Немного о вдохновении

Часто так бывает. Вроде бы все уже решено, все сделано, но чего-то не хватает. Вот этот случай был именно таким. Ведь все исполнители ролей уже в сборе, и сценарий прочитан не один раз, но все же. Все же, не хватает вдохновения, того чувства, что делает актера актером. Как будто что-то горькое, невероятно неприятное въелось в воздух и мешает вдохнуть кислорода, чтобы почувствовать себя лучше, уверенней. Том глубоко вздохнул, покачав головой и отложил затасканный сценарий на ручку кресла. Почему в этот раз все так сложно?! Когда он снимался в "Торе", все получилось как-то само собой, без таких огромных усилий. Что сейчас ему мешает прочувствовать своего персонажа? Ему срочно надо что-то предпринять, иначе завтра, во время съемок, он просто сгорит со стыда. Он не может позволить себе сыграть неискренне, да еще и такого интересного персонажа. Нет, нужно срочно что-то делать. Особенно обидно то, что он единственный из актерского состава, кто так и не смог пока что свыкнуться со своей ролью. Странно как-то, но ведь бывают такие случаи. Обидные и почти необъяснимо-сверхъестественные. Это обычно называется творческим застоем. Том уже третью неделю пытается передать те эмоции, что от него требуются. Перед зеркалом, перед друзьями, которые уверяли его, что он сыграет бесподобно. Но он знал – лучше него самого никто не может определить уровень его же подготовки. И по подсчетам Хиддлстона, он сам был примерно на уровне полного нуля. Мужчина обессилено мотнул головой и выключил лампу, которая освещала ему его ненавистное чтиво, которое он практически вызубрил наизусть. Надо как-то развеяться, расслабиться. Он встал с кресла и, расправив плечи, вышел из своего гостиничного номера, хлопнув дверью. В завтрашних съемках будут участвовать почти все актеры, исполняющие Мстителей, поэтому в баре на цокольном этаже он сможет поделиться своими опасениями с другими коллегами. Да и выпить не мешало бы, Роберт вот всегда составит компанию. Спустившись на лифте вниз, он прошел в небольшой клуб при отеле. Как и ожидалось, он был наполнен самыми разными актерами – от эпизодических ролей, до исполнителей главных. Обыкновенных гостей отеля не было видно в этой необычной толпе. Казалось, что продюсеры сняли все здания для места жительства всех актеров. Сегодня даже режиссер выбрался из своей берлоги и решил составить компанию Дауни-младшему и Хемсворту. Том тихо подошел к Крису и хлопнул его по плечу, с улыбкой крикнув в ухо: – Привет, братишка. Сегодня мы еще не враждуем, так может выпьем? Мужчина вздрогнул от неожиданности, но затем быстро кивнул, развернувшись к Тому. На лице "братишки" растянулась довольная улыбка: – Да, пока что можно. Пригласишь Тони Старка и единственного человека, который разбирается в этом зверинце? – он кивнул в сторону режиссера и тот тоже заулыбался. – Конечно приглашу. Я пока что добрый, – довольно кивнул Том, присаживаясь рядом с этой пестрой компанией, – Мне виски со льдом, – махнул мужчина бармену и тот, кивнув, принялся выполнять заказ. – Ну, как настроение перед началом съемок? – Дауни потянулся, вопросительно уставившись на "Локи". – Никак. У меня такое чувство, что я не сыграю моего персонажа достаточно убедительно. – Да ну, глупости. Ты сможешь его передать лучше, чем кто-либо другой! – воскликнул режиссер, хлопнув актера по плечу. Тот задумчиво пожал плечами и залпом выпил пол стакана виски. Вот кто-кто, а он в этом так уверен не был. – Надеюсь на это. Но знаете, кажется, что Локи просто не дается мне. Вот не могу и все тут. Сам в себя не верю. – Успокойся, это просто перед началом съемок все так. А потом как по маслу, вот