...без "Трояна" ко мне не приходите!

       Костюм Адама... колени...        Раньше опускал он, а теперь сенатор Келлар опустил его... в первую очередь за свою дочь Линду... за внучку Шарлотту... и наконец (без предлога "на") за Синхрониум.        Ведь это сам сенатор заказывал у UBRI Синхрониум, а Хеллегран, решив стать богом, пр...срал его, потому и упал низко, очень низко.        Хеллегран вспомнил парней... девчонок (последних было большинство). Они все вставали пред ним на колени, и умоляли его. Впрочем, не только умоляли.        Теперь стоял на коленях он.        Нет, сенатор к Хеллеграну даже пальцем не прикоснулся, никаким, ни маленьким, ни большим, но морально. А мораль сенатора давила на Хеллеграна сильнее, чем самый большой палец. Там хоть отстрелялся... и свободен. А здесь...        — Одевайтесь, Джозефина! — сказал, наконец, сенатор, поднимая чашечку с глинтвейном.        — Моё имя Джозеф!        — Ой, хорошо, что вы предупредили меня, а то я хотел вас выдать замуж!        — Это бы не выдержала Линда!        — Вы опоздали, Хеллегран. Она всё знает, и боюсь, что не простит вас!        — Я попрошу у неё прощения!        — Дитё малое! — всплеснул руками сенатор, — вы что ящерица, чтобы себе отрастить потерянный хвост?        — Нет, я...        — Хеллегран, она любит вас таким, каким вы были десять лет назад! Вы помните этот день?        И Хеллегран, закрыв глаза, вспомнил...        Нью-Йорк. Фестиваль UBRI. Плаза-отель. Ванильный чай и нежный тающий во рту десерт с непременными бисквитными сердечками, начиненными растопленным шоколадом...        Через четыре месяца, в которые мисс UBRI весьма похорошела, Линда взяла полугодовалый отпуск.        Как Хеллегран хотел бы вернуть это время! Но увы!        На глаза доктора навернулись слёзы.        — Потерянного не вернёшь, Хеллегран! Но хотелось бы услышать ваше исповедание.        Хеллегран молчал, ибо слова не шли.        — Позвольте, воевать с детьми вам смелости хватило, а сказать правду моей дочери, или хотя бы вашему работодателю — нет?        — Мистер Келлар, я боялся потерять Линду!        — И тем не менее, вы её потеряли, причём навсегда. Я свою дочь знаю.        — Простите меня!        — Моя дочь решила до самого конца идти с вами, а вы повели себя как страус! Скажите мне: почему вы решились на такой шаг? Не уж то из-за своей потери?        — Скорее всего, — сказал доктор не уверенно.        — Возможно, это и так. Одно верно, в вашем провале ни кто не виноват: ни Нери, ни ваша дочь Лена, ни Кэйл! Вы же получили мои инструкции. Синхрониум — МОЙ заказ! Или вы об этом забыли?        — Простите меня, мистер Келлар, простите! Больше такого не повториться! — умолял доктор сенатора, встав перед ним на колени.        — Вы верно сказали, доктор. Больше такого не повториться. Ибо ваше UBRI, провалив мой заказ, обанкротилось. И я нашёл фирму, которая пожелала поглотить вашу кампанию, ваше здание, и людей вместе с потрохами.        — Но люди не продаются!        — Ой-ой-ой! А вы хотите оставить людей без работы? Они по прежнему будут заниматься любимым делом, только под эгидой PRACSIS.        — А я?        — Увы, мой друг! Трёхмесячное пособие вам обеспечено. А дальше... метла...        — Нет, только не метла!        — Тогда... "Белая Лилия", мой друг. Сначала сбросите лишний вес, после — гимнастика, пилон... девочки, слава!        — И Хеллегран — слава ночного клуба?        — А вы хотите побираться?        Сенатор, указал доктору на кресло. Когда тот сел, сенатор продолжил:        — Ну и кто же был острым на зубы, доктор Хеллегран?        — Врачи.        — Кофе, чай или глинтвейн?        — Глинтвейн, мистер Келлар! Нажав на кнопку, сенатор сказал:        — Шарлотта, пожалуйста, принесите нам два глинтвейна... спасибо!        Рассказ доктора        Это произошло тогда, когда я был завсегдатаем Белой Лилии. Однажды, между выступлениями, я назначил свидание (за деньги) одной молодой и стройной танцовщице. Оно должно было произойти в этом же клубе на следующий день.        В назначенное время я был на месте.        — Шарлотта, вы сегодня хорошо выступали! — сделал я девушке комплемент.        Но она игнорировала меня, скрывшись в гримёрной. Я пошёл за ней...        — Застав её в платье первой женщины? Вы прижали её к стенке! — добавил сенатор.        — Я думал, что ей будет приятно!        — Насилование девушки, вы называете "приятным" делом? Если только для вас! Но вы не представляете, какую нанесли травму моей внучке!        — Она ваша...        — А почему бы и нет! Её мать — моя внебрачная дочь! И я это не скрываю. А после моральной травмы, кто как не её дед возьмёт свою внучку на работу!        — Значит, та секретарша Шарлотта и есть ваша внучка?        — Да, Шарлотта Уостфорд — внебрачная внучка сенатора Келлара, который сидит перед вами.        В это время в офис вошла секретарь шефа с двумя глинтвейнами.        Как доктор был поражён, узнав в секретаре ту самую девушку. Когда сервиз стоял на столе, доктор попытался завести с девушкой разговор:        — Шарлотта!        Она обернулась.        Толи она действительно его не узнала, или это была спец-школа сенатора, доктор не разобрал. Тем не менее, он продолжил:        — Простили ли вы меня за прошлое?        — Я не знаю, о чём вы! — отрезала девушка, — извините меня, я на работе!        Когда девушка ушла, сенатор сказал:        — Ну что же, если она не помнит, значит она вас простила. Это можно так понимать.        В этом вопросе доктор с сенатором был полностью единодушен.        — Да, да, конечно!        — Ну вот и славно! Осталось последнее. Как вы мне компенсируете мои моральные затраты, доктор? Ведь ни какая работа не восполнит моих потерь, даже если вы будите работать на меня бесплатно до конца своих дней. Вы меня понимаете?        — Да, сэр!        — И вы понимаете, что потеряла моя дочь, когда с вами произошло ЭТО?        — Да, сэр!        — Идите! — махнул сенатор, и добавил, — и работайте. Если проколитесь, без "Трояна" ко мне не приходите!