Don't Panic

Груз недосказанности давил на плечи Сыльги, пока она пыталась, открыв в немом крике рот, передать свою боль ближнему. Начинать всегда трудно, это даже немного ранит. И ты нутром чувствуешь, что нервы рвутся подобно струнам, зацепляя за оголенные места, оставляя горячий след в районе гортани. Дышать впервые становится трудно. В такие моменты девушка превращается в человека-амфибию, который не может жить вне своей зоне комфорта – воде. С Кан Сыльги почти точно так же, она просто не в состоянии скинуть с себя дьявольские путы своего одиночества. Одиночество – смысл ее жизни, её зона комфорта. Девушка была запугана окружением этого мира, грязными и гнилыми людьми. Ей никогда не захочется вылезать из кровати, никогда не захочется видеть грязь без уважительной причины. Засаленная голова противно чесалась, покусанные пальцы рук болели, глаза до одури красные от переизбытка интернета, нервы - на пределе, холодильник, как на зло, пуст. А жизнь чересчур жестока. Встав перед выбором – умереть голодной смертью или пересилить себя и выйти на улицу, второе до безобразия перевешивало. Если бы не голод они бы никогда не встретились. В тот день Сон Сынхван просто вышла не в свою смену. В тот роковой день как раз шел дождь. В тот роковой день Кан Сыльги частично отчистилась от своего одиночества. Этот было 18 сентября. Кан Сыльги наизусть знала лишь один маршрут. Знала, что от её дома до продуктового целых семьсот тринадцать шагов. Что по дороге она поймает около десяти косых и хмурых взглядов. Из-за этого девушка идет опустив голову, отсчитывая бессмысленные шаги, попутно предполагая, что в кошельке не хватит на большее, чем несколько упаковок рамёна и содовую. На два дня должно хватить, но завтра отключат отопление. Жить в голоде или в холоде? Сыльги думает, что может ходить по дому в старой темно-зеленой, потрепанной годами, куртке, но сытая. Открыв дверь, девушка услышала мелодичный перезвон колокольчиков. Немного нервно ответив на чужое «здравствуйте», девушка прошла вглубь магазина в надежде побыстрее убраться отсюда. Её сердце до безумия бешено колотилось, если бы не песня какой-нибудь айдол-группы, раздававшаяся фоном в магазине, то девушка-кассир услышала бы громкий стук в отделе напитков. По плану Сыльги она должна была быстро купить все нужное и вернуться в свое пристанище, но её идея была подорвана внезапным ливнем. Сильные капли, напоминая немного гвозди, с громкими хлопками падали на асфальт, будто вбиваясь в поверхность. Уличные гуляки, под таким напором небесной воды, быстро скрылись. Одичалой Сыльги никуда деться сейчас было попросту невозможно. Грустно вздохнув, набрав в легкие застылого пыльного воздуха, девушка поплелась к кассе. Сон Сынхван удивленно взглянула на девушку, в упор смотря в темные глаза. От такого контакта Сыльги незамедлительно увела взгляд в сторону. Кассир недовольно поморщив нос, начала выполнять непосредственно свою работу. Под конец этого всего Сыльги почувствовала невероятное облегчение, только дождь расстраивал её. Сон Сынхван обиженно поджала губы, преследуя эмоции на лице девушки напротив. Смена настроения слишком быстрая, Сынхван за ней не поспевает. От хмурой стеснительности до мимолетной улыбки слишком большая траектория. Только-только покупательница хотела выйти из помещения, как услышала отклик позади: - Нет, ты серьезно? В такой ливень и даже без зонта? – в голосе Сынхван слышались металлические нотки с оттенками непонятного для нее самой недоразумения. С чего бы ей помогать этой незнакомке? Просто сработало шестое чувство, подсказывая помочь, даже умоляя. Кан впала в ступор, оборачиваясь к девушке: - Что, простите? - надеясь, что ослышалась, спросила Сыльги. Сынхван что-то нервно буркнула себе под нос. Недовольная, что её, по возможности, просто-напросто проигнорировали. - Дождь, говорю. Моя смена заканчивается через полчаса, подождешь? У меня есть зонт. Сыльги замешкалась, чувствуя как спина начинает потеть, а из-за этого и