увидишь, – Крис сочувственно покачал головой, – У меня так было, когда впервые Тора играл. Все будет нормально. – Может быть. В общем, у меня что-то настроение никакое, я лучше пойду, высплюсь перед съемками. Завтра будет трудный день. Не буду вам дальше докучать. – Ладно, до завтра, – актеры понимающе закивали. Том бросил двадцатку на стол и, развернувшись на каблуках, стремительно вышел из просторного помещения бара, ловя на себе взгляды посетителей. Что уж там скрывать, Том, так сказать, "гвоздь программы" в этом фильме. "Черт, даже разговора завязать сегодня не могу. Веду себя, как идиот, мне лучше подняться к себе и впрямь заснуть. И чего я вообще приходил? Только настроение всем испортил", – не обращая внимания на завистливые и восхищенные взгляды, бормотал себе под нос актер, хмуря брови. Мужчина вернулся в свой номер, чувствуя себя настоящим заключенным, которого скоро поведут на смертную казнь. Ладно, надо или спать, или еще поупражняться. Чем же он так не угодил Локи, что тот не хочет ему поддаваться? Включив свет в комнате, он с разбегу бухнулся на кровать. Мягкий свет окутал актера, словно мягкое покрывало и тот закрыл глаза, пытаясь забыться и успокоить отчего-то чрезмерно быстро бьющееся сердце. Спокойствие… Как же просто его потерять, черт бы его побрал! Так хорошо, так хочется забыть все эти самокопания. А вдруг он просто чересчур критичен к самому себе? И надо просто принимать все проще, не так волноваться. – Да нет, ты все правильно думаешь. Ты не сможешь завтра сыграть все правильно, – холодный голос, поразительно похожий на его собственный, рассек тишину в комнате, бесстрастно подтвердив все опасения Тома. Это было до того внезапно, что странный голос пришельца на секунду парализовал только что обретшего хрупкое спокойствие актера. Хиддлстон резко открыл глаза, но над собой никого не увидел, хотя голос раздавался совсем уж близко. Казалось, что сами стены его излучают, что пугало еще больше. – Что? Кто зашел ко мне в номер? – Том испуганно вскочил с кровати, подозрительно озираясь по сторонам. Горло сковал неприятный спазм, как во время просмотра особо страшного фильма ужасов. – Я – это ты. Но лучше, – обладатель голоса, казалось, презрительно искривил рот в усмешке. До чего же знакомый голос… – Я повторяю, кто ты? Хватит молоть ерунду, мне и так сейчас не легко, – актер пытался говорить четко, но голос его подводил и предательски дрожал на каждом слове. – Всего лишь Локи, законный правитель Асгарда. Этого тебе хватит, надеюсь, – с издевкой прошипел невидимый собеседник. Вот уж действительно ерунда полнейшая. Холод тут же прошел, и на его место пришло раздражение – кто это решил подшутить над ним в такой неудобный момент? – Что за бред? Уж если кто из нас и есть Локи, так это я. По крайней мере, буду им с завтрашнего дня, – недовольно пробубнил Хиддлстон, прищурив глаза. Шутка? Тогда очень бессмысленная. – Бред? До чего же ты глуп. Я пришел помочь тебе. Зная о твоей проблеме, я не смог допустить, чтобы меня сыграли фальшиво. А ты собирался, я знаю, – казалось, голос весь состоит из морального достоинства и презрения, смешанного с обожанием самого себя. Если это действительно всего лишь розыгрыш, то очень даже умелый. А шутнику пришлось выложить немало денег на такого хорошего актера. – Я тебе не верю, покажись мне! – тихо шепнул Том и прижался спиной к стене, опасливо глянув в сторону двери. На всякий случай. Вдруг придется отступать или еще чего… Или вдруг окажется, что этот загадочный актеришка не врет? Хотя этот вариант кажется совсем уж безумным. "Или на меня во время волнение как-то странно действует алкоголь, или ко мне в комнату забрался