готовился встретить удар. И пропустил его. Ему ни разу не пришла в голову мысль, что Ярга доберется до нее. Нет, не так. В азарте погони за ним он совсем забыл про нее. Сантьяга осторожно приподнял Сусанну и склонился к ней, прижимая ее к своей груди, почти точно также, как в недавнем сне. Вот только тогда она была живая, нежная, теплая, а теперь – просто мертвая. Полный боли и ненависти крик пораженного в самое сердце Комиссара Темного Двора разорвал предрассветную тишину и заставил окружающий мир вздрогнуть. - Клянусь тебе, Лисенок, - хрипло прошептал Сантьяга, касаясь губами ее лба, - когда-нибудь я вырву его собственное сердце.