настырно зудеть. Но быть мокрой тоже не было желания, но все-таки… - Я просто… Мне недалеко, - отговаривалась девушка, сильно волнуясь за свою речь. Когда волнение её охватывает с головой, она не всегда может ответить собеседнику. Просто в горле что-то сдавливает, не давая звукам выйти наружу. - Слушай, давай без отговорок. Потерпи, немного же всего осталось, потом немного поразмыслив, девушка добавила. - Плюс ты такая маленькая. Сколько тебе лет? Восемнадцать хоть есть? – с легкой ухмылкой спросила Сынхван. Сыльги обиделась до глубины души, обида прям и душила её в своих сильных объятиях. - Мне двадцать два! – со злостью выпалила Кан, сжимая руки в кулаки. Девушка-кассир реально выглядела удивленной. Серьезно, такое ощущение,что ей признались в избиении людей, но никак не в возрасте. По-лисьи прищурив глаза и осмотрев девушку с головы до ног, девушка спросила: - Ты не выглядишь на двадцать два, ты не можешь быть старше меня, - ответила Сон. Ей в голову не укладывалось, что такая хрупкая и с виду затравленная девушка могла быть старше ее на год. *** Сынхван легким движением раскрыла свой голубой зонт, Кан неловко переступала с ноги на ногу. Живот Сыльги скрутило болезненными колющими спазмами. Она прикусила нижнюю губу, лишь бы девушка рядом не услышала стон боли, глаза накопились непрошенной влагой. Очень хотелось есть. Сыльги готова была признаться, что девица с зонтиком выглядела прекрасно на фоне такой мокрой погоды. Даже больше сказать, она была рождена, чтобы спокойно разгуливать под дождем. Её глаза блестели странным позывным блеском, скрывающий настоящий дьявольский фейерверк. - Лезь под зонт, пока я не ушла, - проговорила диктаторским голосом Сынхван, думая, что у неё вышло вполне убедительно. Дрожащая от холода Кан, вцепившись в куртку длинными пальцами, непринужденно последовала приказу младшей. Только после этого две девушки спустились с крыльца и, следуя указаниям Сыльги, двинулись к дому. Шли они молча, было только слышно, как огромные капли бились об асфальт, создавая этим какофонию различных звуков. Для Сынхван природа звучала подобно прекрасному оркестру. Но потом, разрушив тишину, девушка спросила: - Что ты всю дорогу за живот держишься? - Ничего я не держусь, - солгала Сыльги, отворачиваясь в противоположную сторону. - Ну да, расскажи мне сказку на ночь, тот факт, что твои глаза похожи на лисьи не делает тебя настоящей лисой. Лгунья из тебя никакая. Ты выглядишь побито. Нервно сжимая руки в кулаки, Кан развернулась к раздражающей её девушке. - К чему глупые вопросы, если я отвечу, что, да, болит, от этого что-то изменится? В больничку повезешь? – отдышавшись, Сыльги нервно впивалась взглядом в Сон. Как раз таки они уже успели дойти до пристанища Сыльги. Та, спрятавшись под козырек, продолжила: - Моя очередь задавать вопросы. Вот мне интересно, ты всегда до дома девушек проводишь? – ехидно спросила Сыльги, с ненавистью скалясь, чуть ли не до крови впиваясь ногтями в ладони. Девушка с голубым зонтом в руках усмехнулась. - Нет, не всех, только особенно жалких. Смекаешь отсылку? И прекрати засовывать в себя такую дрянь, - прокомментировала Сынхван, косясь взглядом на белый пакет в руках Сыльги, - от того ты и загибаешься. Так и подохнуть не долго. В легких настоялся комок черного дёгтя, который вонючей гнилью растечется по телу, и девушку некрасиво вывернет наизнанку в её же квартире. И словно хрустальные кости под натиском неизвестной тяжести с треском распадутся на чертовы молекулы. Подохнуть. Может, этого Сыльги и добивается. Что она может дать обществу? Она даже самой себе ничего дать не в состоянии. - Думаешь, что полчаса со мной провела и теперь знаешь меня? Иди, куда шла. После этих слов Сыльги развернулась на пятках и открыла дверь, таким методом решаясь уйти от противного ей разговора. И только дома, у порога, падая на ниц, она прокручивает слова, которые прилетели ей в спину. «И все равно ты жалкая!» Но кто мог знать, что это была их не последняя встреча?