псих. Может быть, даже поклонник". – Хорошо, я не буду от тебя прятаться, – вкрадчиво прошептал голос и, из тени вышла стройная фигура, до безумия напоминавшая Тому самого себя. Это еще больше напрягло Хиддлстона. Когда же предполагаемый "шутник-фанат-псих", вышел из тени окончательно, и дрожащий свет лампы осветил его лицо, волна удивления, смешанного с ужасом захлестнула актера. То же лицо, та же улыбка! Точная копия его самого! – Это розыгрыш или как? – дрожащим голосом поинтересовался актер у ухмыляющегося божества. Последняя надежда на разумное объяснения оставляла его, заманчиво подмигивая, – Скажи мне, что это только розыгрыш. – До чего же ты наивен и близорук. Не видишь самого очевидного. Я всего лишь Локи, а ты всего лишь человек, – просто ответил брюнет, разведя руками. По его лицу было понятно, что все происходящее его немало забавляет. – Кто бы ты ни был, это звучит глупо. Я слишком устал и, наверное, ты привиделся мне. Мне надо перестать волноваться перед съемками, – Том, казалось, обращается к самому себе, в упор глядя на свою копию, опершуюся о косяк двери в ванную комнату и никак не собирающуюся исчезать в бутафорском дымке. – Думай что хочешь. Я лишь хочу помочь тебе, как бы ты не пытался отмахнуться от этой мысли, – он пожал плечами, снимая шлем и небрежно бросая его в мягкое кресло, на котором все так же недвижимо лежал сценарий. – Зачем тебе это? – подозрительно спросил Том, окончательно отгоняя логику. – Я не хочу, чтобы актер, которому выпала честь представлять меня перед вашими народами, банально опозорил меня. Давай не будем друг другу врать и согласимся в одном – хотя ты прекрасно знаешь, что сыграешь плохо, ты все равно сыграешь. Как бы оно ни было. – Конечно. Мне ведь за это платят, – немного нагло ответил Хиддлстон, найдя в себе силы улыбнуться. Локи немного насмешливо хмыкнул, изогнув одну бровь дугой: – Кошмар. Деньги, только деньги. До чего же вы все мелочные, даже противно. Но вернемся к тебе конкретно. Ты все еще не веришь в мою реальность, ведь так? – сделал вывод мужчина, прямо посмотрев на своего более-менее расслабившегося собеседника. – Нет, не верю, – твердо ответил тот, откашлявшись, как перед долгим монологом. – Тогда мне надо доказать тебе существование самого себя. Как же это глупо! – театрально вздохнул Локи и, холодно улыбнувшись, сделал шаг к своему исполнителю. Актер боязливо попятился назад, к стене, увидев, что божество подходит к нему ближе. Это выглядело несколько угрожающе, поэтому он прижался спиной к стене, чувствуя себя уверенней. – Не приближайся! – опасливо сказал Том, мотнув головой, – Мне приятнее говорить с моими персонажами на расстоянии. – По твоей теории, я нереален. Чего бояться? – насмешливо протянул Локи, приближаясь к нему. Его тонкие губы искривились в ироничной ухмылке. Он резко схватил мужчину за плечо и приблизил к себе так, что его глаза смотрели прямо в глаза исполнителя его самого. Как будто отражение и обладатель этого самого отражения, встретились. Как в той жуткой детской сказке, которую мамаши рассказывают детям на ночь. – Ну что? Настоящий ли я? – требовательно спросило "отражение", цепляясь длинными пальцами за ткань дорогой рубашки. – Д-да, – шепнул актер, внимательно вглядываясь в глаза Локи. Страх окончательно прошел, уступив место куда более характерному любопытству. – Я лишь… Хочу тебе помочь, Том… – прошипел ему на ухо настоящий скандинавский бог и рукой, затянутой в перчатку, заправил выкрашенные в черный пряди за ухо. От мягкого и теплого дыхания по шее актера пробежался рой мурашек. – Я согласен, – у Тома было чувство, как будто он продает свою душу в обмен на актерское мастерство. И ничуть об этом не жалеет. Напротив, ему стало ясно, что с помощью самого Локи, он сможет завтра сделать все блестяще, так, как он никогда бы не сделал без него. Каким бы мелочным это решение ни казалось, он соглашается с условиями сделки, которых толком и не слышал. – Договорились, – шепнул Локи ему на ухо и языком провел влажную дорожку от мочки уха до окончания острой скулы, – Должен признаться, твое исполнение мне нравится больше всего. – Это комплимент? – бесхитростно спросил актер, вглядываясь в глаза бога, которые грозились лишить его воли, подчинить себе безо всякой магии. – Если хочешь, – снисходительно улыбнулся Локи, прищурившись, – Но со мной, твое умение перевоплощаться станет еще лучше. Клянусь, ты будешь мною, тебя будет не отличить от оригинала. Тебе не будет равных ни среди живущих сейчас, ни среди тех, кто еще будет после тебя. Локи стащил перчатки с рук и бросил их на пол. Мохнатый ковер заглушил резкий звук соприкосновения кожи и пола, но Том все равно дернулся, как будто почувствовав падение. Холодная рука прикоснулась к груди Хиддлстона и толкнула его к кровати. Ему не особо хотелось сопротивляться, ведь любопытство просто разрывало его душу на куски. Поэтому он позволил себе подчиниться воле Локи и упасть на застеленную заботливыми горничными постель. Том зачарованно смотрел, как божество осторожно снимает свои доспехи и одежду, точно такую же, которую ему завтра наденут гримеры. Его так удивлял этот контраст, что он не смог сдержать легкой улыбки. Плоская бледная грудь как будто собирала весь свет вокруг, сосредотачивая в себе, притягивая взгляд. Локи ухмыльнулся, наклоняясь над актером. Ему всегда нравилось следить за реакцией смертных на него самого. Один называл это нарциссизмом, который не пристало показывать принцу Асгарда. Его тонкие длинные пальцы пробежались по позвоночнику мужчины, вновь вызвав неконтролируемую дрожь, которая слушалась лишь мягких прикосновений подушечек пальцев. Почти нежно дотронувшись до губ Тома своими губами, он поцеловал его, исследуя горячий рот языком, не встречая на своем пути ровно никакого сопротивления. Локи расстегнул пуговицы на рубашке актера и стащил ее, небрежно бросив куда-то в сторону. Чертова ткань только мешает почувствовать настоящую близость, какой бы она ни была. Пальцы с длинными ногтями осторожно очертили окружность сосков Тома, заставив того что-то тихо простонать сквозь собственнический поцелуй, который еще не собирался прекращаться. – Ты дрожишь. Это так мило, – с издевкой хмыкнул бог, запустив свою ладонь в темные волосы Хиддлстона, который тоже слабо улыбнулся, прижимаясь к нему. Как будто теплая искра пробежала между ними, превратив отдачу долга в некое таинство, которым действительно хотелось наслаждаться. Рука Локи расстегнула джинсы и стянула их тоже, бросив их куда-то в район местоположения дорогой рубашки. Локи опустился и осторожно очертил языком силуэты ключиц, таких же острых и хрупких, как и скулы, одновременно закинув ноги Тома себе на плечи. Не дожидаясь реакции "своего" смертного, Локи медленно вошел, не потратив времени на хоть какую-то подготовку, лишь тихо шепнув, наклонившись к закусившему губу актеру: – Боль тоже одна из частей твоего становления мной, хоть и на время. Терпи и расслабься, – Том лишь кивнул, сглотнув и еще сильнее закусив губу, почти до крови. Ему стало интересно, откуда же божество знало о таких интимных подробностях строения тела обыкновенных "самцов", коими мужчин, бесспорно, считал этот божок. Но вслух он не проронил ни слова, лишь мягкий вздох слетел с припухших от поцелуя губ. Локи криво улыбнулся, покрепче взяв мужчину за костяшки бедер, так сильно, что на податливой коже отпечатались следы его пальцев, и продолжил движение навстречу. Капелька темной крови выступила на прокушенной губе актера, и Локи немедля попробовал ее на вкус, удивляясь теплоте и соленому привкусу человеческой крови. Преодолевая сопротивление мышц, он вошел полностью, удовлетворенно хмыкнув и почти невольно задев ту самую точку, которая обычно сводила на нет все предыдущие ощущения. Том шумно выдохнул, сильнее прижавшись к божеству. Боль, конечно же, никуда не делась, однако стала менее заметна на фоне новых ощущений. Ее можно было сравнить с, например, одной фальшивой нотой на фоне прекрасной и сочной мелодии. Локи начал медленно двигаться, ничуть не заботясь об ощущениях его "близнеца". Так медленно, что боль для Тома стала почти тягучей, как мед, почти такой, что можно было получать удовольствие даже от нее. Опять подавшись вперед, Локи вновь задел ту точку, и актер безвольно прижался к нему, крепче сжимая колени на его плечах. Казалось, его тело перестало слушаться хозяина, а воля безвозвратно утонула в зелени глаз его бога. Он почти не заметил, что Локи ускорил темп движений в нем и не может сдерживать те тихие стоны, которые позволяет сам себе в комнате отеля. Хотя наблюдать эти эмоции на таком обычно безжизненном и бесстрастном лице было бы безумно интересно. Локи довольно улыбается, дотрагиваясь губами до губ своего актера, опять раздвигая их и целуя, немного грубо, неистово и резко. Кусая нежную кожу и зализывая ту ничтожную ранку, которую Том успел себе нанести. Чувствуя солоноватый вкус крови, и отдаваясь ему полностью, не раздумывая о причине. Еще несколько движений и он кончает, сдерживая себя, чтобы не вскрикнуть. Его мраморная грудь тяжело вздымается и Локи падает рядом с Томом, который тоже кончает, не в силах удержать стон, напрочь забыв обо всех табу, которые сам же себе и придумал. Несмотря на ноющую боль, он почему-то чувствует себя отдохнувшим и… И одухотворенным что ли? Как бы глупо это не звучало, сейчас он почти уверен, что сыграет завтра как надо. Отчего такая уверенность, он не мог сказать, но чего уж там скрывать, ощущение приятное. – Ну что, завтра меня не подведешь? – Локи приподнимается на локте, вопросительно глядя на прикрывшего глаза актера. Вопрос получился совсем неожиданным, но Хиддлстон лишь уставился в потолок так пристально, как будто хотел его загипнотизировать. – Надеюсь. Не могу понять, правда, как то, что только что было, может помочь мне чувствовать себя уверенней? – Том недоуменно взглянул на Локи из-под ресниц, повернув к нему голову. – Все просто. Я ведь бог. Я могу сделать все, что ты от меня просишь, ты ведь всего лишь человек. А мне нужна плата. И уж лучше я получу ее в таком виде, поверь. Всего лишь сделка, которая была нужна и мне, и тебе. – Ясно. Тогда я не подведу тебя, обещаю, – как-то тихо пообещал актер, приподняв уголки губ в мягкой улыбке. Ему тоже хотелось в это верить. – Буду надеяться. Запомни, я буду за тобой следить все время, пока ты будешь меня играть. И я не позволю напортачить, – Локи щелкнул пальцами, растворяясь в воздухе. Том недоуменно наблюдал за медленным исчезновением своего бога, пока тот окончательно не растворился, оставив после себя лишь шлем, все так же лежащий на кресле. Как все просто и быстро. И так странно, что хочется записаться на прием к психотерапевту. Тысячи мыслей вертелись в голове у актера, который завтра отснимет первые дубли фильма, который сделает его еще более знаменитым. Тысячи мыслей и вопросов, но с губ слетят всего несколько слов. Лишь некое подобие обещания, похожего на клятву и откровение: – Я тоже буду надеяться.